Зверь (СИ) - "Tesley"
— А вот и наш заказ! С пылу, с жару, прямёхонько с огня, а пахнет так, что и мёртвый поднимется! Славный у нас будет ужин, вашмилость! Чего изволите скушать: баранье жаркое или кусок каплуна?
Гилл, появившийся как нельзя более некстати, полностью загородил и окно и незнакомца. Ричард чуть не взвыл от злости.
— Вина! — рявкнул он: в руках у телохранителя не было ни одной бутылки. Гилл слегка опешил, но тут же понятливо кивнул и, сгрузив на стол тяжёлый поднос, нырнул обратно к хозяйской конторке.
Действовать приходилось быстро: Гиллалун не любил, когда Дик вызывал Рамиро. Хотя месяц назад именно литтэн привёл телохранителя к молодому господину, умиравшему на пороге Северной башни, огромная гончая всё равно вызывала у слуги нервную дрожь.
Дик осторожно свесил руку: густая тень, падающая от угла массивного дубового стола, лежала прямо у ножек его табурета. Юноша слегка прищёлкнул пальцами, и тень чуть заметно ожила, вопросительно приподняв длинное ухо. Рамиро желал знать, зачем его побеспокоили. Воровато оглянувшись, Ричард ткнул пальцем в сторону таинственного оконного проёма. Понятливый литтэн, даже не потрудившись перейти в трёхмерную форму, скользнул под ноги шумной компании игроков и на несколько долгих минут слился с другими тенями.
— Давай-давай-бросай! Покажи-ка, на чьей стороне удача!
— Эх, ставлю на кон всё!..
Ричард до рези в глазах всматривался в сумрачный угол у окна: его по-прежнему освещал только крупный камень, вспыхивающий тревожным тёмно-красным огнём. От навернувшихся слёз картина поплыла, и Дику почудилось, что сумрачный незнакомец глядит прямо на него с лёгким любопытством, но закутанная в плащ фигура расплывалась тем больше, чем жаднее хотелось её рассмотреть.
— А в здешнем погребе, оказывается, водится белое вино, вашмилость! «Сиротская слеза», каково? И что за дуралей измышляет все эти названия? Но хозяин божится, что винцо недурное.
Гилл принялся сноровисто откупоривать принесённые бутылки. Ричард уставился в свою тарелку, до боли прикусив язык, чтобы не послать верного телохранителя прямиком в Закат.
— Вина и каплунью ножку, вашмилость?
— Нет, жаркого и хлеба. Хотя постой. Пожалуй, сначала мне стоит пойти немного проветриться. Я выйду, а ты приступай.
Ричард лениво поднялся из-за стола, выпрямляя спину, но, бросив взгляд в сторону заветного окна, едва не вскрикнул. Рамиро, уже в своей трёхмерной форме, стоял у самого локтя незнакомца, и Ричард впервые увидел того совершенно отчётливо — так, будто с глаз спала пелена. Одетый в поношенный дорожный плащ с капюшоном, тот сидел у маленького столика и неспешно тянул что-то из кружки — воду? Вино? Кровь невинноубиенных младенцев?
Рамиро повёл себя странно: пристально посмотрев человеку в глаза, он доверчиво улёгся длинной мордой ему на колени. Вот ведь предатель! Незнакомец, спокойно выпростав из широкого рукава кисть левой руки, принялся поглаживать голову гончей лёгкими касаниями пальцев.
Сжав кулаки, Ричард ужом проскользнул к окну мимо игроков в кости. Не будь он Окделл, если не выяснит, что за всем этим кроется! При его приближении незнакомец поднял голову. На красивом, известном всякому эсператисту лице играла тонкая улыбка, а зелёные глаза взглянули на Дика пронзительно и насмешливо. Отставив кружку в сторону, он коротким движением снял капюшон, высвобождая длинные золотистые локоны. Сердце Зверя горело на его безымянном пальце, как отблеск самого Закатного пламени.
Лишившись дара речи, замерев как кролик перед удавом, Дик только и смог, что поднести пальцы левой руки к губам, но слова спасительной молитвы вылетели у него из памяти. Несколько минут он и Леворукий молча созерцали друг друга. Наконец, Враг рода человеческого слегка склонил голову, словно в знак приветствия, и спросил, причём в его ленивом голосе прозвучали удивительно знакомые и почти родные для Ричарда интонации:
— Вы хотите послать мне воздушный поцелуй, юноша?
Глава 1, вступительная. Незнакомец. 2
2
— Вы… — слабо выговорил Ричард севшим голосом, так и не отведя пальцы от губ, — вы… — Его взгляд заметался между красивым лицом в обрамлении золотых кудрей и горящим, как раскалённый уголь, Сердцем Зверя. Как такое возможно? Как могло это кольцо оказаться на пальце у Леворукого? Оно же сгинуло в Лабиринте четыре круга назад!
Леворукий спокойно ждал продолжения, рассматривая своего визави яркими кошачьими глазами. Рамиро, блаженно щурившийся у него на коленях, внезапно приоткрыл веки и пронзил своего Повелителя острым синим взглядом. В голове у Дика что-то дрогнуло и сдвинулось, как некогда дрогнули и сдвинулись скалы, взорванные эром Рокэ у Барсового Ока.
— Вы Ринальди Ракан, — тупо закончил Дик с чувством невесть откуда взявшейся уверенности в собственной правоте.
Незнакомец до боли знакомым движением приподнял брови.
— Кто такой Ринальди Ракан? — осведомился он с искренним любопытством.
— Ринальди Ракан… это вы, — беспомощно объяснил Дик, сам понимая, как нелепо это звучит.
— Гм. Похоже, что вы, юноша, любитель ходить кругами, — резюмировал незнакомец, слегка пожав плечами. — Что ж, будем считать, что вам известно, кто я. А как насчёт вас?
— Я Ричард. Ричард Окделл, — пробормотал Дик, внутренне ужасаясь самому себе.
— Ричард? — снова приподнял брови незнакомец. — Занятное совпадение. Вы любите кошек, Ричард?
— Я люблю собак. Этот перстень у вас на руке… Откуда он у вас?
— Как и следовало ожидать, — вполголоса произнёс незнакомец, обращаясь к самому себе, — Окделл сразу же обратил внимание на камень. Он всегда был у меня, Ричард, но, правду сказать, я и сам не знаю, откуда он взялся. Может быть, когда-то я был человеком, как вы, и приобрёл его в те времена, однако я уже не помню об этом.
Дик осторожно опустился на лавку напротив незнакомца: у него ощутимо дрожали колени.
— Я… Я недавно был в Агарисе, — зачем-то объяснил он.
— Поздравляю вас.
— Я… видел капеллу «Ожерелье миров». Там есть картина… Её писал Диамни Коро. «Суд над Ринальди Раканом». У вас его лицо. Вы Леворукий?
— Я правша, юноша, — усмехнулся Псевдолеворукий, словно бы Ричард спрашивал именно об этом, и будто в доказательство своих слов снова взялся правой рукой за кружку. — Я – Одинокий, одинокий путешественник, вот и всё.
— Тогда почему же вас никто не видит? — настойчиво спросил Ричард.
— Ну, вы же меня видите, — возразил незнакомец, слегка усмехнувшись. — Другие тоже видят, просто… не замечают. Я стараюсь не привлекать к себе внимания. У меня, как вы только что сами намекнули, довольно неудачная внешность – неудачная, разумеется, для ваших мест. Боюсь, что если бы меня замечали, одним вашим поцелуем дело бы не обошлось.
Ричард медленно отвёл пальцы ото рта, удивлённо воззрился на них и проворно спрятал руку под стол. Впрочем, про себя он не преминул пробормотать «Создателю всего сущего», но от этого ничего не изменилось: незнакомец с лицом Ринальди Ракана всё также продолжал сидеть напротив, а Рамиро снова приоткрыл веки и насмешливо покосился на молодого Повелителя.
— Так вы Ринальди Ракан? — полуутвердительным тоном повторил сбитый с толку Ричард.
— Вы так и не рассказали мне, кто это такой, — напомнил незнакомец, прихлёбывая из кружки.
— Ну… вообще-то это был преступник, — признался Дик, чувствуя себя крайне неловко. — Он жил четыре круга тому назад. Он, э-э… надругался над женщиной, которая его не любила, а потом насмеялся над ней. Его судили и приговорили к вечному заключению в Лабиринте. В отместку он проклял своего старшего брата – анакса Эридани.
— Мда. Неприятная история. Он был левшой?
— Нет… Это уже потом Леворукого стали изображать с лицом Ринальди.
Дик осёкся, подумав, что настоящий Леворукий тоже, вероятно, сумел бы принять облик своего сгинувшего в Лабиринте адепта.
— Так вы опасаетесь злобных козней с моей стороны? Не стоит, Ричард. Ведь вам, наверно, не в чем себя упрекнуть? Ваша совесть чиста и не запятнана, и никто не посмеет обвинить вас в каком-нибудь преступлении, не так ли?
