Зверь (СИ) - "Tesley"

[1] Бертран де Борн. Сирвента «Мила мне радость вешних дней» (перевод В. Дынник).

Глава 7. Смута. 6

6

Небольшой отряд герцога Окделла пересёк Жолле двумя хорнами выше Нежюрского моста за час до рассвета. Огни, зажжённые смотрителем на каменных парапетах, отсюда казались далёкими неверными звёздами; за мостом тёмной громадой возвышались стены города. Кони осторожно, без единого всплеска, переплыли с берега на берег; умница Сона даже ни разу не фыркнула. Дик, как и все остальные, облачился в кожаные штаны и ботфорты, доходящие до середины бёдер. Благодаря этой предосторожности им удалось не вымокнуть, хотя холод от реки пробирал до костей.

Шёл последний месяц осени, но леса Эпинэ ещё не окончательно лишились своего покрова. Поредевшая и побуревшая листва, казавшаяся сейчас почти чёрной, послужила отряду дополнительной маскировкой. Люди, осторожно скользившие в переплетениях ветвей, казались тенями, рождёнными лунным светом.

Капитаны Энрикес и Кохрани, неожиданно быстро нашедшие общий язык, посоветовали Дику не слишком удаляться от течения реки. В лес отрядили разведчиков – надорца и кэналлийца, которые почти сразу же растворились в направлении проезжей дороги.

Ричард жестом поманил к себе Гиллалуна.

— Ты взял с собой крестьянскую одежду, как я велел? — вполголоса спросил он.

Гиллалун ткнул большим пальцем себе за спину: на его плечах красовался крепко увязанный тюк из местной дерюги.

— Всё, как вы изволили приказать, вашмилость, — доложил он. — И накидка, и колпак.

Так Гилл именовал плащ и шляпу местных крестьян.

— Отлично, — кивнул Дик, вполне удовлетворённый. — Тогда оставь свою лошадь капитану Кохрани, а сам смени одежду и подберись поближе к замку. Иди вдоль реки, но смотри, не попадись под обстрел наших мушкетёров.

Гиллалун спрыгнул на землю и принялся сноровисто переодеваться: его горскую шапку и плащ быстро сменили грубая накидка и потрёпанная шляпа с обвислыми полями, которую носили местные бедняки.

— Прошу прощения, ваша светлость, — вмешался встревоженный капитан Энрикес, — но соберано запретил нам проникать в замок.

— Я и не приказываю Гиллалуну проникать в замок, — ответил Дик высокомерно. — Я приказал ему подобраться поближе. Монсеньор разрешил оказать помощь кардиналу Левию, если его высокопреосвященство сумеет выйти на дорогу в Нежюр. Однако как мы узнаем об этом, сидя в лесу в полухорне от замка?

Капитан Энрикес вынужден был признать правоту герцога Окделла. Вместо возражений он склонил голову и предложил:

— Тогда позвольте мне дать вашему слуге помощника из числа моих людей.

— Гилл знает его высокопреосвященство в лицо, — возразил Дик. — В отличие от ваших солдат. К тому же, чем меньше посторонних окажется у замка, тем лучше. Пусть мой телохранитель делает своё дело. Он подготовлен к этому лучше других.

Кэналлиец кинул беглый вопросительный взгляд на Роберта Кохрани.

— Дуву Гиллалуну вполне можно доверять, — подтвердил тот. — Считайте, что он ваш разведчик, Энрикес.

Спор закончился; последнее слово осталось за Ричардом. Склонившись к самому уху Гилла, он шёпотом дал последние наставления, после чего телохранитель скрылся в зарослях орешника.

Тем временем вернулись дозорные с докладом.

— В засаде не больше сотни всадников, — сообщили они. — Ими командует молодой господин, ровесник его светлости герцога Окделла.

— Жюльен Горуа или Жорж Гайар, — назвал Дик имена своих однокорытников.

— Где прячется отряд? — осведомился капитан Кохрани.

— Засели в ельнике недалеко от дороги.

Эр Роберт повернулся к Ричарду.

— Милорд, я советовал бы вам занять позицию ближе к южной окраине леса, чтобы перекрыть мятежникам дорогу к мосту.

Ричард повернул голову в указанном направлении, но увидел только частые стволы деревьев, сквозь которые ничего нельзя было рассмотреть.

— Хорошо. Ведите нас, — распорядился он с подавленным вздохом. — Капитан Энрикес, вы будете в арьергарде.

Однако они не успели даже приступить к манёвру, как с северной стороны донеслось слабое эхо взрывов и сухое, словно бы деревянное щёлканье. Ричард подумал было, что это бурелом стучит на ветру, но тут же яростно одёрнул себя: он с ума сошёл, что ли? Какой бурелом? На севере стреляли, и пули рикошетили от каменных стен.

— Похоже, наступление началось, — бросил капитан Энрикес, блестя в темноте белками глаз. — Нам не стоит медлить.

Они расположились окрай леса, недалеко от дороги, взяв её в кольцо. Дозорных отправили наблюдать за отрядом мятежников и за рекой, из-за которой уже раздавалась канонада батареи генерала Лефлёра. Дик, как и остальные офицеры, затаился верхом на Соне, низко пригнувшись к луке седла. Ждать предстояло долго.

Самое тяжёлое на войне, подумал Дик, вдруг ощутив болезненный укол тоски, это сидеть в засаде и бездействовать, пока другие сражаются за тебя.

И так было всегда, с горечью вспоминал он, невидяще всматриваясь в неумолимо наступающий рассвет, мерцающий сквозь частый ряд деревьев. Его всегда прятали за чужими спинами. В Окделле – матушка, не позволившая Дораку добраться до её сына. Хотя кардинал и сам не слишком к этому стремился: он располагал и временем и возможностями избавиться от наследника Эгмонта в будущем. В Агарисе Ричарда прикрыл Левий – после глупейшего покушения во имя королевы, которую и не нужно было спасать, Магнус Ордена милосердия великодушно пришёл к нему на помощь, и поэтому сегодня он просто обязан спасти его высокопреосвященство в свою очередь. В Алате и Гальтаре его сопровождал Гиллалун – верный Гилл, который скорей бы умер, чем позволил причинить вред своему господину. И даже в Лабиринте он не оставался в одиночестве – в разговоре с Каталлейменой его заслонил собой Ушедший предок Лит.

Угрюмо хмурясь, Дик вспоминал, случалось ли ему вообще хоть раз выйти из-под навязчивой опеки? Получалось, что нет. Даже Первый маршал Талига, который когда-то взял его в оруженосцы из причудливой и недоброй прихоти – даже тот никогда не позволял ему остаться со своими врагами лицом к лицу. Чего стоило хотя бы одно его появление на дуэли с Эстебаном Колиньяром! Вспомнив об этом, Дик опять вспыхнул от унижения и бессильного гнева.

А теперь эр Рокэ делает вид, что изменил своё мнение о Ричарде. Он доверил ему командование отрядом, но на самом деле просто спрятал его вдали от настоящего дела за спинами своих людей. Битва проходит в полутора хорнах отсюда, а они тут вынуждены ждать неизвестно чего. Если Карваля и графа Агиррэ разобьют в замке, бежать к Нежюрскому мосту будет некому. Ричард сжал зубы, прислушиваясь к шуму сражения, эхо которого долетало до них с порывами ветра. Лучше бы ему позволили остаться вместе с Робером! Тогда он по крайней мере не чувствовал бы себя мальчишкой, которого монсеньор отправил подальше, чтобы этот недотёпа не путался под ногами.

С горечью Дик признал про себя: на деле эр Рокэ не доверял ему так же, как и прежде. Обречённый на гибель последний Ракан относился к Повелителю Скал не лучше, чем блистательный Первый маршал к своему блаженному оруженосцу. Перелить в кувшин пару бутылок вина или бездействовать в засаде, сидя в глухом тылу, – одно вполне стоило другого.

А ведь оба они знали, что проклятие Ринальди не вымысел!

Фальконеты Эр-Эпинэ яростно огрызались в ответ на залпы батареи Лефлёра, со стороны реки безостановочно неслась мушкетная пальба и эхо криков. Дик хмуро прислушивался к этим звукам. Из его головы никак не шла мысль, гвоздём засевшая в его сознании со вчерашнего вечера.

Цена зову Зверя – смерть.

Принц Альдо вызвал Зверя и расплатился жизнью за возможность загнать его обратно. Но когда погибнет последний Ракан, Зверь придёт. Все стихии Кэртианы восстанут против них, и остановить их будет некому. А эр Рокэ погибнет, погибнет несомненно: проклятие Ринальди, брошенное четыре круга тому назад, найдёт свою жертву на этом Изломе.