Зверь (СИ) - "Tesley"
— Если бы мы знали, что это должно быть… — начал было Робер.
— Рог, — коротко отозвался Ричард не задумываясь. — Охотничий рог. Но Каталлеймена потеряла его.
Алва задумчиво кивнул.
— Его можно восстановить? — спросил он.
— Не думаю, — ответил Дик. — Нам это не под силу.
— Что же теперь мы должны делать? — спросил Робер у Алвы. — Как Повелители?
— Если вы говорите о раттонах, то вряд ли я могу ответить на этот вопрос, — ответил тот, слегка пожав плечами. — Я даже не знаю, сколько их, и не таятся ли они рядом с нами под видом наших людей – слуг или солдат, чью личину они приняли. А если вы спрашиваете об Изломе, то я не скажу ничего утешительного. Он длится двадцать лет и каждый из нас в течение этого срока должен оставить потомка. Ваш друг Альдо уже сделал это. Очередь за вами и за Ричардом. Что касается меня… Древние легенды утверждают, что когда мир слабеет, просыпается Зверь. Мир слабеет, Эпинэ. У Повелителя Ветра не осталось ничего своего, а нынешний Ракан бесплоден.
— Кто он, нынешний Ракан? Это вы? — напрямик спросил Робер, осенённый внезапной догадкой.
— Герцог Окделл считает, что да, — насмешливо отозвался Ворон. — И у меня нет достаточных причин возражать ему.
Марсель обалдело уставился на Рокэ. Вот это новость! Рокэ Ракан! Покойный Штанцлер удавился бы за такое известие.
— Так вот оно что, — проговорил Иноходец спокойно и словно про себя. — Вот почему я очнулся в Нохском аббатстве, куда вы явились после бегства из Багерлее. Я-то думал, что меня позвал Альдо. А это были вы.
— Я действительно мысленно сзывал своих вассалов, — подтвердил Рокэ, с интересом глядя на него. — Но вас в Нохе я не видел.
— Никто не видел, — подтвердил Робер. — Кажется, я умирал.
— Я тоже слышал вас в Нохе, монсеньор, — негромко сказал Ричард. — Тогда я уже знал, кто вы. Но я не понимаю… Что такое Зверь?
— Древние гравюры представляют его как четырёхголовое чудовище с конскими копытами, щупальцами спрута и Леворукий знает с чем ещё, — ответил Алва небрежно. — Но не думаю, что он выглядит именно так. Вы в состоянии проникнуть в смысл старых аллегорий, Эпинэ? Я – нет. Однако если у кого-то из вас, господа, случится озарение, пожалуйста, поделитесь им с нами.
— Но если принц Альдо… Если он вызвал наводнение, разрушившее город, — медленно проговорил Дик, — то Зверь может оказаться землетрясением, ураганом, пожаром, потопом… всем этим, вместе взятым. Разве не так, монсеньор?
Синие глаза Алвы странно блеснули.
— Вероятно, — подтвердил он. — И что же из этого?
— Нет! — горячо возразила Мэллит. — Только не потопом. Я чувствую, что море больше не придёт.
— Но как же всё остальное, сударыня?
— А как вы намерены бороться с этим, Ричард? — живо спросил Алва. — По свидетельству эрэа её муж остановил наводнение, пожертвовав собой. Но у него есть сын — родится через несколько месяцев. А если погибнете вы или ваш друг Эпинэ, никакой Зверь Кэртиане уже не будет страшен. Разве вы не знаете: старые легенды говорят, что наш мир стоит на крови Повелителей?
Ричард поднёс обе руки к голове и крепко сжал их, словно пытаясь удержать какую-то мысль.
— Иначе говоря мы в ловушке? — подал голос Робер, словно подводя итог их коротенькому невнятному разговору. — Мы боремся сами не знаем с чем сами не знаем чем?
Алва круто повернулся к нему.
— У нас ещё есть время. И есть дело, которое нужно закончить здесь и сейчас. Этот мятеж ваших вассалов должен быть подавлен. Ради этого я и пришёл в Эпинэ. Вы спрашиваете меня, что мы должны предпринять? Сражаться. Сражаться до тех пор, пока в Талиге не наступит хотя бы относительное затишье.
Глава 7. Смута. 5
5
Ночью подошло подкрепление от Кольца Эрнани: Алва вышел из Олларии со сравнительно небольшими силами. Герцог Эпинэ, барон Гаржиак и виконт Валме как раз пили у него, когда в комнате появился офицер с докладом. Вид у вошедшего был сухой и чопорный; Марселю он напомнил сушёную макрель, которой так бойко торгуют на рынках Нижней Придды. Алва опустил бокал и недобро сощурился.
— Полковник Дартевельде, — холодно констатировал он. — Вот и вы наконец.
— Полковник Гирке, — сухо поправил его офицер, склоняя голову в знак приветствия.
— Гирке-ур-Приддхен-ур-Габенхавт? — медленно проговорил Алва, в упор рассматривая офицера.
В невыразительных глазах новоприбывшего мелькнуло удивление. Ещё бы! Проняло бы даже бесчувственное бревно: Рокэ произнёс это трёхэтажное имя без единой запинки. Однако офицер никак не выразил своих эмоций, ограничившись безмолвным поклоном.
— И каким же образом вы можете претендовать на титул брата герцога Придда, полковник? — лениво поинтересовался Алва, откидываясь на спинку стула.
— Согласно брачному контракту, — сухо пояснил новый граф. — В случае бездетной смерти всех братьев герцога этот титул наследует муж старшей из его сестёр. Графиня Борн вдова, виконтесса Дартевельде – нет.
— А, припоминаю! — протянул Алва. — Вы, кажется, женились на второй дочери герцога Вальтера?
Офицер снова поклонился.
Марсель совершенно не помнил вторую дочь Вальтера Придда (эта дама практически не появлялась при дворе), но искренне посочувствовал бедной женщине: досталось же ей в мужья полено!
— Так вы отлучились из армии за наследством, граф? — поинтересовался Алва, небрежно играя бокалом и пристально глядя в лицо полковнику. — Я вызывал вас, ещё находясь в Олларии. Или я неверно помню расстояние от Кольца Эрнани до столицы?
— Я не отлучался из армии, ваша светлость, — невозмутимо ответил тот. — Я ожидал распоряжений своего сеньора. Герцог Валентин не успел поставить меня в известность, чью сторону его… наш дом занимает в случившемся конфликте.
Виконт Валме скривился как от лимона.
— Послушайте, полковник, — заметил он, — да ведь вы практически прямо заявляете, что готовы были нарушить свой долг повиновения регенту!
— Мой долг – служить королю, — чопорно произнёс граф Гирке. — А в отсутствие короля – моему сеньору и родичу.
— Который отдал жизнь за Верховного правителя королевства.
— Я узнал об этом недавно. А также о том, что новый герцог Питер-Иммануил находится под вашей опекой, ваша светлость, — Гирке снова обратил взгляд на Ворона. — Я привёл свой пехотный полк в ваше распоряжение.
— Отлично, граф, — непринуждённо ответил Алва. Он встряхнулся и отвернулся плеснуть себе ещё вина, словно потерял интерес к разговору. — Расквартируйте своих людей и отдыхайте. Жду вас завтра на военном совете.
Полковник вышел. Марсель проводил его скептическим взором.
— А у вас бездна скрытых талантов, Рокэ, — заметил Эпинэ (они с Алвой уже успели выпить на брудершафт). — Признаться, я и под страхом смерти не смог бы выговорить имени этого господина!
— И я тоже, — поддержал своего сеньора барон Гаржиак.
— О, у меня был отличный учитель, — небрежно отозвался Ворон, указывая на запястье правой руки, где виднелся шрам от удара шпагой. — Он обещал улучшить мою память и сдержал слово.
— Разрубленный Змей! На вашем месте, Рокэ, я не доверял бы этому новому Гирке, — высказался Марсель, с неприятным чувством вспомнив знаменитую дуэль. — Он сам вам сказал, что собирался стать предателем.
— Удивительно, виконт, как вы дожили до своих лет, так скверно разбираясь в людях, — ответил Алва, пожимая плечами.
— Монсеньор! — воскликнул Гаржиак, словно осенённый внезапной мыслью. — Теперь, когда у вас достаточно своей пехоты, вы могли бы отпустить моих людей. Больно вести их в атаку против их же вчерашних товарищей.
— Я прошу о том же, Рокэ! — горячо поддержал просьбу Робер.
— Пейте, господа, — отмахнулся Алва. — Военные дела обсудим на совете.
Утром свежеиспечённый граф Гирке появился вместе с остальными офицерами. Эпинцы и надорцы смотрели на него косо, за исключением Ричарда Окделла. Юный герцог не глядел ни на кого: он пылал праведным негодованием и бурно протестовал.
