Зверь (СИ) - "Tesley"

— Праматерь Астрапэ! — воскликнул Эпинэ, заметно оживившись. — Дикон прав. Этот лук стреляет молниями, как и положено оружию Повелителя Молний. Клянусь вам, Рокэ: я едва не поджёг лачугу бедной старухи, приютившей меня в Гальтаре, когда опробовал его!

— Где его тетива? — поинтересовался Алва.

Эпинэ сунул руку во внутренний карман и достал крепкую золотую нить, словно бы сплетённую из золота. Ворон внимательно рассмотрел её, не касаясь.

— Конский волос, — заметил он. Эпинэ кивнул, подтверждая догадку. Алва слегка поджал губы в размышлении и продолжал довольно сухо: — Я слышал сегодня, что вы зовёте вашу лошадь Дракко. Но это не тот Дракко, которого я подарил вам, верно? Это другой конь. Если вообще конь. Это его волос?

Под испытующим взглядом Алвы Робер слегка смешался.

— Дракко погиб, — признался он. — По моей вине, должен признаться. А нынешний Дракко – это пирофор. Огненосец. Кажется, именно их изображают на нашем гербе. По легенде, это спутники Повелителя Молний, иноходцы. Да, тетива из его волоса.

— Его вы тоже нашли в Гальтаре?

— Нет, — покачал головой Робер. — Я увидел их ещё в Сакаци – небольшой табун, голов десять-двенадцать. Это случилось после смерти моего деда.

Ричард, сидевший на своём стуле как на иголках, едва не подпрыгнул от удивления:

— Десять-двенадцать! Так много?

— Ну да, — подтвердил ничего не понимающий Робер. — Правда, потом они пропали, точнее говоря, пропал я.

— Целых десять или двенадцать! — повторил Дик, поворачиваясь к своему эру. — А у меня только один Рамиро. А у Альдо?.. Был ли какой-нибудь спутник у вашего мужа, сударыня? Кажется, это должен быть спрут…

— Нет, — отрицательно помотала головой Мэллит. — Хвала Кабиоху, я никогда не видела спрутов.

— Возможно, их ещё увидит ваш сын, — обнадёжил её Алва не без лёгкой иронии. — Хотя будем надеяться, что ему явится что-нибудь более приятное. Морские коньки, например. Рассуждая логически, их должно быть шестнадцать, — задумчиво прибавил он.

Серые глаза Ричарда вспыхнули:

— Шестнадцать! — воскликнул он вполголоса. — Разумеется шестнадцать! Как я сам не догадался!..

— И куда же вы пропали, Эпинэ, после того, как вам явились пирофоры? — осведомился Алва у Робера.

— Меня похитили, — коротко ответил тот. — Но Дракко нашёл меня и помог.

— Похитили? Кто? Люди?

— Нет. Твари.

— Как они выглядели? — быстро спросил Алва, весь подобравшись.

— Как женщины, только с кошачьими головами, — отозвался Робер и невольно содрогнулся от отвращения. — Кажется, они пили из меня жизненную силу.

Марсель почувствовал, что если продолжит молчать, он взорвётся.

— Нет, господа! Стойте! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Это уже слишком! Я готов согласиться, что есть многое на свете, друг Горацио – тем более, что я сам не далее как третьего дня спасался бегством от выходца. Но я отказываюсь признать, что на свете существуют твари гаже тех, в существовании которых я, к своему несчастью, убедился! Это слишком, слышите? Это омерзительно. Мёртвая королева, Кладбищенская лошадь – разве их одних вам не достаточно? Зачем говорить ещё о каких-то огненосцах и какие-то кошкоголовых девицах?

— А как же птицерыбодуры? — лениво осведомился Алва, вопросительно приподняв одну бровь. — Надеюсь, к птицерыбодурам вы относитесь благосклоннее?

Валме с чувством выдохнул и сел, гремя треклятой цепью, прикованной к его поясу.

— И птицерыбодур вон. К Леворукому.

Юная вдова Неракана посмотрела на него и приоткрыла рот, словно собиралась что-то сказать. Ричард, который почернел как туча при упоминании о тварях, повернулся к Эпинэ.

— У этих женщин… То есть у тварей были птичьи клювы и крылья?

Иноходец отрицательно покачал головой:

— Нет. Они были совсем как женщины, кроме кошачьей головы.

— Что за гадость, — пробормотал Марсель тоскливо. — Женщинам идёт только одна голова – их собственная.

— У них были змеиные хвосты, — вдруг сказала Мэллит, — но с плавником на конце, как у рыбы.

Все тут же повернулись к ней.

— Я видела одну, — с трудом проговорила гоганни. — Она принимала образы моих отца и матери. Попеременно. Только я видела их смутно, как сквозь дождь. Блистательный Робер убил их… её.

— Ваши родители, должно быть, уже умерли? — мягко поинтересовался Алва.

— Да. Много месяцев назад.

— Вероятно поэтому вы и видели их неясно, — предположил Алва. — Не хочу вас огорчать, эрэа, но, по-видимому, именно эта тварь и уничтожила их. Этих существ называют раттонами. Вероятно, те из них, которые погубили моих ласточек, обладают птичьими крыльями, а те, что захватили спутников Волн – хвостами. Кошкоголовые твари, вероятно – останки ваших пирофоров, Эпинэ, хотя я не понимаю, почему в них не осталось ничего лошадиного.

— Но разве все они не выходцы? — спросил Марсель с тайной надеждой. — Выходцы бывают разные!

— Увы, дорогой Марсель, — отозвался Алва с лёгкой насмешкой в голосе. — Это люди бывают разными. Покойница, которая так вас впечатлила, порождение этого мира, но раттоны – нет. Выходцы созданы Оставленной. Моя любезная прабабка, юноша, — прибавил он, обращаясь к Ричарду, — озаботилась приставить ко мне охрану из своих слуг. Но среди слуг встречаются строптивицы. Бедный виконт едва не пострадал из-за этого. Через него королева пыталась добраться до меня, так как ей самой это запретила Оставленная. Но выходцы способны прогнать раттонов. Ходячая смерть страшна даже иномирным паразитам.

— А разве мы сами, Рокэ, — осведомился Робер, — не в состоянии сопротивляться раттонам? Я смог убить одного из моего лука одним выстрелом.

— А я кинжалом, — добавил Дик.

Алва согласно кивнул головой:

— Можем. Ушедшие оставили нам эти реликвии как средство защиты нашего мира. Но вы видели ещё не все вещи. Изначально их было больше, и некоторые из них давно пора соединить. Полагаю, они предназначались одному человеку. Виконт, — внезапно повернулся он к Валме, — при вас есть ключ от вашей цепи. Отстегните кофр и подайте его мне.

Марсель нащупал хитроумно спрятанный под подкладкой ключ и с облегчением избавился от цепи, приковывавшей его к осточертевшим регалиям.

Ключ от самого кофра Алва держал у себя. Марселя, однако, не мучило любопытство: он прекрасно знал, что находится внутри. Рокэ показал ему содержимое прежде чем препоручить его заботам своего офицера.

Открыв кофр, Алва продемонстрировал всем присутствующим меч и корону Раканов, которые он вывез из Олларии и постоянно держал при себе: последние дни благодаря Марселю, а прежде – рею Суавесу. Затем Алва жестом велел своему оруженосцу достать меч.

Ричард, сразу посуровев, повиновался. Он видел этот меч лишь однажды, но теперь он глядел на него не глазами восторженного мальчишки. Он понял, какая мысль осенила его эра. Взяв меч в правую руку, левой он вынул из-за пояса старинный фамильный кинжал Окделлов и, вытянув вперёд оба клинка, показал их всем.

Теперь, когда обе вещи оказались вместе, Марсель вдруг сообразил, что они представляют собой парное оружие. У них был одинаковый эфес, отличались только камни и украшения. Меч когда-то блистал богатством отделки, хотя сейчас значительная часть драгоценностей выпала. Кинжал выглядел строже и аскетичнее, словно поколения воинов намерено отняли у него наружный блеск. Но и меч и кинжал казались выкованными из одного куска металла, словно предназначались одному человеку. Или Ушедшему.

— Что же, — сказал Алва, рассмотрев оба клинка, — я думаю, что сегодня трое из четверых Повелителей обрели своё наследство. Вы, Ричард, получили холодное оружие, потому что ваш предок Лит отлично владел им. Вам, Робер, достался лук, потому что Астрапэ была великая охотница. Вашему сыну, эрэа, предназначен жезл, потому что с его помощью управляют морем. А эта корона, — он кивнул на открытый кофр у его ног, — принадлежит Ракану. Повелителя Ветра представляю я. Но у меня нет ничего, что осталось бы от Анэма.