Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

Мы переехали вброд речку Бахмачеевку, по имени которой была названа деревня, заехали метров на сто в лес. Я вышел, положил на пенек краюху черного хлеба:

— Прими угощение, лесной хозяин, от чистого сердца!

Силантий Еремеевич вышел у меня из-за спины. Забрал угощение и сердито буркнул:

— Заждался вас. Спите долго.

— Будь здоров, лесной хозяин! — из машины вышел лесник и поклонился Еремеичу. Тот степенно кивнул, здороваясь.

— Едем? — спросил я.

— Ишь, какой нетерпеливый-то! — сразу возмутился капризный лесовик, кусая хлеб. — И поесть не даст!

— Еремеич, — задумчиво сказал я. — Наверное, придется на пару недель отложить высадку саженцев. Не успею я все сегодня обработать.

— Поехали! Что встали? — Еремеич ловко залез на переднее пассажирское сиденье «уазика». — Я, в конце концов, по дороге перекушу!

— Сначала к дубу дорогу открой! — попросил я. — Пока сила и время есть, подпитаем его.

Еремеич недовольно посмотрел на меня, намекая на нежелательность присутствия лесника, но ничего не сказал, только вздохнул. Потом что-то прошептал себе под нос и буркнул:

— Поехали!

Василий Макарович нажал педаль газа. «Уазик» покатил по лесной дороге. Метров через пятьдесят перед нами открылась поляна с давешним лесным великаном.

Еремеич вышел из машины первым, подошел к дубу, положил руку на ствол, повернулся ко мне и показал кулак с вытянутым вверх большим пальцем.

Я вышел вслед за ним, подошел к дубу, взглянул магическим зрением. Дерево ожило. Теперь мне казалось, что оно точно имело свой разум, потянулось мне навстречу, тихонько касаясь головы и плеч ветвями. Я шагнул ближе, положил обе руки ладонями на ствол, пустил импульс «живой» силы. Мне показалось, что дуб довольно встрепенулся и даже ответил мне, выпуская в меня свою силу, от которой у меня по телу табунами побежали приятные мурашки.

— Он с тобой жизнью поделился, — зачарованно прошептал Еремеич. — Так старики с молодыми раньше силой делились.

Я пустил в дуб еще импульс «живой» энергии. Дерево снова довольно вздохнуло. Я опустил руки, прижался щекой к стволу и тихо сказал:

— Я пойду. Нам идти надо. Но я скоро вернусь.

Тем временем Василий Макарович ходил вокруг дуба и восторженно ахал.

— Сколько ж ему лет? Пятьсот? Тысяча? Это же настоящий лесной хозяин!

— Здесь надо саженцы посадить! — заключил вдруг Еремеич. — Тут и водяная жила неглубоко.

— Будет ручей с живой водой? — Макарыч ошеломленно потряс головой. — Еремеич, это ж… Так и Велес вернется!

— Вернется, не вернется, но в моём лесу будет его капище! — буркнул лесовик.

Он снова пробурчал под нос заклинание короткого пути, и мы выехали на лесную дорогу. До старого скита добрались за пять минут. Остановились на поляне перед воротами, вышли из машины.

— Я здесь останусь, — сообщил Еремеич. — Служка внутри. Где прячется, не знаю!

И виновато пояснил:

— Не вижу я…

— Я с вами! — объявил шишок. — Куда хозяин, туда и я.

— Пошли! — лесник с ружьем-вертикалкой в руках шагнул в ворота первым. Про «каменную кожу» я не забыл. Даже на шишка кинул конструкт. Он, кстати, почувствовал, поёжился, взглянул вопросительно на меня. Я молча кивнул ему, мол, я это сделал, я…

Шишок засеменил за хозяином, обогнал его, вбежал в первый попавшийся дом.

— Обходим все дома по кругу, — вполголоса сказал лесник, держа наготове на всякий случай ружье. Я магическим зрением окинул двор. Всё та же серость.

Шишок выскочил из дома:

— Тут пусто, хозяин!

И нырнул в дверь следующего дома. Мы шагнули вслед за ним, встали недалеко от порога во дворе.

— Мне кажется, что служка либо в подвале, где тебя держали, — сказал я. — Либо в башне, что в центре.

Я указал на строение в середине двора.

— Обоснуй, — сказал лесник. Я пожал плечами.

— Понятно, — сказал Макарыч.

Шишок тем временем обежал еще пару строений, объявив, что там пусто, никого нет. Мы подошли к так называемой церкви.

— Осторожней! — сказал лесник в спину убежавшему шишку. Сюда мы вошли. Лесник первым, я вторым, держа наготове конструкты и паралича, и праха, и подчинения. Конструкт защиты Разума я наложил на Макарыча еще в тот раз, неделю назад. Так что отвод глаз ему не грозил.

Дверь в подвал пришлось открывать заново. Шишку одному это оказалось не под силу.

— Стой! — крикнул я. Лесник с шишком замерли. Над досками, завалившими люк, висел серебристый комок — душа. Наверняка душа того инквизитора, которого мы с лесником развоплотили в прошлый раз. Тела-то не осталось, вот душа и висит над местом, где Макарыч разделался с вражиной.

Я накинул на неё конструкт захвата, привязывая к себе. Допросить её, получить достоверную информацию обо всем — это было бы здорово!

— Охраняйте меня и не мешайте! — скомандовал я. — Не беспокоить, не трогать меня ни под каким видом!

Лесник кивнул.

Я уселся на пол и вошел в Астрал.

Снова тот же кабинет. Только я сменил имидж. Теперь я в военной форме сотрудника НКВД времен Великой Отечественной войны сижу за простым канцелярским столом, а передо мной на прикрученном к полу табурете в черном одеянии католического священника, выпрямив спину, в напряженной позе сидит мужчина лет 30–35.

— Фамилия, имя? — начал я.

— Вацлав Зебинский, — ответил священник.

— Возраст, национальность, где живешь?

— 37 лет, поляк, Краков.

Ответы были максимально лаконичными, что объяснялось тем, что пойманная душа совсем не горела желанием отвечать. Но отвечать она была обязана. Поэтому и ответы были такими… Правдивыми, но короткими, без всяких подробностей.

— Кто ты такой по роду деятельности?

— Инквизитор общества «Наследники святого Игнатия Лойоллы».

— Иезуит что ли? — удивился я.

— Нет. Я член общества «Наследники святого Игнатия Лойоллы», — кратко ответила душа.

— И чем занимается ваше общество?

— Мы уничтожаем ведьм, колдунов, вампиров, оборотней и всякую нечисть во славу нашего господа!

— Цель твоего пребывания здесь?

— Уничтожить колдуна Батманова Василия Макаровича.

Я задумался. Значит, они пришли за лесником, а не за мной. А как же этот бывший священник отец Алексий?

— Что вас связывает с отцом Алексием? Где он сейчас?

— Он в городе, — ответила душа в образе инквизитора. — Он хотел тебя уничтожить. Мы с ним договорились о помощи, чтобы поймать Батманова Василий Макаровича. Потом мы планировали его убить. Он сбежал от нас, даже семью бросил.

— Почему?

— Тебя нельзя убивать. Ты светлый. Ты посланник господа.

— Что? — я удивленно вскочил. — Кто я?

— Наверное, ангел, — бесстрастно ответила инквизиторская душа. — В тебе нет тьмы. Но есть божественная сила.

— Почему ты тогда стрелял в меня да еще серебряной картечью? — продолжал удивляться я.

— Я не ожидал, что это будешь ты, и понёс за это наказание. Теперь я буду низвергнут в ад.

Я ошарашенно замолчал. Такого я не ожидал. Ангел! Посланник! Мне тут же вспомнился анекдот про сумасшедших в дурдоме. Один кричит: «Я посланник бога!». Второй его пытается перекричать: «Нет, я посланник бога!». А из угла подает голос третий: «Я никого не посылал!».

— А скит для вас что? Для чего он вам нужен?

— Он для нас служит базой, — ответил инквизитор. — Мы всегда стараемся использовать такие места. Сюда нет дороги нечисти.

— И долго вы его использовали?

— Почти 400 лет, — ответил он.

— Как же вы сюда добираетесь? — удивился я.

— Некоторым из нас известна тайна коротких троп.

Я снова замер. Вот сюрприз! Не один лесовик в лесу хозяин! Надо ему сказать. Хотя он, наверное, и так знает.

Я вспомнил, как лесник завел разговор про сокровища и клады.

— Где у вас спрятаны тайники?

— Один тайник в подвале под молитвенным домом, — сообщил инквизитор. — Другой в подвале под вторым домом справа от молитвенного дома. Третий — наверху в башне.

— Конкретней, — потребовал я. — Есть ловушки?