Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Он открыл дверь, с голым торсом, чего она совсем не ожидала. Помимо шрама на его правой щеке, у него был шрам на правом предплечье, где бы след от пули — не серебряной. Шрам был похож на лунный кратер, белый на его темной коже. Он выгнул одну бровь вверх.
— Майя?
— Слушай, — сказала она, — я собираюсь серьезно поговорить с Руфусом. Он всем забивает голову всякой ерундой, и я уже от этого устала.
— Ух ты, — Бэт поднял руки вверх. — Не думаю, что это хорошая идея…
— Он не прекратит, пока ему кто-нибудь об этом не скажет, — сказала она. — Я помню, как столкнулась с ним Преторе, с Джорданом. Претор Скотт сказал, что Руфус вывихнул ногу другому оборотню без всякой причины. Некоторые просто видят властный вакуум и хотят его заполнить. Им все равно кому причинять боль.
Майя развернулась и отправилась вниз; она слышала, как Бэт бормочет себе под нос ругательства позади нее. Секунду спустя он присоединился к ней на лестнице, в спешке натягивая на себя рубашку.
— Майя, я, правда, не думаю…
— Вот ты где, — сказала она, выходя в холл, где стоял Руфус, прислонившись к столу, который раньше принадлежал сержанту. Вокруг него собралось еще около десяти оборотней, включая Лейлу.
— …должны показать им, что мы сильнее, — говори он. — И что вся ответственность ложится на нас самих. Сила стаи в волке, а сила волка — в стае.
Его голос был сиплым, как Майя и помнила, как будто много лет назад что-то ранило его горло. Глубокие шрамы на его лице были синевато-серыми на его бледной коже. Он улыбнулся, когда увидел Майю.
— Привет, — сказал он. — Думаю, мы раньше встречались. Сожалею о том, что случилось с твоим парнем.
Сомневаюсь.
— Сила в доверии и единении, а не в разделении народа посредством лжи, — отрезала Майя.
— Мы как раз только что объединились, а ты называешь меня лжецом? — спросил Руфус. Он все еще держался непринужденно, но за этим скрывался проблеск напряжения, словно кот, готовящийся вот-вот напасть.
— Если ты говоришь людям, что они должны остаться в стороне от войны Сумеречных Охотников, тогда ты лжец. Себастьян не остановится на нефилимах. Если он уничтожит их, мы будем следующие.
— Его не интересует нежить.
— Он только что разнес Претор Люпус! — закричала Майя. — Его интересуют разрушения. Он хочет всех нас убить.
— Нет, если мы не присоединимся к Охотникам!
— Это ложь, — сказала Майя. Она увидела, как Бэт закрыл рукой глаза, а потом что-то сильно ударило ее в плечо, отбрасывая ее назад. От неожиданности она споткнулась, и смогла удержаться, только схватившись за край стола.
— Руфус! — прорычал Бэт, и Майя поняла, что это Руфус ударил ее в плечо. Она сжала челюсть, не желая доставлять ему удовольствия, показывая боль на своем лице.
Руфус стоял, улыбаясь, посреди вдруг остолбеневшей группы оборотней. Когда Бэт подался вперед, в группе начали шептаться. Руфус был огромным, он возвышался даже над Бэтом, его плечи мощные и широкие.
— Руфус, — сказал Бэт. — Здесь я предводитель, в отсутствии Гэрровэя. Ты был здесь гостем, но не частью нашей стаи. Пришло время тебе убираться.
Руфус прищурил глаза.
— Ты вышвыриваешь меня? Зная о том, что мне некуда пойти?
— Уверен, ты что-нибудь найдешь, — сказал Бэт, начиная отворачиваться.
— Я делаю тебе вызов, — сказал Руфус. — Бэт Веласкес. Я бросаю тебе вызов в борьбе за предводительство в Нью-Йоркском клане.
— Нет! — воскликнула Майя в ужасе, но Бэт уже распрямил свои плечи. Его взгляд встретился со взглядом Руфуса, от напряжения между двумя оборотнями в воздухе, словно, било током.
— Я принимаю твой вызов, — сказал Бэт. — Завтра ночью, на Проспект Парк. Встретимся там.
Он развернулся на пятках и вышел из участка. Через мгновение Майя бросилась за ним.
Как только она дошла до лестницы, холодный воздух ударил ей в лицо. Ледяной ветер кружил по Бэкстер Стрит, пробираясь ей под жакет. Она сбежала вниз по ступенькам, плечо ее болело. Бэт едва успел дойти до угла улицы, когда она догнала его, хватая за руку и разворачивая к себе лицом.
Она понимала, что люди на улице смотрят на них, и на мгновение ей захотелось обладать волшебными рунами Охотников. Бэт посмотрел на нее. В его глазах была злость, и его синевато-серый шрам выделялся на его щеке.
— Ты ненормальный? — спросила она. — Как ты мог принять вызов Руфуса? Он огромный.
— Ты знаешь правила, Майя, — сказал Бэт. — Я обязан принять вызов.
— Только если это кто-то из твоей стаи! Ты мог его отвергнуть.
— И потерять уважение всей стаи, — сказал Бэт. — Они больше никогда не захотят следовать моим указаниям.
— Он убьет тебя, — сказала Майя, и ей было интересно, слышал ли он, что она пыталась сказать между строк: что на ее глазах только что умер Джордан, и она не думала, что сможет вынести это снова.
— Может, и нет, — он вытащил из кармана что-то звякающее и зажал в ее руке. Спустя мгновение она поняла, что это было. Ключи Джордана.
— Его грузовик припаркован за углом, — сказал Бэт. — Возьми его и уезжай. Держись подальше от участка, пока все не решится. Я не доверяю Руфусу, когда он рядом с тобой.
— Пойдем со мной, — умоляла Майя. — Ты никогда особо не хотел быть предводителем стаи. Мы могли бы просто уехать до тех пор, пока не вернется Люк и все не решит…
— Майя, — он взялся за ее запястье, его пальцы нежно обвили ее ладошку. — Ждать, пока вернется Люк, это как раз то, чего ждет от нас Руфус. Если мы уедем, значит, бросим на него стаю. И ты знаешь, что он выберет делать или не делать. Он позволит Себастьяну расправиться с Охотниками, даже не пошевелив пальцем, и к тому времени, когда Себастьян решит вернуться и сбросить нас, словно пешек с шахматной доски, для всех уже будет слишком поздно.
Майя посмотрела вниз на его пальцы, нежно прикасающиеся к его коже.
— Ты знаешь, — сказал он. — Я помню, когда ты мне сказала, что тебе нужно больше свободы. Что тебе не нужны были серьезные отношения. И я послушал тебя. Дал тебе свободу. Я даже стал встречаться с той девушкой, ведьмой, как же ее звали…
— Ева, — помогла Майя.
— Точно. Ева. — Бэт удивился, что она помнила. — Но ничего не получилось, опять же, может, я дал тебе слишком много свободы. Может, мне надо было рассказать тебе, что я чувствовал на самом деле. Может…
Она посмотрела вверх на него, пораженная и в недоумении, и увидела, как поменялось выражение его лица, глаза широко раскрыты, отчего веки его скрывали некую уязвимость.
— Не обращай внимания, — сказал он. — Несправедливо вываливать это все на тебя сейчас. — Он отпустил ее руку и отступил назад. — Возьми грузовик, — сказал он, отходя от нее, смешиваясь с толпой, направляясь к Канал Стрит. — Уезжай из города. И присматривай за собой. Вместо меня.
Джейс положил свое стило на подлокотник дивана и провел пальцем по иратце, которое он нарисовал на руке Клэри. Серебряный браслет мерцал на его запястье. Клэри не помнила момент, когда он поднял упавший браслет Себастьяна и надел на себя. Она не спросила его, почему он это сделал.
— Ну как?
— Лучше. Спасибо, — джинсы Клэри были подвернуты до колен, и она могла наблюдать, как медленно исчезают синяки на ногах. Они были в комнате Гарда. Клэри подумала, что это было своеобразное место для встреч. Здесь было несколько столов и длинный кожаный диван, стоящий напротив камина, в котором горел огонь. На одной из стен были полки с книгами. Комнату освещал свет огня в камине. В окне был виден Аликанте и башни демонов.
— Хей, — светло-золотистые глаза Джейса вглядывались в лицо Клэри. — Ты в порядке?
«Да», хотела ответить она, но ответ застрял в горле. Физически она была в порядке. Руны исцелили ее синяки. Она была в порядке, и Джейс тоже — пьяный Саймон спал все это время и все еще спит в другой комнате Гарда.
Джослин и Люку отправили сообщение. Ужин, на котором они были, был устроен в целях безопасности, объяснила Джиа, но они узнают обо всем, когда выйдут оттуда. Клэри хотела увидеть их снова. Мир под ее ногами казался шатким. Себастьян ушел, по крайней мере, на некоторое время, но она все равно чувствовала себя раздавленной, злой, грустной и жаждала мести.
Прежде чем покинуть дом Аматис, стражи позволили ей собрать вещи: сменную одежду, инструменты, стило, принадлежности для рисования и оружие. Часть ее отчаянно хотела переодеться, чтобы избавиться от прикосновений Себастьяна к ткани, но больше всего ей не хотелось покидать комнату, не хотелось оставаться наедине со своими воспоминаниями и мыслями.
— Я в порядке, — она отвернула джинсы и встала, подойдя к камину. Она знала, что Джейс наблюдает за ней со своего места на диване. Она вытянула руки, как будто согревала их, хотя на самом деле ей не было холодно. На самом деле, когда ее посещали мысли о брате, она чувствовала прилив гнева, как будто жидкий огонь течет по ее венам. Ее руки тряслись — она смотрела на них со странной отчужденностью, как будто это были руки незнакомки.
