Нэнси Холдер - Крестовый поход
Вампиров в помещении он насчитал четырнадцать. Есть ли еще кто-нибудь в соседнем помещении и сколько, вот вопрос. Разумеется, есть, должны же они окружить свой трофей усиленной охраной.
Ему вдруг пришла в голову дикая мысль: а что, если просто открыть дверцу холодильника, рассовать бутылочки по карманам и выйти так же спокойно, как он и вошел? Но скоро уже — счет пошел на секунды — кто-нибудь из них обязательно поймет, что он здесь чужак.
Он повернул голову и, глядя туда, где в коридоре притаились его товарищи, кивнул. Пока он осваивался в лаборатории, они готовились к атаке.
Но сигнал должен был подать не он.
«Adelante»,[32] — мысленно он подтолкнул Эрико, своего командира. Давай же, начинай.
Первым ворвался в помещение Джеми с коктейлем Молотова в каждой руке. С криком он швырнул их в дальнюю стену, прямо туда, где стояли предметы, похожие на громкоговорители.
Взрыв потряс комнату и чуть не сбил с ног самого Джеми. Антонио тоже удалось устоять на месте. Сразу же в лабораторию вбежали остальные охотники, останавливаясь только затем, чтобы коротким мечом снести голову попавшимся на пути вампирам.
С вытаращенными глазами к Антонио подскочил Шерман, но, как ни странно, выглядел он гораздо спокойней, чем еще несколько минут назад.
— Берите вирус! — приказал ему Антонио, не объясняя, почему он не хочет брать его сам. — Я вас прикрою.
Вдруг раздался тонкий, пронзительный крик. Эрико расправлялась колом с одним вампиром, а в это время на нее бросился другой. Как Антонио и предполагал, дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и через нее к вампирам хлынуло подкрепление.
Тут взревел Холгар: неудачная попытка Скай метнуть огненный шар опалила ему волосы, шар просвистел буквально около его уха. С криком он пригнул голову и бросился через всю комнату, опрокинув на своем пути скамейку. Один из компьютеров упал на бетонный пол и разлетелся вдребезги.
Трое вампиров рванулись к Антонио; он был готов к нападению, как вдруг увидел, что еще двое malditos блокировали двойные стальные двери, по-видимому, главный вход в лабораторию. Единственный путь отступления лежал туда, откуда они пришли. Первый вампир бросился на Антонио. С быстротой молнии тот отскочил в сторону и изо всей силы вонзил кол в спину Проклятого, прямо ему в сердце.
На помощь ему бросилась Эрико, задержав двух остальных. Они с Антонио отбивались, как могли, пока Антонио не пронзил насквозь колом противника Эрико, извернулся и поступил точно так же со своим.
— Что вы делаете? — крикнул он, увидев, что ученый сует шприц в одну из стоявших в холодильнике бутылочек.
Маленький человечек стоял, широко расставив ноги, с полным шприцем в руке.
— Надо проверить, то ли это самое. Мне нужен вампир для инъекции.
Это было бессмысленно. Шерман уже говорил, что никогда не проверял препарат на настоящем вампире. Но как раз в эту минуту еще один maldito бросился на Антонио. Он шагнул в сторону, подставил ему подножку, тот упал, и Антонио схватил его и зажал коленом горло.
— Давайте, быстро! — проревел он.
Ученый упал рядом на колени и вонзил в горло вампиру иголку. Антонио старался не морщиться, чувствуя близость смертельного для него вируса. Он вдруг понял, что не успел задать Шерману еще много вопросов, например, заразен ли вирус, и может ли зараза передаваться от одного вампира к другому.
Вампир с криком задергался.
— Да! — воскликнул Шерман.
Настроение Антонио сразу поднялось… но вдруг снова упало.
Больше ничего не произошло. Вампир лежал тихо и, сощурясь, глядел на него снизу вверх. Антонио обернулся к ученому; тот пристально всматривался в глаза своего подопытного кролика. От Шермана исходил столь тошнотворный запах заразы, что Антонио с трудом подавил позыв к рвоте. И тогда он понял, что с этим человеком не так.
— У вас лейкемия, поэтому вы изучали ее.
— Да, сначала заболел мой отец, потом дочь, а теперь вот и я, — подтвердил Шерман.
Вокруг творился сущий хаос, а они сидели и мирно беседовали, словно на живой картине Рождественской мистерии — бред какой-то. Вампир не сопротивлялся, этот кровосос понимал: шевельни он рукой, Антонио прикончит его одним ударом.
— Не действует, — упавшим голосом проговорил Шерман.
Значит, вируса здесь нет. У Антонио словно гора с плеч свалилась, он даже чуть радостно не засмеялся. Деловито вонзил в вампира кол, встал и повернулся сообщить об этом Эрико, но она и так все видела. Японка лишь молча кивнула: на слова не было времени, тоже как раз насаживала на кол очередного вампира.
— Уходим! — крикнула она. — Быстро! Пошли, пошли!
Антонио снова повернулся к Шерману, но того, всего окровавленного, уже схватил какой-то здоровенный вампирище, поднял, как пушинку и швырнул через все помещение. Тот отчаянно заорал и с силой шмякнулся о стену. Антонио, недолго думая, пронзил вампира колом, ринулся к Шерману и упал перед ним на колени.
Ученый был мертв. В глазах его застыл дикий ужас, он уже не дышал, сердце не билось. «Зачем же пить зараженную кровь человека, больного раком, вместо того чтобы просто свернуть ему шею?» — удивился Антонио. На окровавленной шее Майкла в месте укуса остались две красные отметины. Но откуда у него самого кровь на губах?
Страшное подозрение охватило Антонио; он широко раздвинул челюсти ученого. Язык весь в крови. Антонио принюхался. Явно не его кровь, это чья-то еще.
«Dios, не может быть! Неужели и он был „обращен“? — изумился он. — Я же слышал, как бьется его сердце, разве не так?»
Антонио не мог не воспользоваться случаем. Он выхватил из кармана еще один кол и размахнулся, чтобы вонзить его в сердце доктора.
Но тут раздался оглушительный, потрясший лабораторию взрыв. Взрывная волна отбросила Антонио к дальней стенке и выбила из руки кол. Через мгновение в клубах дыма показались какие-то люди, не меньше десятка, в черных бронежилетах, в противогазах и с арбалетами в руках. Они сразу заметили ученого и немедленно направились к нему. Один из них бросил оружие другому, тот поймал, а первый перекинул тело Шермана через плечо и снова исчез в клубах дыма.
Остальные тоже растворились в дыму, кроме одного. На шее у него висел черный Иерусалимский крест;[33] на фоне черной одежды его почти не было видно. Глядя Антонио в глаза, человек приветственно поднял руку, сделал шаг назад и тоже исчез в клубах дыма.
— Валим отсюда! — проревел Холгар.
— Не имею никаких возражений! — услышал он крик Джеми.
Они выбежали в коридор, взлетели по ступенькам к потайному входу и снова оказались в библиотеке. Антонио отступал спиной вперед, не спуская глаз с лаборатории и готовый уничтожить всякого, кто осмелится их догнать.
Но очень скоро понял, что догонять их никто и не собирался.
А наверху уже вовсю завывали сирены тревоги.
— Уходим отсюда, — приказала Эрико. — Быстро.
По дороге к Новому Орлеану, Луизиана
Хеда
Хеда лежала в клетке, мокрая от пота и слабая от потери крови. Боль была мучительной, и она свернулась калачиком, прижав коленки к груди. Хеда все еще чувствовала, как зубы Авроры вонзаются ей в шею. Такой боли ей в жизни не приходилось испытывать. Правда, она заглушалась страхом, что ее еще и изнасилуют.
Хеда не могла забыть, как Аврора железной хваткой обвила ее руками, притянула и крепко прижала к себе. Губы ее прижались к нежной Хединой шее. Она слегка пощекотала ее ими и вонзила зубы в горло. Было такое чувство, будто с нее живьем сдирают кожу, вынимая не только рассудок, но и душу. Она чувствовала, как кровь ее перетекает в организм Авроры, она кричала, плакала, моля о смерти.
Хеде казалось, что все это длилось очень долго, не менее получаса, хотя она понимала, что такого не может быть. Дженн рассказывала, что вампир способен выпить всю человечью кровь всего за пять секунд. Она осталась жива. Об этом ей сообщал каждый сопровождавшийся болью удар сердца, каждый мучительный вдох. Нет, скорей всего все длилось не больше секунды, хотя и казалось, что прошла чуть ли не целая жизнь.
Покончив с удовольствием, Аврора удовлетворенно что-то промурлыкала и бросила Хеду на пол клетки. Сколько времени она пролежала, свернувшись калачиком, Хеда не знала. Как вдруг услышала, что кто-то, скорей всего тот самый вампир, у которого сестра болела астмой, сунул ей в клетку миску с едой: запахло мясом тако.[34] Но если б ей и хотелось есть, она не смогла бы, потому что не было сил поднять головы.
Запаха мяса вызвал только тошноту, и Хеда подумала, что ей решили пока сохранить жизнь. Значит, Аврора или еще кто-нибудь опять придет и, не спросись, станет пить ее кровь. Тиффани как-то рассказывала Хеде, что от одного вампирского укуса в вампира не превратишься. Хеда не стала спрашивать, откуда она это знает. То же самое говорил по телевизору и Соломон, но Хеда не верила. Он же вампир. Проклятый, как их называла Дженн. Лживый монстр, одна Аврора чего стоит.
