Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

— Ты где так научился? — хитро улыбаясь, поинтересовалась она.

— С тобой на кухне, — ответил я. — Забывать стала? Стареешь?

Maman отвесила мне символическую оплеуху:

— Я тебе дам «стареешь»! Нашел старушку…

Я поднял тост:

— С Новым годом!..

Шампанское закончилось быстро. Зато настроение поднялось. Maman перестала хмуриться. У Альбины высохли слёзы, на лице появилась улыбка.

— Что Юрок ни с того, ни с сего к тебе привязался? — спросила maman.

— Ща!

Я выскочил из-за стола, сбегал в комнату, принес перчатки для Альбины и коробочку с «Паркерами».

— Алечка! С Новым годом тебя! А это от Деда Мороза.

Алька восторженно взвизгнула. Перчатки ей понравились. Я протянул «Паркеры» maman.

— В гости сегодня ходил. Вот подарок сделали, набор этот. А Юр Юрич как увидел, так сразу захотел его забрать себе.

— Ого!

Maman открыла коробочку.

— Перьевушка с золотым пером? Это тебе те самые твои «уважаемые люди» подарили, да? Очень дорогой подарок.

Она вздохнула, протянула набор мне обратно и вроде как даже с сожалением.

— Нравится, мэм? Забери себе!

Maman чуть не поперхнулась.

— Конечно, нравится. Только вот где я этими ручками писать буду? На химзаводе? В своей лаборатории? Пусть уж у тебя лежат. Вдруг пригодятся.

— Я, пожалуй, пойду, — Альбина встала из-за стола. — Поздно уже.

— Я тебя провожу, — вызвался я, вставая следом.

— Я дверь закрою на ключ, — шепнула maman. — Сам откроешь…

Надо ли упоминать, что я вернулся только под утро?

Глава 14

Глава 14

Когда кончаются праздники

Я вернулся домой около шести утра и сразу лёг спать. Но выспаться мне, увы, не удалось. Около десяти меня подняла maman:

— Тебе звонят!

— Пошли их нафиг! — простонал я, едва отрывая голову от подушки.

— Сам посылай! — отозвалась maman.

Я, продирая на ходу глаза, поплелся в прихожую. По дороге чуть не сшиб дверной косяк. Взял трубку:

— Алло?

— С новым годом! — послышался жизнерадостный голос Дениса. — Ты дома? Буду через полчаса!

В трубке пошли короткие гудки. Я озадаченно положил трубку на рычаги, уныло взглянул на maman, спросил:

— А ты почему не на работе?

— У меня отгул, — ответила она. — А почему вдруг такой интерес?

— Была б ты на работе, я б еще поспал! — буркнул я и добавил. — Ко мне сейчас один товарищ подъедет. Поставь, плиз, чайник, а?

Я направился приводить себя в порядок и одеваться.

Денис приехал чуть позже и не один, а с каким-то пожилым мужиком. Я их сразу потащил на кухню, налил каждому, включая себя, по кружке чаю.

— Химчук Виктор Валерьевич, — представил Денис мужика. — А это Антон.

— Я буду приезжать к тебе каждый день в 16.00, — хриплым голосом сообщил Химчук. — Каждый день, кроме выходных, буду учить тебя вождению и одновременно правилам дорожного движения. С четырех до шести. Два часа в день. Понял?

Он размешал сахар в бокале, сделал глоток.

— А можно, пока я на каникулах, прямо с утра позаниматься? И подольше? — спросил я.

Химчук задумался.

— Хорошо, в понедельник будь готов к 9.00. Я сам за тобой приеду.

Собственно этим встреча и закончилась. В гости к Устинову я не поехал. Денис этот вопрос не поднимал, а я желанием особо не горел, тем более сейчас, спросонья, в устойчивом состоянии нестояния.

Только они ушли, на кухне сразу «нарисовалась» maman.

— Ты будешь учиться вождению? Зачем? Почему ты мне ничего об том не сказал?

Мне показалось, что её интересовал более всего последний вопрос. Я вылил чай в раковину, взял кофемолку, насыпал зернового кофе, включил.

— На тебя кофе варить?

— Вари! — огрызнулась maman. — Я жду ответа!

Кофе вскипел. Я разлил его по чашкам, добавил молока и сахару. Размешал, сделал глоток и зажмурился от удовольствия.

Разумеется, можно было поступить проще — прогнать «живую» силу по энергоканалам и «освежиться» таким образом. Только, увы, заряд бодрости от таких действий держится недолго, часа три-четыре. А потом настигает такой «откат», что буквально начинаешь засыпать на ходу.

Поэтому я предпочитал бороться с усталостью и недосыпом нормальными «человеческими» способами.

— Мамуль, — улыбнулся я. — Всё дело в том, что у меня есть автомобиль.

— Что? — maman вскочила, чуть не опрокинув на себя кофе. — Автомобиль?

— И гараж, — добавил я.

Maman откинулась на спинку стула, жалобно посмотрела на меня и спросила:

— Ну, и что ещё я о тебе не знаю?

Я развел руками. На душе стало необычайно тепло — люблю радовать maman!

— Хочешь, машину покажу? — предложил я. — Здесь недалеко.

Никогда maman так быстро не собиралась на выход. Уже через полчаса мы были на улице.

— Пойдём пешком? — предложил я. Погода была прекрасной, точно по Пушкину — мороз и солнце. Maman в дубленке и зимних импортных сапогах, я в зашитой куртке и «кэмэлах».

— Далеко?

— Две остановки.

— Идём пешком. Заодно прогуляемся.

И капитальный гараж во дворе, и автомобиль ей понравился. Её восторгу не было предела. Maman вела себя, как маленькая девочка, разве что не скакала от восторга. Ну, почти не скакала. В гараже, когда она увидела «Москвич», она даже захлопала в ладоши, подскочила ко мне и расцеловала в обе щеки.

— Тошка! Это так здорово! — восхищенно прошептала она. Maman обошла автомобиль вокруг, забралась в салон на водительское сиденье, смешно, как ребенок, нажала на клаксон, погудела, покрутив руль. Вылезла, зашла с другой стороны, села на пассажирское сиденье. Снова вылезла. Осмотрела багажник. Горделиво-радостно пнула ногой по колесу.

Я стоял молча, наблюдая за счастливой maman. Она посмотрела на меня, смущенно улыбнулась и спросила:

— Когда поедем кататься?

— Через месяц, — ответил я. — Я на это надеюсь.

— Ура! Ура! Ура! — maman опять захлопала в ладоши.

— Ну, пойдём! — сказал я, заметив, что энтузиазм и восторг чуточку поугасли. — Дома всё обсудим.

Закрывая гараж, я бросил взгляд на окна квартиры Зинаиды Павловны. Мне показалось, что в одном из окон шевельнулась штора. На всякий случай я помахал рукой.

По дороге домой я рассказал maman, от кого и за что получил этот подарок, а также объяснил о нежелательности, чтобы кто-либо другой об этом знал, включая даже самых близких друзей. По крайней мере, пока. Maman согласилась и сообщила:

— Я с тобой полностью согласна. Знаешь, этот Юра уже всякие планы строил. Мне даже стало не по себе. Тебя после школы в институт и отправить жить в общагу, чтобы в полной мере, как он говорил, жизнь узнал. Комнату, где он живет, сдавать. Такой «хват», если бы узнал про машину, обязательно бы её к рукам прибрал!

— Именно! — усмехнулся я. — Ма, я это как раз имел ввиду.

— Нет, Антошка, — печально ответила maman. — Увы, но он оказался герой не моего романа. А ведь я ему даже запасные ключи от квартиры хотела дать…

Дома нас ожидал неприятный сюрприз. Какой-то пьяненький тип лет 30-ти, в широченных брюках-клешах, коротком пальто и шапке-петушке долбился в дверь квартиры Альбины и орал во весь голос:

— Открывай! Открывай, сука! Я знаю, что ты дома, коза грёбаная!

На вид ему было около тридцати, не больше. С меня ростом, а вот в плечах поуже. Грива длинных темно-русых волос под шапкой не помещалась, спускаясь на воротник.

Maman остановилась, испуганно посмотрела на меня, потом на него. Парень обернулся, окинул нас мутным взглядом, рыкнул:

— Что встали? Дуйте отсюда!

Конечно, он сказал по-другому, используя идиоматическую лексику. Maman аж взвилась от его слов:

— Хам! Пьяное быдло!

Из-за двери послышался голос Альбины:

— Нин Пална! Вызывайте милицию! Этот хулиган меня чуть не убил!

Мне стало смешно.

— Алька! — крикнул я. — Не переживай, сейчас всё уладим.