Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
— Дикая Охота? Так Марк здесь? Он пришел нас спасти?
— Не будь глупой, — мрачно сказал Тай. — Марк с Охотниками, а они хотят войны. После ее окончания они соберут мертвых, чтобы те им служили.
Дрю скривила лицо в недоумении. Двери в Зал затряслись еще сильнее, грозя сорваться с петлей.
— Но если не Марк нас спасет, то кто?
— Никто, — сказал мальчик, и лишь нервное постукивание пальцами по полу показывало, что это его беспокоит. — Никто нас не спасет. Мы умрем.
Джослин снова атаковала дверь. Ее плечо было в синяках и крови, а ногти сломались от попыток взломать замок. Она уже с полчаса прислушивалась к звукам битвы, быстрых шагов и криков демонов…
Ручка на двери начала поворачиваться. Женщина отползла и схватила кирпич, который ей все же удалось достать из стены. Она не могла убить Себастьяна, это было ей понятно, но если ей удастся ударить его, задержать…
Дверь распахнулась, и кирпич вылетел у нее из руки. Человек в проходе увернулся, и тот ударился в стену. Люк выпрямился и посмотрел на нее с любопытством.
— Надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь встречать меня иначе по приходу домой.
Джослин бросилась к нему в объятия. Мужчина был грязным от крови и пыли, его рубашка порвана, в правой руке был меч, но он все равно прижал ее ближе к себе.
— Люк, — прошептала она у его шеи, и на мгновение подумала, что может умереть от счастья, облегчения и страха, прямо как когда узнала, что его укусили. Если бы только она тогда понимала, что даже тогда его любила как человека, с которым хочется провести всю жизнь. Все бы было по-другому.
Но тогда не было бы Клэри. Джослин отодвинулась и посмотрела ему в лицо, на смотрящие на нее голубые глаза.
— Где наша дочь?
— Здесь, — ответил он и сделал шаг назад, чтобы женщина увидела стоящих за ним в коридоре Изабель и Саймона. Оба явно испытывали дискомфорт, ведь проявления любви двух взрослых — худшее, что можно увидеть, даже в королевстве демонов. — Пошли с нами… мы найдем ее.
— Это еще не точно, — сказала Клэри в отчаянии. — Сумеречные Охотники могут победить. Они сплотятся.
Себастьян улыбнулся.
— Такая вероятность есть. Но послушай. В Аликанте пришли те, кто ездит на ветре между мирами. Их притягивает к месту убийства. Видишь?
Он указал на окно с видом на Аликанте. В нем виднелся Зал Соглашений в лунном сиянии, на заднем фоне быстро пролетали тучи… а затем они расступились и стали чем-то иным. Чем-то, что девушка видела лишь однажды, с Джейсом, лежа на лодке в Венеции. Дикая Охота скакала по небу: вооруженные воины в темных и рваных одеяниях, воющие под стук копыт их призрачных коней.
— Дикая Охота, — обреченно прошептала она и внезапно вспомнила Марка Блэкторна, отметки от хлыста на его теле, грустные глаза.
— Собиратели мертвых, — сказал Себастьян. — Носители магии, они скачут туда, где произойдут убийства. Но ты можешь это предотвратить.
Клэри закрыла глаза. Ей казалось, что она плывет по течению темной воды, видя свет с удаляющегося берега. Вскоре она окажется одна в океане, над головой будет холодное небо, а под — восемь миль полой темноты.
— Возьми же свой трон. Тогда ты их спасешь.
Она посмотрела на него.
— Откуда мне знать, что ты сдержишь слово?
Парень пожал плечами.
— С моей стороны было бы глупо этого не сделать. Ты мгновенно поймешь, что я солгал, и будешь бороться, чего я не хочу. Кроме того, чтобы полностью получить свои силы, я должен перекрыть границы между нашими мирами. Как только это случится, Омраченные ослабнут, будучи оторванными от источника своей энергии. Нефелимы смогут их победить. — Он улыбнулся ослепительной и ледяной улыбкой. — Это будет чудо, проделанное нами — мной. Какая ирония, тебе не кажется? Что я буду их ангелом-спасителем?
— Что насчет тех, кто здесь? Джейс, мама, мои друзья?
— Они могут жить. Мне все равно. Навредить они уже не могут, особенно после того, как я запечатаю границы.
— И от меня требуется только занять трон?
— И пообещать остаться здесь со мной на всю жизнь. А она, стоит признать, будет очень долгой. Когда мир будет закрыт, я стану не просто неуязвимым; я буду жить вечно. И вот я жив во веки веков, и имею ключи ада и смерти.
— Ты хочешь это сделать? Отказаться от Земли, от своих Темных Охотников, от мести?
— Мне все равно это начинало наскучивать, — сказал Себастьян. — Сейчас все стало интересней. По-правде говоря, ты мне тоже начинаешь надоедать. Решай, ты сядешь на трон или нет? Или тебе нужны еще убеждения?
Клэри хорошо знала его методы убеждения. Ножи под ногтями, рука на горле. Часть ее хотела, чтобы он убил ее, забрал право выбора. Никто не мог ей помочь. В этом деле она была одна.
— Я не единственный, кто будет жить вечно, — сказал Себастьян, и, к ее удивлению, в его голос проскользнула ласка. — Разве тебе никогда не хотелось стать героем с тех пор, как ты узнала о Сумеречном мире? Быть особенной из особенных? Каждый по-своему хочет быть героем нашего времени.
— Герои спасают мир, а не уничтожают.
— И я предлагаю тебе такой шанс. Когда ты воссядешь на трон, ты спасешь мир. Своих друзей. У тебя безграничная власть. Я делаю тебе большой подарок из любви. Ты можешь принять свою тьму и одновременно сделать правильный поступок. Разве так ты не получишь все, чего желала?
Клэри закрыла глаза на мгновение. Этого было достаточно, чтобы увидеть лица дорогих ей людей: Джейса, мамы, Люка, Саймона, Изабель, Алека. И многих других: Майи и Рафаэля, Блэкторнов и маленькой Эммы Карстаирс, фейри, Конклава, даже слабый образ ее отца.
Она открыла глаза и подошла к трону. Услышала, как Себастьян резко вздохнул. Несмотря на уверенность в его голосе, он все равно испытывал сомнения. Он не был в ней уверен. На окнах за тронами мелькали пейзажи, как на видеоэкране: на одном разруха, на втором взятие Аликанте. Девушка заметила Зал Соглашений, поднимаясь по ступенькам. Двигалась уверенно. Она приняла решение; больше никаких сомнений. Трон был огромным; все равно что взбираться на платформу. Его золотой орнамент был ледяным под ее касанием. Она поднялась по последней ступеньке, повернулась и заняла свое место.
Казалось, будто она сидела на вершине горы и смотрела на простирающиеся перед собой земли. Клэри увидела Зал Совета, Джейса, неподвижно лежащего у стены. Себастьяна, глядящего на нее с улыбкой.
— Молодец, — сказал он. — Моя сестра, моя королева.
23
Поцелуй Иуды
Двери в Зал взорвались так, что все осколки полетели вовнутрь. Осколки мрамора и дерева летели, словно раздробленные кости.
Эмма уставилась на одетых в красное воинов, которые потоком вливались в Зал, а за ними фейри в зеленом, белом и серебряном. А за ними уже нефилимы: Сумеречные Охотники в черном обмундировании, отчаянно пытающиеся защитить своих детей.
Волна стражей поспешила навстречу Омраченным, но была повержена. Эмма наблюдала за всем происходящим, как в замедленном действии. Она знала, что поднялась на ноги, и Джулиан тоже, сунув Тавви в руки Ливии. Они оба пытались загородить собой младших Блэкторнов, насколько безнадежно это бы ни было.
Вот так все и закончится, подумала она. Они скрылись от воинов Себастьяна в Лос-Анджелесе, бежали к Пенхаллоу, а от Пенхаллоу в Зал, и теперь оказались в ловушке, словно крысы, и погибнут здесь, так что могли бы и не убегать вообще.
Она потянулась к Кортане, думая о своем отце, о том, чтобы он сказал, если бы она сдалась. Карстаирсы никогда не сдавались. Они мучились и выживали. Или погибали, стоя на своих ногах. По крайне мере, если она умрет, думала она, она встретится со своими родителями. Хоть это.
Омраченные хлынули в зал, продвигаясь к центру и разрезая на части отчаянно борющихся Сумеречных Охотников, как лезвия машины, косящей пшеничные поля. Все они казались кровавым пятном, но вдруг зрение Эммы обострилось, и она заметила, как один из них отделился из толпы и направился прямо к Блэкторнам.
Это был отец Джулиана.
Время, которое он служил Себастьяну, не пошло ему на пользу. Его кожа была тусклой и серой, все лицо в кровавых порезах, но он целенаправленно двигался вперед, глядя на своих детей.
Эмма застыла. Джулиан, стоящий рядом с ней, заметил своего отца. Его, как будто, загипнотизировали. Эмма поняла, что он видел, как его отца заставили выпить из Дьявольской Чаши, но после этого он его не видел. Не видел, как отец приставлял меч к горлу своего сына, или смеялся над тем, что его сын может умереть; не видел, как пытали Катерину и обратили в Омраченную …
— Джулс, — сказала она. — Джулс, это не твой отец …
