Андрей Посняков - Семейное дело
Лера техничку поняла, покорно собралась, приехала домой, к счастью, никого не встретив, сделала себе чаю — еда целый день не лезла в горло, — уселась с горячей кружкой на диване, и…
Хотела снова задуматься о делах сердечных, но телефонный звонок всё изменил:
— Лера? Я знаю, где тайник!
А поскольку шутить на эту тему Сулир не стал бы ни в коем случае, девушка поняла, что пора на работу.
Но спросить «Где?» не успела.
— Он в церкви!
— В какой церкви?
— Архистратига Михаила! Представляешь?! Мы мимо него каждый день ходим! Я на него каждый день смотрю! — Судя по голосу, шаса трясло от возбуждения. И от осознания собственной глупости. — На тайник смотрю каждый день!
— Тайник в церкви?
— Да!
— Откуда ты знаешь?
— Её строил граф Спицын.
Пара мгновений на размышление, память услужливо подсказывает, о ком говорит шас, и девушка изумляется:
— Тот самый? Хранитель? — Пауза. — Разве Великие Дома об этом не знали?
Намёк на то, что храм Архистратига Михаила должна была постигнуть участь Сухаревой башни. Приход к власти большевиков развязал нелюдям руки, и они избавились от нескольких запретных для них строений.
— Официально церковь строил старый граф Алексей Озёрский, но он, как выяснилось, состоял в приятельских отношениях со Спицыным! В общем, долго объяснять. — Кумар перешёл на приказной тон. — Езжай в церковь, здесь всё обсудим.
— Сейчас… — Что ей собраться? Только подпоясаться. — Буду через десять минут.
— Но есть проблема. — Шас уже забыл, что за минуту до этого настаивал на немедленном приезде помощницы, и увлечённо продолжил телефонный разговор.
— Какая?
— Спицын заблокировал часть помещений для нелюдей.
— Чёрт!
— Вот именно — чёрт. — Сулир вздохнул. — Что будем делать?
— В любом случае нужно ехать. Там что-нибудь придумаем.
— Согласен. — Кумар снова повеселел. — Жду тебя.
«А я — еду…»
Девушка бросила трубку на кровать и принялась одеваться. Но не так быстро, как, наверное, хотелось бы шасу, подсматривай он за действиями помощницы, и как только что намеревалась она.
Лера неспешно прошла к шкафу, поковырялась в вещах, выбрала тёмный свитер — октябрьские вечера и ночи были уже весьма холодны, — тёмные же брюки-карго с накладными карманами и присовокупила к ним лыжный шарф-капюшон. Удобные высокие ботинки и короткая тёмная куртка с перчатками в карманах ждали её в прихожей.
«Вот и всё?»
Получается — да. Если Сулир не ошибся, а в том, что он рассказал, ошибиться невозможно, то уже завтра, если не сегодня ночью, молодая учительница Валерия Викторовна исчезнет и из Озёрска, и из этого мира… Растает навсегда, как дым вчерашнего костра.
И впервые в жизни девушка почувствовала горечь. Потому что вымышленная личность нравилась ей гораздо больше настоящей. Да она, собственно, и была настоящей: у неё появился скромный дом, который она обустроила собственными руками, а не изложив пожелания опытным строителям; у неё была работа, доставлявшая настоящее удовольствие; у неё были дети с горящими глазами; у неё был Анисим… А у той, кто сменит «Валерию Викторовну», ничего этого не будет. Та снова будет одна.
«Ты — профессионал», — сказала себе Лера, натягивая куртку.
Однако радости или хотя бы успокоения сообщение не принесло.
И в этот миг в дверь позвонили.
Расстроенная девушка открыла, даже не спросив кто.
И удивлённо подняла брови:
— Дима?
— Собралась куда-то? — не менее удивлённо ответил вопросом на вопрос Ройкин.
— Да… А ты как здесь?
— Машину я утопил в том болоте, — рассмеялся полицейский. — Взял у пацанов другую, приехал, думал найти кого вытащить, да не получилось: пятница, все пьяные валяются. Я к тебе… — Они поцеловались. — Ты куда собралась? И почему ты так одета? Как-то… необычно…
Решение пришло мгновенно: шас упомянул, что церковь защищена от нелюдей, а значит, им, так или иначе, потребуется обыкновенный чел. Хотя бы для разведки.
— Едем со мной, — решительно произнесла Лера, беря Ройкина под руку. — По дороге расскажу.
* * *— Это вы? — шёпотом спросил Цыпа, прижимая трубку к губам.
— Я, разумеется, — так же едва слышно ответил Ройкин. — А ты кого ждал?
— Можете говорить?
— Только недолго. И буду шептать, если ты не против.
— Вы тогда при ней ничего не говорите, только отвечайте «да» или «нет»…
— При ком «при ней»? — не понял полицейский. — Борис, ты пьяный, что ли?
— А вы вообще где находитесь? — не выдержал подросток. — Вы зачем в город вернулись?
Несколько секунд Дима осмысливал услышанное, после чего осторожно ответил:
— Никуда я не возвращался. Я недалеко от усадьбы сейчас, на берегу Чёрного болота.
— Я ведь вас только что видел.
— Где?
— Вы из машины вышли, зашли в подъезд, потом вышли вместе с Валерией Викторовной и куда-то едете. — Цыпа не понимал, насколько глупо для собеседника звучит его рассказ, он просто честно пересказывал то, что видел собственными глазами. — А я — за вами.
— Куда я еду? — изумился Ройкин.
— Пока не знаю.
Ещё одна пауза, за которой последовал ещё один осторожный вопрос:
— Может, ты того, обознался?
— Нет, — твёрдо ответил подросток. — Я вас видел. Точно.
— Машина какая?
— Машина не ваша, — признал Цыпа. — Но в машине точно вы, я вас сфотографировал. Потом посмотрите.
— Ерунда какая-то… — Ройкин почесал затылок, раздумывая, не следует ли всё же привлечь полицию, но сокровища… Если Левый с дружками и правда их нашли, то привлекать коллег пока не следует — они лишь помешают. — Борис, следи дальше, только не приближайся к ним.
— А вы?
— А у меня тут самое веселье начинается…
* * *— Бухать сюда, мля! Ж-ж-ж-живо!
— Да, да, сейчас, конечно же, — засуетился сидящий за вёслами Столяров. — Конечно же…
Он втащил Левого в лодку, накинул на разрисованные плечи сначала полотенце, а затем — ватник и немедленно, не дожидаясь повторного приказа, сунул в трясущиеся руки бутылку виски. Четвёртую с начала операции.
— Вот, пожалуйста.
— Мля…
Сигизмунд Феоклистович жадно присосался к горлышку, а слесарь покачал головой, удивляясь и поражаясь происходящему. А точнее — выдержке и выносливости Газона, который выдул в одно лицо уже три бутылки, но не только оставался на ногах, но и продолжал «поисковую» операцию, от которой давно бы загнулся любой «морж». Шутка ли — почти два часа в ледяной болотной воде! Кто потянет? Кто не окоченеет и не околеет? Однако сил в тщедушном и насквозь татуированном тельце Сигизмунда Феоклистовича оказалось до невероятности много, много больше, чем могло показаться со стороны, и он раз за разом уходил под воду, буквально ощупывая дно в поисках заветной машины.
— Мля… — Газон закашлялся, расплёскивая виски вокруг. — Мля…
— Может, завтра продолжим? — робко предложил Николай Матвеевич.
— Чтобы его у нас затырили? — изумился прокашлявшийся Левый.
— Кого его? — не понял слесарь.
— Сокровище, брателло, — весело объяснил татуированный и хлопнул напарника по спине. Так хлопнул, что интеллигентный слесарь едва не вылетел за борт. — Я ить ща не бухаю, а праздную! Я грузовик нашёл! — Он швырнул в воду опустевшую бутылку и тут же взялся за следующую. — Тащи верёвку, терпила, я клад отыскал!
* * *— Ты — моё сокровище! Только теперь я понял смысл выражения: искал всю жизнь и нашёл! — управляющий автомобилем Анисим помолчал, прислушиваясь к звучанию фразы, остался доволен и продолжил: — Я люблю тебя, Лера, и прошу стать моей женой.
А вот на этот раз что-то пошло не так, голос слегка дрогнул, и последние четыре слова прозвучали менее уверенно, чем хотелось. И не так празднично, как предполагалось.
— Я прошу твоей руки, — изменил фразу Чикильдеев.
На сей раз предложение прозвучало мужественно, но Анисиму не понравились сами слова.
— Я прошу выйти за меня замуж… Прошу выйти замуж… Прошу замуж… Да, я хорошо подумал. Да, я уверен…
Нет, не нравилось. Не звучало как-то, не стыковалось с той песней, что играла в душе весь день, слова казались то странными, то напыщенными, то неуместными.
Тренькнул телефон, ненавязчиво предупредив о приходе эсэмэски, и Чикильдеев прочитал:
«Может, не будем торопиться со свадьбой?»
— Папа…
Отец, приятно удивив Анисима, к сообщению о том, что сын отыскал «единственную», отнёсся достаточно спокойно, сам когда-то бросился в любовь, как в омут, и знал, как это бывает. Но немного — вот уже третью СМС — сомневался насчёт скорой свадьбы.
«Хорошо, — набил Анисим ответ. — Обсудим завтра утром вчетвером».
«ОК».
Но что обсуждать? Всё заднее сиденье забито цветами, в кармане пиджака коробочка с кольцом, которое только что доставили от лучшего питерского ювелира, — Анисим решение принял.
