Фантастика 2023-153. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Романов Илья Николаевич
Мы ни слова друг другу не сказали – просто смотрели. Я сделал еще одно движение к часам – мне нужно, нужно было забрать камень! Но Гарольд оттеснил меня назад, как птица, охраняющая гнездо.
– Я позову слуг, и тебя выведут. – Ну хотя бы притворяться добряком перестал. Глаза, смотревшие на меня сквозь прорези маски, были холодны как лед. – Убирайся. Пошел вон, тварь.
Он толкнул меня, забыв о приличиях, но теперь уже никакие приличия не могли меня остановить. Я поднырнул под его руку, рванулся к камину и дернул зеленый камень к себе. И опять не смог отделить его от стрелы: то ли я был слишком слаб, то ли камень слишком хорошо закреплен, но победа осталась за часами.
Дальнейшее резко перестало напоминать светский прием: Гарольд обхватил меня за пояс и яростно потащил прочь от часов, а я молотил руками по воздуху и пытался дотянуться до камня. Музыканты сбились с ритма. Ну еще бы! На подиуме, откуда хозяин должен учтиво наблюдать за гостями, происходила настоящая драка. Не смея остановиться, музыканты продолжали играть, однако танцующих становилось все меньше. Стук многочисленных каблуков о паркет постепенно умолк, все взгляды обратились на нас. Я широко, яростно ухмыльнулся и куснул Гарольда за ухо. Тот зашипел, но меня не выпустил, только крикнул:
– Слуги!
Я вцепился пальцами ему в губу и дернул. Кажется, было больно – он замычал, а я смог вывернуться и всем телом совершить бросок к часам. Но тут Гарольд меня настиг, упал сверху и прижал к полу. Мне показалось, что под его тяжестью у меня хрустнули кости.
Ну что ж. Я сражался как мог. Меня рывком подняли двое слуг и потащили на выход. Сражаться с ними я не стал – Гарольд хотя бы больной и старый, а против этих здоровяков у меня точно нет шансов. Я позволил им тащить себя, как куклу, пытаясь одновременно оценить свои повреждения, что довольно трудно сделать, когда боли не испытываешь.
Мимо мелькали заинтересованные лица гостей – они не были шокированы, им было любопытно. Наверняка позже расскажут об этом вечере как о крайне увлекательном и полном интересных развлечений. Я оскалил зубы, показав им свою лучшую улыбку.
Искренне встревоженными выглядели только девушка и ее мать, которых я до этого видел говорящими с Гарольдом. Несмотря на маски, было ясно: они напуганы, им не нравится мой вид, для них я не салонное развлечение, а жуткое непонятное существо. Как будто они единственные здесь, у кого…
У кого есть душа.
Я прерывисто вдохнул, оглушенный своим открытием.
Что-то не складывалось во всей этой истории с самого начала, просто я старался об этом не думать, а тут вдруг сложилось.
«Ты кое-чего не знаешь и уже не узнаешь, милый Джон», – сказал Гарольд, и вот теперь я понял, что он имел в виду.
Ох, Гарольд. Какой же ты хитрый, хитрейший мерзавец. Наверное, в основном он рассказал мне правду о том, что он, Вернон и мой отец сделали в Ирландии, но вот оно, высшее мастерство лжеца: изменить одну крохотную деталь, которой сразу и не заметишь.
Он мне говорил: «Каждому достался один из камней, никто не знал, кому какой, эти зеленые камешки выглядят одинаково. Только годы спустя стало ясно, как легла карта. Вернон начал терять разум, твой отец – душу, а вот теперь мой камень постепенно лишает меня жизни».
Но все было не совсем так! Насчет того камня, который хранили Вернон и его жена, было не поспорить, а вот камень души на самом деле достался Гарольду, ну а камень жизни – моему отцу. Гарольд просто хотел, чтобы я почувствовал вину за то, что сделал мой якобы бездушный отец, и согласился обыскивать дом вместе.
Судя по часам в виде оленя, Гарольд давно знал, у кого какая часть трилистника. Если он хранил камень души, ясно, зачем он выставил его напоказ в танцевальном зале.
Камень потихоньку, по крупице забирал души тех, кто приходил на шикарные графские вечеринки. Возможно, ради этого Гарольд их и устраивал. Надеялся, что камень, питаясь другими, будет медленнее уничтожать его самого. Прогадал: кажется, души он лишился давным-давно, сам того не заметив, а вот умирал от естественных причин. Пришло его время – в шестьдесят два года с человеком что угодно может случиться и без зачарованных камней, такова грустная правда жизни, хоть мы и живем в прогрессивном девятнадцатом веке.
Вот почему гости на его балах такие равнодушные. Вот почему он послал приглашение мне, и той милой семье из провинции, и много кому еще – другим наивным юношам и девушкам, жаждущим попасть в высший свет.
Приглашение, которое в то утро сделало меня счастливым, было отправлено не по доброте. Это было традиционное письмо волка, приглашавшего к себе в гости козлят. «Вы еще полны сил для веселья, так что в этом доме вы всегда желанный гость», – сказал он и мне, и девушке. Теперь это звучало совсем по-другому, и я чуть не зашипел от злости. Старый хрыч! Те, кто ходит к нему годами, уже лишились большей части души, с них нечего взять, а чистые юные сердца, видимо, прекрасно пополняют камень.
Но вот что главное: если все так, значит, у меня дома камень не души, а жизни, и тогда, может быть…
– Бен! Ты мне нужен! – прохрипел я, наплевав на приличия окончательно. – Бен! Где ты?!
Я нигде его не видел, зато девушка, которая так радовалась приглашению, посмотрела на меня с жалостью – судя по всему, вид у меня был тот еще.
– Забирайте мать и уходите домой, – сказал я, взглянув прямо на нее. – Никогда не возвращайтесь, иначе это место заберет вашу душу. Можете убедиться по моему виду – я знаю, о чем говорю.
Девушка выслушала это с искренним ужасом. В отличие от тех, у кого голова была затуманена камнем Гарольда, она восприняла пророчество мертвеца со всей серьезностью, с какой положено относиться к смерти. Меня уже протащили дальше, но я успел увидеть, как девушка схватила свою ошарашенную мать за рукав и потянула к выходу. Та не сопротивлялась.
– Бен! – безнадежно крикнул я.
Куда же он запропастился? Мне так хотелось поделиться с ним своим открытием! Плевать на камень Гарольда, он не нужен – теперь я знал, что мне делать, а еще наконец понял, за что меня убили.
Гарольд сам объяснил, хоть и расплывчато: «Не спрашивай, почему я решил, что Джереми как-то обошел эти чары. Долгая история, а время нам обоим дорого. Я был уверен, что, несмотря на заклятие, камня у него давно нет. А потом ко мне пришел ты». О, ну вот теперь все ясно! Гарольд давным-давно знал, что моему отцу достался главный камень, камень жизни, без которого уж точно никак не ожить. Но отец не попытался вернуть мою мать, когда та умерла, – вот почему Гарольд решил, что камня больше нет.
Я не сомневался: если бы мой предприимчивый отец поставил перед собой цель собрать трилистник и оживить маму, то добился бы успеха, он ведь так сильно ее любил. Отчего он не попытался, хотя в его руках было такое сокровище, я и сам не понимал, однако это объяснило бы все. В последующие годы Гарольд видел, что Джереми Гленгалл и его дети живы и здоровы, а раз так, значит, камня, который должен медленно их убивать, точно нет. Вряд ли он был в курсе мелочей вроде погибших собак или слуг – после маминой смерти отец жил очень скрытно.
А потом я являюсь к Гарольду на вечеринку и первым делом, дурак, говорю ему: «У меня был такой невеселый день до того, как я сюда попал. Умер мой старый слуга».
Вот что привело к моей смерти. Всего четыре слова: «Умер мой старый слуга». Гарольд понадеялся, что камень все еще в доме, раз слуги там случайно падают с лестниц. Он решил поискать, и вот теперь я здесь, ни живой и ни мертвый.
Но было в этом одно безусловное преимущество: чтобы ожить, мне не нужен ни камень разума, ни камень души. Эта мысль обрушилась на меня, как сияющий луч волшебного света. Я ведь не настоящий мертвец! Душа и разум и так при мне, не хватает, собственно, жизни, а ее может дать камень, который все это время лежал у меня дома.
Все это проносилось в моей голове с невероятной скоростью, пока слуги вытаскивали меня из зала и волокли по комнатам. Потом здоровяки оставили меня на пороге и скрылись, захлопнув за собой дверь. Вот что значит вышколенные слуги: справились с задачей быстро и молча! Интересно, им часто приходилось выставлять гостей с этих роскошных вечеринок? Я без сил опустился на каменную ступеньку крыльца. Мозг работал столь блистательно, что я и забыл, насколько немощным стало тело. Дойти до своего дома казалось задачей не легче, чем долететь до луны.
