Фантастика 2023-153. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Романов Илья Николаевич

Я направился к нему. Меня поразило, как хорошо может выглядеть Бен, если привести его в порядок.

Увидев меня, он подскочил.

– Ты ужасно выглядишь, – со свойственной ему откровенностью сказал Бен и ткнул меня пальцем в грудь. – Вот, значит, чем ты занят. Веселишься. Так и знал! Обещал, что вернешься, и не пришел. Я ждал, ждал, с места не сходил, но пришел только этот любезный джентльмен. Сказал, что он – друг отца. Представляешь, у нашего отца были друзья! Предложил немного развеяться. Я был уже на все готов. Мы отлично поболтали.

– И о чем же? О сказке про трилистник Мерлина?

– Откуда ты знаешь? – прищурился он, и я впервые в жизни почувствовал, что знаю больше своего брата.

Уже одно это стоило того, чтобы все это пережить. Ну или не пережить.

– Он просто хочет выведать у тебя про камень и втереться в доверие. Танамор существует, твоя любимая сказка – правда.

Бен обиженно посмотрел на меня, залпом допил шампанское и икнул. Я с непрошеной нежностью подумал, что мой брат, кажется, порядком набрался.

– Вот настолько тупым ты меня считаешь, да? Я на это не поведусь, я человек научного – ик! – мировоззрения.

– Бен, мне нужна помощь. Твой уникальный экземпляр вон там, в библиотеке. Помоги ей, а?

– Долго же ты ее искал! И не подумаю. Она наверняка уже испортилась. Все, ты не хотел моей – ик! – помощи, и я ее больше не предлагаю. Буду прожигать ж-жизнь, как положено графу! – Он торжественно воздел бокал. – Тут красиво, кстати. После сарая даже приятно попасть в такое место. Все здесь приятно, ты был прав! Попробую быть бездельником, раз всем так этого хочется. Я устал. Моя наука счастья мне не принесла, прав был Майкл. Гарольд сказал, я буду пользоваться в с-свете большим успехом.

И тут я кое-что вспомнил.

– Чуть не забыл! Майкл просил передать, чтобы ты заходил в любое время. Ты ему как сын, и ему жаль, что вы поссорились. Забудь про Гарольда, он грязный козел. А Майкл вроде славный. Удачи, Бен. Веселись. И… – Я неловко похлопал его по локтю. – Спасибо тебе. За все это. Правда, спасибо.

Он удивленно уставился на меня, сжимая пустой бокал. На всякий случай я мысленно с ним попрощался.

Теперь рядом с Гарольдом стояла юная девушка с матерью. Они были удивительно непохожи на остальных гостей – я сразу заметил это, несмотря на маски. Девушка, очень красивая, в недорогом платье, озиралась прямо как Молли, – будто в жизни не видела столь чудесного места. Ее мать за что-то благодарила Гарольда горячо и искренне, такого я здесь еще не видел. Я подобрался ближе и разобрал, что он говорит девушке:

– Поверьте тому, кто все на свете повидал: лучшее, что есть в жизни, – это удовольствия и красота. Они тоже рано или поздно надоедают, но без них и жить не стоит. Вы еще полны сил для веселья, мое милое дитя, так что вы и ваша достопочтенная матушка – всегда желанные гости в этом доме.

То же самое он говорил мне в прошлый раз! Я-то думал, я – единственный новичок, которого он так любезно пригласил, а он… О, какое оскорбление!

– Еще раз благодарим за приглашение, – страстно проговорила старшая женщина. – От всей души! Мы никого в городе не знаем и счастливы были получить вашу карточку. Как же повезло, что вы когда-то были знакомы с моим покойным мужем! Даже не знаю, чем вас отблагодарить.

– Только одним: танцуйте, радуйтесь и забудьте обо всем. Ровно через неделю, в пятницу, у меня снова бал, и вы приглашены. Передам Роджеру, что вы отныне всегда в списке. И зовите меня просто Гарольд, без церемоний.

Мне его слова теперь казались дешевой, ничего не значащей фальшивкой, а девушка и ее мать просияли так, будто ничего приятнее в жизни не слышали. Неужели я был таким же болваном? Гарольд спровадил женщин веселиться и царственно продолжил наблюдать за развлечениями. Приступ кашля он, судя по всему, успешно преодолел. Если смерть уже и сделала себе пометку о существовании графа Ньютауна, то прийти за ним собиралась явно не сегодня и даже не через неделю. Я решительно поднялся на две ступеньки, отделяющие танцевальный паркет от хозяйского пьедестала, и встал рядом с Гарольдом.

– Добрый вечер, – сказал я.

Ха! Его выражение лица было просто восхитительным. В прорезях маски я увидел: он поверить не может, что я смог не только выбраться из шкафа, но и нагло явиться сюда. Я минутку помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Я бы хотел с вами поговорить, – сказал я.

Плана у меня по-прежнему не было, я просто ждал, когда волны вдохновения меня подхватят и куда-нибудь вынесут. Вот теперь я понял, что имел в виду Бен, когда убеждал, что я жив, несмотря на отсутствие крови, обоняния и красоты. «Жизнь – это жизнь мозга» – вот что он тогда сказал, и теперь, смирившись со своим состоянием, я остро чувствовал себя собой – может, даже острее, чем раньше. Тот Джон, которого я создал, чтобы выжить в холодном мире, где никто меня не любил, хитрец и притворщик, которому море по колено, мой единственный друг и защитник, – он все еще был со мной, несмотря на серую кожу и посиневшие руки. Джон Гленгалл соткан из самых разных личностей, одна из которых, возможно, хореограф, – и пока я жив, живы и они все.

– Не очень-то успешно вы допрашивали леди, – насмешливо сказал я. – Она отдала мне камень, как только вы ушли.

О, его лицо!

– Я тебе не верю. – Гарольд тут же взял себя в руки. – И не поверю, пока не покажешь камень.

– Я же не дурак, – фыркнул я. – Вы, похоже, в отчаянии. Даже Бена пригласили, чтобы выведать про наш камень, а он, бедняга, ничего и не знает. – Я хрипло хохотнул. – А вот я понял, где в нашем доме его искать, так что у меня теперь, считай, две части трилистника, а у вас – всего одна. Вот незадача, правда?

Со стороны мы выглядели изумительно мирно: гость, беседующий с хозяином на маскараде. Никто вокруг не догадался бы, о чем идет разговор на самом деле: смерть, месть, оживляющие камни. Все-таки интересная штука – жизнь.

Гарольд бросил на меня взгляд, в котором я четко прочел желание дать мне кулаком по лицу. Но маска достопочтенного очаровательного джентльмена держалась на его лице сильнее, чем завязанная на бархатную ленту карнавальная маска, и позволить себе такой моветон при гостях он никак не мог. У волка острые зубы, но в данный момент он принимает гостей, так что не может пустить их в ход.

– Вы ведь хотите собрать все три камня, верно? – спросил я, сам еще не зная, куда это приведет. – Но у меня-то положение более выгодное, чем у вас.

– Зато умрешь ты гораздо раньше, – продолжая мило улыбаться гостям, ответил Гарольд. – И тогда я найду их, не волнуйся. Спасибо за интересную беседу, но не нужно меня шантажировать, у тебя не получится.

Шантажировать. О, Гарольд. Спасибо за идею. Изумительно.

– Но именно этим я и собираюсь заняться, – сказал я, хотя минуту назад о таком даже не думал. – Я знаю про вас много интересного и вполне успею это рассказать.

– Тебе никто не поверит. Это глупо.

– Думаете, все эти люди обрадуются, если узнают, что вы бьете женщин? – настаивал я. – Тут самый цвет Лондона. Герцоги, лорды. Да, вы скоро умрете, но если потеряете репутацию, это пятно останется на вас и после смерти. А если отдадите мне камень, клянусь, я сохраню ваше доброе имя.

Гарольд взял с подноса подошедшего слуги бокал шампанского.

– Доброе имя? Ох, Джон. Ты даже не щенок, ты цыпленок. Глупый и для еды непригодный. Это все, что у тебя есть? – Я храбро продолжал смотреть на него, и он со вкусом отпил шампанского. – Тогда прошу, не стесняйся. Поделись со всеми здесь своими открытиями.

К такому я был не готов, но храбро вытащил у него из рук бокал, размахнулся и швырнул его в огонь, целясь в дальнюю стенку камина. Сила броска у меня была так себе, но стояли мы близко, а хрусталь, разлетаясь о камень, издает дивный звон. Внимание всех мне привлечь не удалось, музыканты играли слишком громко, но ближайшие пары оглянулись на звук. Я надеялся, что Гарольд сейчас скажет: «О нет, Джон, остановись, я сделаю все, что ты скажешь», но он стоял и смотрел, будто все это его забавляло.