Пол Андерсон - Фантастическая сага
Когда же приближенные двинулись в донжон следом за своим повелителем, Лиа, ухватив Валгарда за рукав, отвела его в сторонку. Устремленный на него взор прекрасной эльфийки был пристален и лишен всякой игривости.
— Поначалу я приняла тебя за Скафлока, смертного, что жил среди нас, — тихо промолвила она. — Но чувствую я, что естество твое не людское…
— Верно чувствуешь, — усмехнулся Валгард. — Я Валгард Берсерк из Тролльхейма. Правда, в каком-то смысле мы и со Скафлоком братья. Я — усилок, рожденный троллицей Горой от Имрика. Меня подложил Имрик вместо младенца, названного позднее Скафлоком.
— Тогда… — пальцы Лиа больно впились ему в руку. — Ты — тот Валгард, о котором говорила Фрида? Ее брат?
— Именно, — в голосе его неожиданно послышались грубые нотки. — Где она? — Он схватил Лиа за плечи и принялся трясти ее. — И где Скафлок?
— Я… не знаю. Фрида бежала из замка… Сказала, идет искать Скафлока…
— Если бы ее перехватили по дороге, я был знал. Значит, она сейчас с ним. Скверно это!
Лиа улыбнулась, не разжимая губ и чуть прикрыв глаза. — Теперь ясен мне смысл тюровых слов, — подумала она. — Понятно, и почему Имрик не желал раскрыть той тайны.
Валгарду же она спокойно, дерзко даже, сказала:
— Тебе-то что печалиться об этом? Ты истребил всю ормову семью, только эти двое и остались. Ты же повинен в том, что с ними случилось. Раз ты ненавидел то семейство, какой еще мести можешь ты желать?
Валгард покачал головой.
— Я ничего не имел против Орма и его семьи, — он оглянулся, как будто очнулся только что ото сна, полного страшных сновидений. — Нет, должно быть, я ненавидел. А то как же вышло, что я причинил столько зла своим собственным братьям и сестрам… — Он потер рукой глаза: — Но ведь по-настоящему они были мне не родные, верно?
Отпрянув от Лиа, он устремился за королем. Лиа, улыбаясь, неспешно пошла за ним следом.
Иллред сидел на почетном хозяйском месте, которое в прежние времена занимал Имрик. Взор его был устремлен на дверь, ведущую во внутренние переходы замка. Заслышав топот своей стражи, он радостно засмеялся:
— Они ведут Гору, мою девочку, которую малюткой держал я на коленях, — тяжелая рука его легла на плечо усилка. — Сейчас ты увидишь свою мать, Валгард.
В зал вошла, волоча ноги, страшно исхудалая троллица, чья кожа покрылась морщинами, а спина согнулась от проведенных на полу в темном застенке столетий. На изможденном лице ее жили одни лишь глаза, но и их взгляд был пуст. Оживлялся он лишь когда проносились перед мысленным взором троллицы какие-то призраки прежней жизни.
— Гора… — Иллред привстал было с трона, но тут же снова откинулся назад.
Троллица подслеповато сощурила свои почти совсем уже незрячие глаза.
— Кто зовет Гору? — забубнила она. — Кто зовет покойницу? Гора-то, господин хороший, умерла девятьсот лет назад. Ее схоронили в подземелье замка. На белых косточках ее стоят те башни, что достигают самых звезд. Ужели не дадите вы наконец покоя бедной троллице, которой давным-давно нет в живых?
Валгард отшатнулся от нее, подняв руку, будто желал защититься от ужасного этого существа, ковыляющего к нему через громадный зал, Иллред же воскликнул, простирая к троллице руки:
— Гора! Ужели не узнаешь ты меня, своего отца? Ужели не признала ты своего сына?
Когда же дочь ответила ему, голос ее звучал подобно отдаленному шуму ветра:
— Разве имеют мертвые память? Разве могут они дать жизнь? Мозг, рождавший мечты, плодит теперь одних лишь могильных червей. Там, где билось прежде сердце, кормятся нынче муравьи. Верните мне мою цепь, молю вас! Верните мне возлюбленного, что держал меня в темноте! — Гора захныкала. — Не буди бедных мертвецов, господин, им и так страшно. Не буди и безумцев. Разве не ведомо тебе, что жизнь и разум — суть чудовища, пожирающие то, что их породило? — Она склонила голову набок, как бы прислушиваясь к чему-то, потом тихо проговорила:
— Я слышу конский топ. Слышу, как стучат копыта коня скачущего по самому краю света всадника. То мчится Время. Снег падает с гривы его скакуна, подковы же того коня высекают молнии. Когда время проскачет мимо, позади остаются лишь желтые листья, кружащиеся в вихре, поднятом безудержным стремлением того конника вперед. Он уже близко, я слышу, как расступаются миры при его приближении. Верните мне небытие! — крикнула она вдруг. — Позвольте мне вернуться в могилу и укрыться там от Времени.
Рыдая, она бросилась на пол. Иллред знаком приказал своей страже приблизиться.
— Уведите ее прочь и убейте, — приказал он, потом сказал, обернувшись к Груму, — подвесь Имрика за большие пальцы рук над горячими угольями. Когда же будет завоеван весь Альфхейм, мы сумеем придумать ему еще более подходящую награду за содеянное.
Он поднялся и крикнул зычным голосом:
— Все в гавань! Мы отплываем немедленно.
Хоть воины и надеялись, что перед отплытием в Эльфхолме будет устроен для них пир, видя, в каком расположении духа пребывает их повелитель, никто из них не решился ему перечить, и вскоре большинство тролльих драккаров были спущены на воду и двинулось на юг.
— Больше нам достанется, — заметил Грум с радостным смехом. Однако, взглянув в страшно побледневшее лицо Валгарда, добавил: — А тебе, я думаю, сегодня надо как следует напиться.
— Это точно, — ответил берсерк. — А как только сумею собрать войско, сразу же отправлюсь в поход.
Тролльи военачальники произвели смотр эльфхолмским женщинам и отобрали для себя тех, что приглянулись им больше других. Остальные должны были достаться простым воинам. Грум обнял Лиа за талию своей единственной рукой.
— Ты правильно сделала, что сдала замок, — ухмыльнулся он. — И потому недопустимо, чтобы ты занимала при дворе менее высокое положение, чем прежде. Как была ты подругой князя английских земель Дивного народа, так ею и останешься.
Лиа покорно последовала за троллем, но, проходя мимо Валгарда, искоса взглянула на него и улыбнулась. Берсерк же глаз от нее не мог оторвать. Никогда прежде не приходилось ему встречать таких женщин. С нею он, наверное, сумел бы даже забыть темноволосую ведьму, чей образ по-прежнему тревожил по ночам его сон.
Несколько дней тролли пировали в Эльфхолме, потом Валгард повел рать на другой замок, который не покорился троллям, поскольку туда успели добраться сколько-то уцелевших эльфийских воинов. Хотя твердыня та была не особенно велика, она, однако же, имела высокие толстенные стены, а защитники ее меткой стрельбой из луков удерживали троллей на почтительном расстоянии.
