Пол Андерсон - Фантастическая сага
Ночь не принесла валгардову воинству желанной победы. Тогда, на следующий день, незадолго до заката солнца, Валгард в одиночку подобрался почти к самой стене неприятельской твердыни, не замеченный полусонными, ослепленными солнечным светом эльфийскими стражами. В сумерках взревели рога, и троллья рать ринулась на приступ. Валгард же поднялся с земли, и, размахнувшись, забросил прихваченную с собой «кошку» на зубец крепостной стены. По привязанной к той «кошке» веревке забрался он на стену и протрубил в рог.
На него тут же кинулись эльфы, которые едва его не одолели, несмотря на железную кольчугу и оружие. Спасибо, тролли быстро нашли веревку и один за другим стали взбираться по ней на стену. Совместными усилиями им удалось оттеснить врага с этого участка стены, и товарищи их смогли приставить туда лестницы. Вскоре на стене собралось достаточно воинов, чтобы прорубиться к воротам и впустить в замок остальную часть войска.
Несчетное множество эльфов погибли в устроенной затем троллями кровавой резне, иные же были пленены и в цепях отправлены в Эльфхолм. Окрестности замка были разграблены Валгардом, так что в Эльфхолм он воротился, пожегши на пути все до единой эльфийские усадьбы, с богатой добычей.
Грум не выказал особой радости по поводу его возвращения: не нравилось новоявленному князю, что выскочка этот завоевывает все большее уважение в тролльем войске.
— Лучше бы ты остался командовать дружиной во вновь захваченном замке, — сказал он. — Тут, в Эльф холме, нет места для нас обоих.
— Это точно, — пробормотал Валгард, смерив князя холодным взглядом.
Однако Грум не мог не устроить пира в его честь, а на пиру том пришлось тролльхеймскому вельможе посадить усилка по правую руку от себя, подле самого почетного хозяйского места. Прислуживали троллям эльфийки. Лиа один за другим подносила Валгарду рога с крепчайшим вином.
Потом она провозгласила тост:
— За нашего героя, которого повсюду избирают воители своим вождем в землях ли людей, в Дивной ли стране!
Серебристый свет проникал сквозь ее легкие шелковые одежды до самого тела, и у Валгарда голова пошла кругом не только от вина.
— Ты можешь отблагодарить меня и получше, — вскричал он, привлек ее к себе на колени и жадно приник губами к ее губам. Она страстно ответила на его поцелуй.
Грум, не проронивший до того времени ни слова, также не забывая осушать один рог за другим, гневно прорычал:
— Прочь, вероломная сука! Займись делом!
Потом он сказал Валгарду:
— Оставь мою женщину в покое. У тебя есть своя.
— Мне эта больше нравится. Я дам тебе за нее трех других.
— Трех других он мне даст! Коли хочешь знать, я и твоих трех могу забрать себе вдобавок к этой. Я — князь. Здесь все мое. Оставь ее в покое.
— Добыча должна достаться тому, кто лучше умеет ею распорядиться, — с усмешкой заявила Лиа, по-прежнему сидя у Валгарда на коленях. — А у тебя только одна рука.
Тролль в ярости вскочил с места, силясь выхватить из ножен меч. (Тролли ведь не расстаются с оружием и на пиру.)
— Помогите! — крикнула Лиа.
Валгардов топор как будто сам прыгнул ему в руку. И прежде чем Грум, совсем недавно лишившийся правой руки и потому не успевший еще обрести сноровку во владении левой, сумел достать из ножен свой меч, острие топора глубоко вонзилось ему в шею.
Обливаясь кровью, упал он к ногам Валгарда и поглядел снизу вверх на его искаженное гримасой белое лицо.
— Ты мразь, но она и того хуже, — промолвил Грум и умер.
По залу прошел ропот, потом заблистали выхваченные из ножен клинки. Тролли толпой устремились к почетному хозяйскому месту во главе стола, где произошло убийство. Одни кричали, что Валгард повинен смерти, другие клялись, что будут защищать его. Казалось, вот-вот начнется всеобщая свалка.
Валгард же снял с мертвого Грума залитую кровью диадему, которую носил прежде Имрик, и водрузил ее себе на голову. Запрыгнув прямо на сиденье почетного кресла, зычным голосом, перекрывая крики спорящих, приказал он всем замолчать.
Постепенно крики смолкли, и в зале наступило напряженное молчание. Тишину нарушало лишь натужное дыхание недавних крикунов. Грозно поблескивали обнаженные клинки в руках воинов, отвратительно пахло страхом. Все глаза были устремлены на Валгарда, который возвышался над головами тролльхеймских воителей, могучий и высокомерный.
Когда же он заговорил, в голосе его был металл.
— То, что случилось, было неизбежно, хоть и не ожидал я, что все произойдет так скоро. Что проку было Тролльхейму в Груме, калеке, не способном более к ратному труду? Он мог только есть да пить, да спать с женщинами, которые по праву должны служить наградой лучшим, чем он, воинам. Я куда более достоин быть вашим князем: никому в Тролльхейме не уступлю я благородством происхождения, и к тому же доказал на деле, что умею вести воинов к победе. Более того, я и есть ваш князь, поскольку такова воля деда моего, короля Иллреда. И это благо для всех троллей, прежде всего тех, что поселились здесь, в Англии. Даю вам слово, коли признаете меня князем, добуду я вам победы, богатство, красивую жизнь и славу.
Валгард вырвал топор из тела Грума.
— Если кто-нибудь желает оспорить мое право, пусть теперь же сразится со мной. Тем же, кто признает меня князем, воздастся сторицей.
Дружинники, бившиеся накануне под его началом, приветствовали эти его слова радостными криками. Прочие тоже постепенно присоединились к ним: драться никому не хотелось. Кончилось все тем, что Валгард занял почетное хозяйское место, и пир продолжился. Грума в войске не особенно любили, родичей же его среди присутствующих было немного, да и те дальние: о мести они не помышляли, а желали принять виру.
Позднее, оставшись с Лиа наедине в своей опочивальне, Валгард уселся на ложе и устремил на нее мрачный взгляд.
— Во второй раз уже женщина толкает меня на убийство. Мне бы следовало теперь же разрубить тебя на куски.
— За чем же дело стало? Я в твоей власти, о повелитель, — промурлыкала она, обвивая его шею своими белоснежными руками.
— Ты отлично знаешь, что не могу я сделать этого, что дальше слов дело не пойдет, — хрипло проговорил он. — Не заплачу я такой цены за душевный покой свой. И без того моя жизнь темна, как кромешный ад.
Потом, много позже, спросил он Лиа:
— Ты и эльфов так же ласкала? И Скафлока?
Приподняв голову, так что душистая волна ее волос накрыла их обоих, она прошептала:
— Разве не довольно тебе того, что сейчас я ласкаю тебя?
И поцеловала его.
