Сергей Иванов - Обходной путь героя
И тут во входном проеме нарисовался стражник, тощий и сутулый, – по всей видимости, один из охранников Жевье. Оглядев зал, он направился прямиком к Светлану, неуклюже помахивая алебардой. Дотопав, с той же верблюжьей грацией поклонился.
– Стало быть, эта, – сипло заговорил стражник. – К вам вроде как приехали… сир. Ждут.
– Прирожденный оратор, – похвалила Мишка. – И кто ж там по твою душу… си-ир? Кстати, сколько их?
– Э-э… один, – ответил охранник. – Конный. При полном оружии.
– Небось, на бой вызывает, – обрадовалась ведьма. – Во будет потеха!
– Помолчи, – поморщилась Лора.
– Он не войдет внутрь? – спросил Светлан.
– Не, – помотал головой посыльный. – С коня и то не слезает. Просил выйти.
– Ладно, – кивнул богатырь. – Передай: сейчас буду.
Когда он встал, в зале стало тихо – таких верзил тут еще не видели. Да еще в эльфских латах, вполне достойных отдельного показа. Вот так, прямо на глазах, сказки делаются явью. И зачем кабаре, когда есть богатырь? Простая публика всегда ценила цирк.
– Я с тобой, – сейчас же вскинулась Мишка.
А Лора лишь вздохнула – незаметно для всех, кроме Светлана. Конечно, дева опасалась за него. Но не опекать же такого крушителя?
– Без тебя, понятно, никак, – проворчал он. – Все ж нанялась в мои писари?
– В летописцы, – поправила девочка. – Запечатлю твои деяния на… этих… на скрижалях. В назидание потомкам.
Вдвоем с ней Светлан проследовал к выходу. Пригнув голову, первым вступил в проем. Невдалеке от двери высился всадник, и впрямь с головы до ног упакованный в металл. Лицо было скрыто под узорным забралом, на плаще ни герба, ни символа, но Светлан узнал латника сразу. Как и ведьма, воскликнувшая от порога:
– Ба, сколько зим!.. Уже соскучился по нам?
– Что скажешь, Дори? – спросил богатырь. – Еще не определился?
– Мой Господь счел, что ты не враг нам, – ответил магистр. – Но есть в Ноэле человек, с коим нужно разобраться, не медля.
– Имеешь в виду епископа?
– Верно. Не хочешь присутствовать?
– Вот что мне в тебе нравится – это чеканные фразы, – заметил Светлан. – По-своему цельный человек, да? – оглянулся он на Мишель.
– До дрожи, – подтвердила та. – Ну что, мы будет присутствовать?
– Вообще-то речь шла лишь обо мне.
– А мы с тобой… эти… близнецы-братья. В смысле – не разлей вода.
– Хорошо, не сестры, – пробурчал богатырь. – Что-то много развелось близнецов.
– Мы с тобой – самые несхожие, – утешила ведьма. – Даже родились в разные годы.
– Даже в разные тысячелетия, – хмыкнул он. – Что ж, прогуляемся.
– Кто прогуляется, – откликнулась Мишка, ловко взбираясь на его плечо, – а кто прокатится. На братьях же принято ездить… Или только на товарищах?
– Эдак совсем разучишься ходить.
– Зато попа станет – как подушка. Здесь такие в цене.
– Если не собьешь напрочь, – сказал Светлан. – Ну, двинулись.
И, помахав рукой Лоре, как раз выглянувшей из окна, он вновь зашагал рядом с конным, сразу же перешедшим на рысь, – только теперь это был Дори, а на богатырских плечах восседала одна наездница вместо двух. Город выглядел притихшим, будто еще не поверил, что опасность ушла, и на улице почти не было людей, словно сейчас не разгар дня, а поздний вечер. Но это и к лучшему – Светлан не любил привлекать внимание, а такая троица наверняка бы вызвала интерес.
– Что ж ты не бережешь себя, драгоценного? – спросил он у Дори. – Или не сознаешь, что все держится на тебе?
– Я лишь один из тысяч слуг нашего Господа, – ответил тот спокойно. – И если меня не станет, тотчас найдется замена.
– Тебя бы на выучку к нашим вождям, – проворчал богатырь. – Вот они себе цену знали… в том смысле, что сильно завышали. Дескать, помру – и все рухнет… Но в твоем случае это может оказаться правдой. В какой-то степени ты сам – Господь. Другой такой в вашем Ордене вряд ли найдется.
– Ну, если я, как ты говоришь, Он, – усмехнулся Дори, – то погубить меня будет трудно.
– Это смотря кто возьмется.
– Ведь не ты?
– У меня нет ни резона, ни желания. Но слышал ты, к примеру, о Зодиаре?
– Иноземный колдун? Конечно, мы знаем о нем.
– «Мы» – это Господь и ты? – уточнила Мишка.
– Да. Хотя узнали не от Отца… не от графа де Компре, – поправился магистр. – Он бы мог рассказать многое. Но молчит.
– «Испанские сапоги» не пробовали? – деловито справилась ведьма. – Говорят, способствует чистосердечию.
– Поучи, поучи его, – проворчал Светлан. – Думаешь, он воспримет юмор? Эти идейные не стоят за ценой!
– Я, что ли, виновата, что они такие пытливые? – огрызнулась она. – Тринадцатый-то век не за горами, а с ним и инквизиция. А когда есть любители спрашивать, то и средства для развязывания языков сыщутся – от подноготных игл до электродов. Нынешние чистильщики – еще цветочки.
– Разве у чистильщиков не благая цель? – вопросил Дори. – Сохранить человечью породу в неизменности…
– Во-первых, сама цель – гов… – вскипела ведьма.
– Мишель, Мишель! – притормозил малышку Светлан.
– Ну не права – да, – кивнула та. – Своим взрослым умом я это сознаю. Но мой-то инфантилизм еще найдется чем оправдать – вдобавок и женщина. А вот этому малому пора бы повзрослеть!
– Видишь ли, что тебе прибавили, у него отняли.
– Ребенка лишили детства, конечно!.. Зато я никак из него не выберусь.
– Тем больше у тебя возможностей для роста. А вот Дори все взрослые годы приходилось продираться сквозь такие дебри! И все на упорстве, без твоей детской легкости. Он же вправду недобрал многое.
– Его бы пожалеть, да?
– Ну, хотя бы поставь себя на его место. Фантазии-то у тебя – даже избыток.
– Хорошего не бывает много, – возразила она машинально. – И потом, не я ж у него забирала? Эти два события вообще не связаны.
– Ты уверена? Вспомни графа – он не из тех, кто способен давать. Правда, потом-то у него забрали почти все – не спрашивая. Так ведь сам нарывался.
Мишка вдруг хихикнула.
– Что? – спросил Светлан.
– Ты похож на Сильвера с попугаем, – сообщила девочка. – Деревянной ноги не хватает.
– А попугай шибко болтливый, – прибавил он. – Нет бы орать про пиастры!..
Затем взял в ладонь ее маленькие ступни, согревая.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дори, как и всегда, упорный в достижении цели. Хотя их треп наверняка не пропустил мимо ушей, а уж его Господь ничего не забывает.
– А что такое человек? – откликнулся Светлан. – И кого можно считать нелюдью? Любого, кто слишком отходит от нормы? Тогда мы, все трое, оказываемся вне… Да-да, и ты тоже, – опередил он магистра. – Во всяком случае, ноэльский епископ наверняка записал тебя в исчадия. А чем твои суждения отличаются от его? Тем, что твой круг чуть пошире?
