Александр Золотько - Молчание бога
Дозорные увидели бы двух первых всадников – больше по лесной дороге сразу проехать не могло. Шум, крик, а если едут враги, то у десятка дозорных шансов остановить всадников почти нету. Разве что – засеку строить.
А вот если дать возможность всем желающим выехать на поляну – тут понятно сколько народу едет, с телегами или только конные. Если чужие – послать гонца в лагерь, а самим тихо отступить...
– Кто такой? – крикнул дозорный снова.
За дерево он не прятался, опять-таки демонстрируя опыт и рассудительность. Если всадник совсем рехнется и попытается дозорного убить, то как, простите, он это будет делать? Дозорный рае двадцать успеет отступить за вековой дуб, пока конь преодолеет расстояние от центра поляны. А лук или арбалет в руках конного – слышали мы такие сказки. Конный пешего в лесу никогда не ловил и никогда не поймает.
– Еду в лагерь, – тихо сказал Ловчий. – В войско.
И, на всякий случай, развел руки, демонстрируя, что в них нет оружия.
– А докажешь чем? – спросил дозорный. – Чем, я говорю, докажешь? Это кто угодно может сказать – в войско. А ежели ты лазутчик?
Ловчий старался смотреть только на говорившего, всем видом демонстрируя, что не видит остальных, прячущихся за деревьями. Восемь арбалетов. Ни одного лука. И это тоже правильно.
У Охотников постоянно спрашивали, чего это они с такими дьявольскими штуками возятся, их и заряжать тяжело, и дольше чем из лука стрельнуть. И Охотники постоянно предлагали походить по лесу или, там, по городским улочкам с натянутым луком в руке. Или попытаться его натянуть, когда в двух шагах из кустов поднимется оборотень, или упырь обрушится откуда-то сверху. Упыри – они страсть как любят сверху нападать. Оттого и треп пошел, что они умеют летать.
– А чего мне доказывать? – Ловчий улыбнулся, хотя понимал, что в полумраке утреннего леса дозорный вряд ли улыбку разглядит. – И с каких это пор благородный рыцарь обязан что-то доказывать драному наемнику?
Дозорный кашлянул несколько неуверенно. Справа от Ловчего кто-то наступил на ветку, с криком взлетела птица. Теперь можно не прикидываться, удовлетворенно подумал Ловчий.
– Так это вы, сволочи, на меня засаду устроили? – неприятным голосом спросил Ловчий и потянул из ножен притороченных возле седла длинный меч. – Это вы, грязные скоты, так встречаете благородного рыцаря, едущего по вызову самого епископа?
Ловчий тронул пятками коня, и тот медленным шагом двинулся к дозорному.
– Вы... это... – пробормотал дозорный. – Я ж только спросил.
Таки наемники, понял Ловчий. Обычный пехотинец из крестьян службу несет тупо, всячески уклоняясь от ссор с любым всадником. Человек на коне – почти наверняка рыцарь. Или тот, кому на рыцаря наплевать.
Наемники, те позволяли себе разное, вплоть до того, что прирезать, продолжая нести службу, одинокого путника, пеший он или конный.
Солнце поднялось над кромкой леса, осветив дорогу через поляну. Посреди дороги темнело пятно. Кровь.
Не исключено, что кто-то уже не смог разминуться с дозорными. С наемниками дружить, что в постели с гадюкой спать, – и заснуть трудно, и можно не проснуться.
С другой стороны – небольшая драка сейчас бы не помешала.
Помахать мечом, погонять по лесу этих вояк. Ничто так не успокаивает с утра пораньше, как отправить на тот свет пяток наемников.
Дозорный шарахнулся за дерево.
Коня жалко, подумал Ловчий. Его болты не пощадят.
– Что, уже и спросить нельзя? – запричитал из-за дерева наемник. – Я ж только спросил. Мне сказали – я и спрашиваю. Я чего? Я – ничего.
Сзади послышался шум.
Ловчий оглянулся.
Из лесу по дороге на поляну выезжал отряд. Черно-белый флаг, белый плащ на рыцаре. Ловчий далее сплюнул разочарованно. Не получилось. Некстати храмовники подвернулись.
– Вы себе езжайте, – дозорный выглянул из-за дерева. – Вон, с рыцарем Храма и езжайте. Тут уже недалеко, как из лесу выедете – направо сразу, на холме, лагерь. Вот туда и езжайте.
– Что тут происходит? – осведомился подъехавший храмовник. – Разбойники?
– Хуже, – ответил Ловчий, – наемники.
– Вы полагаете, – надменным тоном осведомился рыцарь, – нам стоит немного повешать? Так, исключительно для порядка.
Дозорный с хрустом вломился в кусты и исчез. Ловчий сунул меч в ножны. Оглянулся.
– Вот и снова свиделись, – сказал Ловчий.
– Если не ошибаюсь, – прищурился храмовник, – вы командуете отрядом Охотников. И мы с вами не так давно встречались...
Ловчий поискал взглядом сержанта с переломанной рукой, но два десятка всадников в черных плащах были, насколько он смог заметить, без повреждений. И рыцарь успел сменить свой потертый плащ на новенький.
– Как с ведьмой тогда получилось? – осведомился храмовник.
Особо неясных чувств к Ловчему он, естественно, испытывать не мог, но помнил, что тот достаточно посвящен в таинства Ордена. Да и в ближайшем коммандорстве, в котором он оставил на излечение своего покалеченного сержанта, ему подтвердили – Отряд Ловчего и самого Ловчего лучше не трогать.
Рыцарю, слишком долго воевавшему в Святой земле и потому не знавшему многого об этих местах, как могли, намекнули, что Ловчий... Пусть далее он проигнорировал вопрос – лучше с ним не спорить и не ссориться.
– Разрешите ехать с вами рядом? – спросил рыцарь, демонстрируя неслыханную для храмовника вежливость и предупредительность. Кто-то из сержантов даже хмыкнул, но рыцарь эту несдержанность проигнорировал.
– Поехали, – кивнул Ловчий.
Когда последний черный плащ скрылся за деревьями, старший дозора вышел на дорогу, внимательно осмотрел ее.
– Кровь засыпьте, идиоты, – приказал он, – чуть не нарвались. Говорил же – не нужно крысятничать возле лагеря. Когда поход начнется – вот тогда...
– Вы тоже призваны в поход? – спросил рыцарь.
Он ехал рядом с Ловчим и полагал, что уместно будет попытаться разговорить этого странного рыцаря, возящего шпоры и цепь в седельной сумке. Тем более что рассказы в коммандорстве любопытство скорее разожгли чем удовлетворили.
– А тебя-то что туда несет? – Ловчий мельком глянул на рыцаря и отвернулся. – Выбрался из Святой земли – молись и радуйся. Там, если не врут, ваших порезали почти всех?
– Орден бессмертен, и сейчас его сила как никогда...
– Глубоко в заднице, – закончил Ловчий. – Чего передо мной-то выпендриваться? Твои черные вон отстали, не слышат. Да и знают они не меньше нашего. Если не больше.
Храмовник оглянулся назад, на сержантов.
– Не нужно бросать косяки, не нужно. Лучше правду скажи. Хотя... От вашего брата правду услышать, что в аду снега достать. Вас же специально врать учат, после того как наставник отымеет кандидата и заставит на распятие плюнуть...
