Джон Норман - Гвардеец Гора
— Ты заранее намеревался отдать Ширли Амилиану? — спросил Каллимах.
— Да, — подтвердил я.
— Но ты хотел бы сделать это позже вечером? — уточнил он.
— Да, — признался я.
— Не бойся своей чувствительности, — сказал он.
Он понял, что я, смущенный слезами, которые показались на моих глазах после тоста за Викторию, решил отвлечь внимание, преподнеся подарок своему другу Амилиану.
— Я носил оружие, — заявил я. — Я сражался.
— Иногда слезы идут солдату, — объяснил Каллимах. — Солдат — человек сильных страстей и эмоций. Многие мужчины не могут понять глубину его души. Не пугайся своих чувств. В солдате есть цветы и штормы. И то и другое — часть его, и каждая — настоящая. Прими обе. Не отвергай ни одну.
— Спасибо тебе, Каллимах.
— А, закованные рабыни! — радостно воскликнул Глико.
Две девушки появились из кухни: рабыня в голубоватом газе, которой я еще не дал имя, и другая — в желтом, которую я звал Ширли, теперь принадлежащая Амилиану. Я не знал, какое имя он выберет для нее. Каждая девушка несла поднос с десертами. На каждой были две легкие, изящные и сверкающие цепи, одна из которых, около двадцати дюймов длиной, при помощи ножных браслетов соединяла лодыжки, а другая, около восемнадцати дюймов длиной, ограничивала запястья с аккуратно застегнутыми браслетами. Они приблизились, красивые и порабощенные, неся свои подносы, чтобы обслужить нас, двигаясь грациозно и женственно, соразмеряя движения с длиной их цепей. Раздался неясный гул удовольствия и одобрения за столом. На закованных в цепи красавиц смотрели сильные мужчины.
Девушки, несущие подносы, встали на колени перед столом.
— Десерты, господа, — объявила девушка в голубом наряде.
Затем, поднявшись, они начали прислуживать гостям. На одном подносе была разная выпечка, на другом — множество маленьких, приправленных специями пирожных.
— Выпечку, господин? — спросила девушка в голубом наряде.
Я взглянул на нее. Ее маленькие руки держали поднос. На ее крошечных красивых запястьях были надеты браслеты, надежно застегнутые. Цепь под подносом свободно свисала между браслетами. За ней, стоящей на коленях на изразцах, лежала цепь, соединяющая лодыжки.
— Можешь обслуживать еще кого-то, — сказал я, взяв маленькое пирожное с подноса.
— Да, господин, — проговорила она. — Спасибо, господин.
Она поднялась, чтобы обслужить Майлза из Вонда. По диагонали через стол, справа от меня, новая соблазнительная рабыня Амилиана стояла на коленях перед ним. Он облизывал губы. И я подозреваю, что это не угощения на ее подносе вызвали такую реакцию. Пожалуй, он в первый раз увидел, как красива она в цепях.
— Спасибо тебе за пирожное, господин, — сказала Флоренс Майлзу из Вонда.
Обслуживая, девушки, конечно, игнорировали Пегги и Флоренс. Казалось, что их тут нет. Они были всего лишь рабыни. Но, конечно, Майлз из Вонда и Тасдрон из Виктории, их хозяева, давали им еду со своих тарелок. Флоренс хорошо ела, а Пегги едва ли притронулась вообще хоть к чему-то. Она с трудом могла оторвать взгляд от могущественного Каллимаха. Иногда ее рука тянулась к нему, но она, девушка с Земли и рабыня, не смела дотронуться до него.
Выпечка была вполне хороша. Я был очень доволен тем, как Лола приготовила еду. Все было просто, вкусно и без претензий.
— Великолепно, — похвалил Тасдрон, беря маленькое пирожное.
— Спасибо, — отозвался я.
Я поднял глаза и оглядел комнату. Разноцветные ленты выглядели празднично, лампы были красивы, и яркие цветы, в основном цветущий ларм, веминия и териотроп, были прекрасны и душисты. Лола постаралась на славу.
— Танцовщицы были очаровательны, — заметил Глико, подняв ложечку над маленькой порцией желтого ароматного десерта. — Возможно, я могу нанять их для моего собственного ужина в Порт-Косе раньше, чем их клетки отправятся в Турмус и дальше в Кос.
— Мне приятно, — откликнулся я, — что ты не нашел их негодными.
— Это интересный вариант танца, — заметил он, снова опуская ложечку в крем, — при котором женщины освобождают свою чувственность раньше, чем мужчины научат их носить ошейники.
— Да, — согласился я.
Я снова наблюдал за двумя рабынями, продолжающими в своих цепях обслуживание гостей. Они тоже были частью развлечения, так же, как музыка ансамбля Тасдрона на заднем плане. Горианское представление о развлечении, возможно, проще и интереснее, чем, без сомнения, у многих представителей других культур. Например, горианец может наслаждаться, наблюдая, как рабыня надевает или снимает тунику. Он может получать удовольствие, видя, как женщину заковывают в цепи, а затем снимают их, каждый раз показывая ее беззащитность. Он может радоваться, наблюдая за работающей обнаженной рабыней в кухне, убирающей, стирающей или шьющей. Я думаю, это потому, возможно, что ему нравится быть с ней и он находит ее ценной и красивой. Я предупредил Лолу заранее, что маленькая рабыня в голубоватом наряде должна быть включена в развлечение. И как восхитительно и тонко Лола выполнила мое задание! Она даже заставила маленькую рабыню объявить десерт для гостей. Я рассматривал цепи на маленькой рабыне в голубоватом наряде. Как они были красивы на ней! Я думал, понимает ли она, что, таким образом, она не только прислуживает, но и является приятной частью нашего развлечения. Вероятно, она должна понимать это. Без сомнения, она слышала гул удовольствия и одобрения, который разнесся над столом с ее появлением. На более утонченных горианских банкетах, кстати, обслуживающие рабыни меняют наряды и украшения, а иногда и цепи с каждым новым блюдом, и наряды и украшения соответствуют различным блюдам. Я улыбнулся про себя. Лола надела на двух рабынь цепи для подачи десерта. Это казалось восхитительным и тонким намеком. Девушки-рабыни знают, что для некоторых мужчин и, может быть, для любого мужчины в определенное время, они на самом деле есть и будут только ничего не значащими вкусными десертами. В конце концов, они рабыни.
— Господин? — обратилась ко мне маленькая закованная рабыня в голубоватом наряде.
Я взял другое пирожное и движением руки отпустил ее. Она подошла снова к Майлзу из Вонда.
— Пожалуйста, господин, вон то, — попросила Флоренс.
Он взял указанное пирожное с подноса, дал ей и продолжал разговаривать с Тасдроном.
— Спасибо, господин, — проговорила Флоренс и, опустившись на колени за его спиной, начала есть пирожное.
Надетые на двух рабынь цепи не сильно сковывали их движения, да и не предназначались для этого. Как многие виды заковывания на Горе, их цепи были изначально эстетичны и символичны. В таком мире, как Гор, цепи применяются гораздо реже в целях удерживания, чем могло бы ожидаться. Например, девушки клеймятся и заковываются в ошейники, и их мир — это мир, где институт рабства принят и уважаем; в нем нет, в сущности, места, куда бы им бежать, нет места, куда пойти. С другой стороны, цепи действительно держат, и это их основное символическое значение. Девушка знает, например, что цепь будет держать ее точно там, где хозяин решил оставить ее; она останется там; она прикована там; такова его воля, которая определила это; она — только рабыня.
