Джон Норман - Король
Великан по-прежнему стоял в снегу. Ему было трудно поднять меч, наконец, он положил его на плечо.
Интересно, думал он, как тангарский лесной врос похож на медведя-арна.
Разумеется, песок на арене дает лучшую опору, там есть хорошее освещение, как и должно быть. Лес стоял молчаливый и опустевший. «Он ушел, — думал великан, — уже ушел». «Нет, — внезапно возникла у него пугающая мысль. — Вспомни школу Палендия, вспомни медведя-арна».
«Но это другой медведь, — убеждал он себя. — Он ведет себя иначе. Может, он и похож на арна, но только с виду. Между ними много различий — это точно».
«Несомненно, поведение в особых ситуациях не могло быть стандартным. Как бы повел себя в этом случае медведь-арн?»
Великан не знал ответа на этот вопрос.
Звери, как и люди, бывают совершенно разными.
«Он ушел, — убеждал себя великан. — Давно ушел».
В этот момент позади него раздался яростный рев и шум тела, пробивающегося через снег.
В школе Палендия его и всех остальных учили, как вести себя при любом неожиданном звуке, как следует немедленно реагировать на него, говорили о том, что внезапный крик может привести противника в оцепенение, заставить его простоять неподвижно, и таким образом, это может оказаться преимуществом для одного и бедой для другого противника.
Не успел он поднять меч, как был сбит с ног.
Он вскочил, рванулся в сторону, и когда медведь развернулся, подобно пружине, на него уже был направлен меч. От удара с морды медведя закапала кровь. Великан развернулся в прыжке и нанес удар по передним лапам зверя, который взревел от боли, перекрывая звук лопающихся пузырей крови, выходящих изо рта. Лапы оказались отсеченными до второго сустава. Человек поднял выпущенный из рук меч, и когда медведь навалился на него с разинутой пастью, ударил поперек черепа, над правым глазом, снеся полголовы. Медведь застыл, как будто в изумлении, и медленно ткнулся изуродованной, покрытой кровью и ошметками мозга мордой в снег. Великан еще раз занес тяжелый меч и перерубил позвоночник зверя.
Забрызганный кровью человек упал в рыхлый сугроб.
Глава 24
Костер горел ярко и приветливо.
Он шипел и мерцал, когда сало с жарящейся медвежатины капало прямо в огонь.
Вокруг оказалось множество холодных и сухих веток. На равнине такое топливо было бы драгоценным. Огонь тоже было легко добыть с помощью тонкой лучины, выструганной ножом герулов, и сухих, вырытых из-под снега листьев, отогретых в ладонях — от вращения лучинки с листьев начала подниматься тонкая, витая ниточка дыма, затем мелькнула искра, постепенно она охватила листья, потом, разгораясь, пламя заплясало на тонких лучинках и наломанных руками сучьях.
Она сидела неподалеку со связанными руками и ногами.
Было совсем нетрудно преследовать ее по снегу — следы рабыни четко виднелись на нем.
Она знала, что он идет за ней, с того момента, когда увидела, как облаченная в собачьи шкуры фигура с оскаленной пастью на голове и поднятым мечом рванулась к разъяренному медведю. Она бежала.
Разумеется, медведь должен был задрать его. В любом случае ей пришлось бы бежать. После этого великан уже преследовал ее, не таясь, и когда настиг у поляны, она обернулась с поднятой в руке палкой.
— Разве рабам позволено поднимать оружие на свободных людей? — спросил он.
Она быстро бросила палку на снег.
— Стой на месте, — приказал он, — повернись, скрести руки за спиной.
Дрожа, со слезами на глазах она отвернулась.
Он связал ей запястья крепким кожаным ремнем от сумки, привезенной герулом, в которой оказалось немного муки, сыра и полоски вяленого мяса, те что летом нарезали в толщину бумаги и вялили на шестах. На таких тонких полосках мухи не откладывали яйца. Великан завязал ремень так, что достаточно длинный конец позволил обвязать ее щиколотки.
Она повозилась, устраиваясь поближе к огню.
— Где ты добыл шкуру белого викота? — спросила она.
— На равнине я ранил зверя, потом он умер от ран. Герулы освежевали его. Шкуру передал мне старый герул по имени Гунлаки. Ты его знаешь.
— Да, — кивнула она. — Я знаю Гунлаки, — и она передернулась. Она была женщиной и рабыней.
— Еще раньше я убил другого викота, — продолжал он, — поменьше размером, с крапчатой шкурой. Эта шкура осталась у них.
— Я не верю, что ты в одиночку смог убить белого викота, — произнесла она.
Он пожал плечами.
— Я же убил медведя.
— Тебе просто повезло, — возразила она.
— Может быть.
Вместе с рабыней он вернулся к туше мертвого медведя, с которого она сняла шкуру, стоя на коленях в снегу. Великан нарезал медвежьего мяса, сложил его в шкуру и связал жилой. Этот сверток он положил рабыне на спину и привязал. Затем он собрал свои вещи и направился вперед, позвав рабыню за собой.
Час спустя, достаточно удалившись от останков медведя, которые могли привлечь стервятников или волков, он обнаружил место, подходящее для ночевки.
Здесь он снял с рабыни ее ношу и освободил ей руки, чтобы она могла собрать дров для костра, конечно под его внимательным взглядом. Когда она принесла достаточно дров и сложила их рядом, он вновь связал ее, как следует стянув щиколотки, а затем принялся разводить костер.
— Спасибо, что ты не приказал мне раздеться в снегу, — произнесла она.
— Тебе все равно некуда бежать.
Она сердито зашевелилась.
— Для тебя нет шкур, — добавил он.
Как уже говорилось, зимой рабынь обычно перевозили обнаженными, закутанными в шкуры — так они меньше мерзли и едва ли решились бы бежать. Следует упомянуть, что в жарких землях с раскаленной почвой, которые встречались на различных планетах, существовала подобная практика, только рабыням давали покрывало из отражающего лучи материала, оставляя их босиком и без защитных очков.
— Уж не думаешь ли ты, — добавил он, — что я дозволю тебе, простой рабыне, завернуться в шкуру белого викота, как будто ты королева в руках короля?
— Я Гортанс, — нахмурилась она, — дочь Турона, знатного ортунга.
Он не ответил.
— Подложи дров в костер, — попросила она.
— Это лес ортунгов, — возразил он.
— Да? — в ее голосе послышалась радость. Он кивнул.
— Они еще далеко, — помолчав, сказал девушка. — Сейчас это не опасно. Подложи дров.
Он бросил в костер несколько веток.
— Я голодна, — пожаловалась девушка. Вот уже два дня они брели по лесу.
— У нас есть немного сырого собачьего мяса, творог, вяленое мясо и мука, — ответил он.
— Еще есть жареная медвежатина, — добавила она.
