Питер Нейл - Тень ветра
— Ты ни на что не годен, — шипел Сунт-Аграм. — Не только ничего не узнал, но еще и не сумел проучить какого-то паршивого дикаря!
— Мой господин… — Хинневар хотел возразить, но вовремя спохватился, что любое напоминание Сунт-Аграму о его поражении в поединке с Конаном могло бы обернуться против него самого.
В глазах Сунт-Аграма сверкнула злоба, он тоже понял, на что хотел намекнуть его помощник.
Хинневар однако, стараясь погасить гнев своего хозяина, быстро продолжил:
— Мой господин, ваша дочь в моем присутствии оскорбила его последними словами, обвинив в том, что ему не удалось скрыть от вас утрату ее девственности.
— Вот видишь, — Сунт-Аграм задумчиво потер подбородок, — я об этом совсем забыл. Теперь ее нужно уничтожить первой… Нет, это бессмыслица! Именно киммериец сейчас мой главный враг… Однако постой, ведь это значит, что я пока могу не обращать на нее особого внимания, — злобно рассмеялся он. — Но я не прощу ему, что это сделал с ней именно он. Это должен был сделать я, а не какой-то грязный бродяга!
Сунт-Аграм бешенстве брызгал слюной, и Хинневар прилагал максимум усилий, чтобы не привлекать к себе внимания чародея.
— Ты будешь ждать меня здесь! В подземном лабиринте ты бы мне только мешал. Я сам расправлюсь с ними, а потом вернусь за тобой. И если тебя здесь не будет, тебе конец, — холодно усмехнулся чародей, и его усмешка подействовала на помощника как ледяной душ. — Тогда я отведу тебя в храм Восьмирукого и там ты послужишь… — Усмешка Сунт-Аграма в сочетании с полузакрытыми глазами была ужасна. — Когда-нибудь я, возможно, возьму тебя туда, чтобы научить… — Сунт-Аграм задумался на мгновение. — После этого ты мог бы приносить больше пользы.
Хинневар опустил голову и у него перед глазами всплыл план местности, нарисованный на служившем закладкой листке, на который он когда-то наткнулся, листая книгу Нхараменнон.
* * *
Киммериец шел вперед быстрыми шагами. Странного света, которым был освещен проход, было достаточно для острого зрения северянина. Меч его лежал на плече, он не хотел быть застигнутым врасплох.
Соланна и Ханнаор, не выдерживая темп, заданный длинными ногами Конана, изо всех сил старались хотя бы не отстать от него.
— Здесь я уже был, — прохрипел задыхающийся Ханнаор, когда они, пройдя узким коридором, оказались у входа в огромную пещеру. — Вон там, — он указал рукой на противоположную сторону пещеры, — происходит Посвящение.
— И что это такое? — Соланна, придерживая одной рукой меч в ножнах, все еще старалась не отстать от Конана.
Гигант остановился у входа, поджидая их.
— Это место, где новички подвергаются испытаниям Посвящения в члены нашего ордена. Кроме нашего бога и жрецов здесь никто не бывал.
— Ты ошибаешься, — с ехидством сказала Соланна. — Здесь побывал Сунт-Аграм.
— Здесь?! — в ужасе выдохнул жрец Ханнаор. — Он бы никогда не осмелился.
— Не осмелился? — усмехнулся Конан. — На свете осталось совсем немного, чего этот негодяй не осмелился бы сделать! Пошли, — он махнул свободной рукой и вышел из прохода.
Успев сделать лишь два шага, Конан резко остановился. Он увидел мчащуюся на него огромную массу вспененной воды.
Молниеносно закинув меч в ножны на спине, он успел оглянуться и заметить, что оба его спутника исчезли. В этот момент ревущая волна обрушилась на него, накрыв с головой. Конан изо всех сил работал руками и ногами, стараясь всплыть на поверхность, но водоворот тянул его вниз, швыряя на стены, от столкновения с которыми на теле оставались рваные царапины. Только благодаря своей феноменальной силе и упорству, ему удалось вынырнуть, и он, откашливаясь и фыркая, пытался избавиться от воды, попавшей ему в легкие. Конану стало ясно, что он стал жертвой очередных козней Сунт-Аграма, но от этого ему не стало легче. Водный поток продолжал швырять его, подобно тому, как осенний ветер играет с вырванным птичьим перышком.
* * *
Глаза Соланны были в этот момент закрыты, она старалась уловить свежий след Сунт-Аграма. Ханнаор, схватив ее за руку, успел оттащить ее назад в проход. Девушка удивленно взглянула на жреца, лицо которого побелело, как меловые утесы Кешана.
— По… по… посмотри, — заикаясь, проговорил он, указывая рукой ей за спину.
Соланна вытаращила глаза. Конан находился в пустоте, где-то на половине высоты пещеры. Его руки и ноги мелькали, как мельничные колеса. В одно мгновение он то взлетал к потолку, то оказывался снова у песка, покрывавшего дно пещеры.
— Обойдем вокруг, — прошептал Ханнаор в ухо девушке.
Она кивнула и последовала за жрецом. Быстро вернувшись на последний перекресток, они кинулись в левый проход.
Ханнаор бежал так быстро, что его коричневая сутана развевалась в воздухе. Руки его были расставлены в стороны, чтобы удерживать равновесие на неровном полу коридора, по которому они бежали. На этот раз Ханнаор ни разу не засомневался в выборе направления. Он бежал все так же быстро, хотя начал уже тяжело дышать. Соланна все время бежала легко, не отставая от него.
— Все, — вдруг прохрипел Ханнаор, остановившись. — Надо передохнуть, иначе мне будет плохо.
Он оперся рукой о стену, склонил на нее лицо и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Прошло немного времени и его дыхание успокоилось.
— Подождите меня здесь, — жрец серьезно взглянул на девушку. — Я не уверен, что ваше присутствие порадует бога Кхоран'дана. Я попытаюсь напомнить ему, что он обещал нам помочь.
Когда Ханнаор исчез за поворотом коридора, Соланна забеспокоилась. Медленно и осторожно она подкралась к повороту и, выглянув из-за угла, стала внимательно наблюдать за тем, что делается в пещере.
* * *
Прямо у входа в пещеру был виден странный прямоугольный алтарь, вырезанный из чистейшего мессантийского мрамора. Высота его превосходила два человеческих роста, ширина — половину роста взрослого человека. Весь он был розовый, полупрозрачный, по бокам покрытый резьбой, а по углам его возвышались четыре столбика из черного камня, поддерживающие своими верхушками светло-голубой балдахин.
Ханнаор осторожно приближался к алтарю, все время тревожно оглядываясь по сторонам, как будто опасался, что внезапно возникший откуда-нибудь меч отрубит ему голову. Но даже если он и вправду этого боялся, он сумел преодолеть свой страх и подошел вплотную к алтарю.
Взобравшись на балдахин, он лег на него сверху, так что голова и ноги его свисали с боков алтаря.
— О, бог мой! — прокричал он в тишине. — О, Кхоран'дан, помоги! Отдаю Тебе свою жизнь! Только для Тебя живу! Только Тебе служу!
