Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

– А когда вы скажете Кристану? – спросила Свея, замерев у мраморного камина, огонь в котором отбрасывал блики света на ворох бумаг на столе. Практически все вещи слуги перенесли в другие покои, но до бумаг руки Алвиса все еще не добрались. – Ему уже семнадцать, любимый. Вы собирались рассказать ему год назад… но опять передумали. Кристан достаточно взрослый, чтобы понять. Особенно теперь, когда его родные мать и отец действительно рядом.

– Знаю, – нахмурился Алвис. – Сначала расскажем Гелиену, а потом и Кристану. Арэя желает этого больше всего на свете, но она также хочет, чтобы сын еще немного пожил спокойно, не опасаясь того, что с ним случится, если мы не найдем выход.

Свея забралась в постель и положила голову ему на грудь.

– Но ты ведь боишься и другого, да? Я думаю, зря. Ничего не изменится, он наш племянник и в любом случае брат Элиана и Дана.

– Ошибаешься. Кристан – будущий король, Мальнсен. Изменится все. Если проснулся Гелиен, то очнулся и король смерглов. Нас ждет война.

Свея в ответ промолчала. В гнетущей тишине раздавалось лишь журчание фонтана за двойными стеклянными дверями, ведущими на террасу.

– Не думай об этом сегодня, любимый. Оставь тревожные мысли на завтра.

Алвис провел пальцем по тонкой бретельке на шелковой сорочке Свеи и, смахнув ее с плеча, тяжело сглотнул.

– Даже если я выброшу эти мысли из головы, касаясь тебя, я думаю лишь об одном…

Возвращение Гелиена сняло очередной камень с души. У Свеи оставалось очень мало времени.

Восемнадцать лет назад после смерти Райи Свея, разумеется, не смогла бросить единственного родственника в столь плачевном состоянии и задержалась в Мальнборне. Они вместе пытались привести Стейна в чувство, и хотя все было безуспешно, их нескончаемые попытки еще больше сблизили Свею и Алвиса. Он часто вспоминал их страстные поцелуи в коридорах, а затем бурные ночи в покоях. В какой-то момент они решили не думать о будущем и просто наслаждаться друг другом. Но Свея отдалялась всякий раз, стоило ему завести разговор о чувствах.

Внезапно перед мысленным взором вспыхнул ее образ и слегка раскосые зеленые глаза, полные слез.

– Не отворачивайся от меня! Ты каждый раз так поступаешь! Подпускаешь меня к себе, а потом, стоит нам немного сблизиться, сразу отталкиваешь!

Это злило Алвиса. Разум или сердце? В один миг на прекрасном лице Свеи отражались искренность и нежность, а в другой – холодное равнодушие. Но как бы часто и сильно она ни пыталась оттолкнуть его, им все равно не удавалось отдалиться.

Он потянулся к ней, но она отмахнулась от него.

– Я больше так не могу, Алвис.

– Чего не можешь? Чего? Почему ты не признаешься в чувствах? Почему не можешь сказать, что это не просто влечение? Зачем обманываешь саму себя?

С губ Свеи сорвался прерывистый вздох.

– Потому что, если я признаюсь в чувствах, все будет кончено. Потому что я злюсь и стараюсь убедить себя, что отъезд в Хадингард – единственный верный выход. Но я не могу! Этой истории не суждено хорошо закончиться.

– Ошибаешься! Я не боюсь. Не боюсь будущего, не боюсь сказать, что люблю тебя, Свея.

Она яростно замотала головой.

Алвис схватил ее за плечи, заставляя посмотреть на него.

– Я люблю тебя, слышишь? И хочу провести с тобой каждый отведенный нам миг. Скажи, что тоже хочешь этого, хватит убегать.

Сколько бы раз он ни пытался выкинуть ее из головы, как бы часто себе ни лгал, правда была такова: эта человеческая девчонка с первой минуты знакомства поймала его в ловушку и заперла в своем сердце. Алвис прокручивал в памяти каждое восхитительное мгновение со Свеей и не желал, чтобы оно заканчивалось, даже если им опущено всего несколько десятков лет вместе.

– Я хочу, – наконец, прошептала она. – Очень хочу…

Вскоре после признания выяснилось, что Свея беременна, и он стал трижды отцом. Кристан был всего на несколько месяцев старше близнецов, которые, к радости Алвиса, родились мальнами.

Но еще один переломный момент случился после рождения Элиана и Дана.

Алвис сидел за столом в своих покоях, когда вошел Хэвард и почтительно поклонился.

– Я хотел с вами поговорить. – И замер в ожидании.

В повисшей тишине Алвис жестом пригласил его сесть в кресло напротив и кивнул, давая понять, что готов слушать.

Хэвард, как всегда, был предельно серьезен. Он подался вперед и заговорил:

– Кьелл, когда увидел страдания Роймунда, предложил ему возможность провести с любимой жизнь – долгую жизнь мальна. Но когда он отправился за девушкой, то узнал, что она уже вышла замуж, и не стал вмешиваться. Однако решение по-прежнему существует.

Алвис лишился дара речи и нервно заерзал на месте. Невероятным усилием воли он заставил себя собраться.

– Свея может принять эликсир Кьелла.

– Простите… бессмертие?.. – Алвис уставился на Хэварда, не в силах выдавить больше ни слова.

– Нет, – мрачно улыбнулся тот. – Никто не предлагает ей вечную жизнь – лишь возможность принимать эликсир, пока длится ваша. Есть побочный эффект: Свея не сможет иметь детей. Но у вас их уже трое, а для многих мальнов и один ребенок – роскошь.

В душе Алвиса что-то вспыхнуло. Сомнение?

Надежда.

– И ты можешь воспроизвести эликсир Кьелла?

Хэвард покачал головой.

– Нет. Я не настолько могуществен, как Кьелл. Конечно, у меня достаточно знаний, но не сил подобного рода. Однако в запасе есть некоторое количество эликсира, едва ли хватит лет на двадцать. Тален, разумеется, поделится своей кровью, но если не проснется Гелиен, нам придется снять чары с его сына – в этом деле поможет только Мальнсен. Главное помнить: если Свея сделает даже малейший перерыв, сыворотка больше не подействует. История жены Кьелла доказала это.

Алвис и Свея долго обсуждали это. Рисковать сыном и снимать с него чары раньше времени они посчитали крайней мерой, и Алвис ни на минуту не переставал надеяться, что Хэвард сможет разорвать связь и разбудить Гелиена. Однако даже возможность провести вместе двадцать дополнительных лет уже была подарком. С остальным они разберутся потом.

И вот их молитвы были услышаны. Связь разорвать не удалось, но Гел все же вернулся, как и надежда.

Алвис продолжал теребить бретельку на сорочке Свеи. Ему никак не удавалось выбросить из головы тягостные мысли.

– Касаясь тебя, я думаю лишь об одном… – повторил он, вычерчивая пальцем круги на ее загорелой коже.

– А я хочу, чтобы, касаясь меня, ты думал лишь обо мне.

Горячее тело жены источало почти ощутимое вожделение, и голос разума начал стихать. Желание вспыхнуло внутри него сладким пламенем и заструилось по венам. Алвис положил ладонь на ее бедра, собирая в складки шелковую ткань.

– Ты ведь знаешь, что я не могу тебе отказать, – сказал он, покрывая поцелуями ее шею и подбородок.

Свея хотела что-то сказать, но было слишком поздно – их губы уже слились воедино.

Ранним утром Гелиен первым делом распорядился собрать Совет, чтобы официально объявить о своем возвращении и познакомиться с новыми советниками, поскольку большинство высокородных мальнов, входящих в прежний Совет, были зверски убиты Катаном восемнадцать лет назад. На заседании присутствовали и знакомые лица, к примеру, верховный старейшина Радвальд, которому Хэвард много лет назад стер из памяти один-единственный вечер. Хоть Радвальд и занимал прежнюю должность, ни Алвис, ни близкие ему больше не доверяли и остерегались.

Церемония знакомства продлилась недолго, после чего Гелиен попросил остаться лишь членов Тайного Совета, который тоже значительно поредел. Стейн с болью в глазах смотрел на прежнее место Роймунда и кресло, что когда-то могла занять Райя. Пустовало и то, где раньше сидел Элиас.

Но так уж сложилась жизнь, и она не остановилась.

Алвис утешал себя тем, что эти места скоро займут подросшие сыновья, и молился, чтобы ни одно из кресел больше не опустело.