Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

Гелиен слушал молча, но когда услышал, что духовная часть Катана укоренилась в его сыне и поэтому тот считает ребенка своим, то просто взорвался. Дворец тряхнуло, и паутина трещин побежала по полу, стенам и стеклам.

– Гелиен! – Арэя крепко вцепилась в руки мужа. Он тяжело дышал. Бурлившая в нем тьма будто вытекала из черных вен, и он всеми силами старался сдержать ее. – Любовь моя, ты нужен своему сыну! Возьми себя в руки. – Она обхватила его лицо ладонями и шепотом повторила: – Возьми себя в руки.

Гелиен посмотрел на нее, и его лицо исказилось от боли.

– Он касался тебя.

– Нет! Нет, – ответила Арэя, замотав головой. – Он не тронул меня, не причинил мне вреда.

– Ты знаешь, о чем я… – выдавил Гелиен.

Алвису, как и всем остальным, стало неловко, и они отвернулись. Но слух так просто не выключить.

– В ту ночь со мной был ты, – прошептала Арэя. – И пусть на какой-то момент он взял верх, это все равно был ты. Кристан – наш сын, и ему нужен отец.

Гелиена разрывало от гнева и потрясения. В воздухе чувствовалось, что он уже на пределе. Тревога друзей казалась почти осязаемой. Гелиен боролся с собой. Наконец тьма затянулась обратно, в его руки, и он, вскочив на ноги, вылетел из зала совета.

– Похоже, наш Кит вернулся, – печально хмыкнул Стейн.

Глава 24

Гелиен молнией вылетел из дворца и направился неведомо куда. Он не чувствовал своего тела – оно казалось ему чужим. В ушах звенела кровь, голова грозила расколоться на части из-за неутихающего потока мыслей. Осознание правды обрушилось на него волной, захлестнуло разум, разжигая каждую из подавляемых эмоций и сметая все защитные заслоны.

Сын! У него есть совсем взрослый сын.

И мало ему было узнать спустя восемнадцать лет, что его жена была беременна, когда он уснул, так еще и все вокруг хотели отнять его ребенка или причинить ему вред. Кристан нужен духам, чтобы питаться его жизненной силой, страданиями и болью; старейшинам – чтобы выдать его духам; и наконец, Катану, который считал его своим собственным сыном. От этой мысли заслон, который Гелиен постановил внутри, пошел трещинами, тьма стекала по рукам и тянулась позади него, словно плащ.

Со дня свадьбы он не позволял себе думать о брачной ночи, боялся даже представить, что был с Арэей не один.

Он разберется с Катаном. Этот мерзавец не тронет его сына. А затем разберется с духами, будь они прокляты! Они не посмеют забрать у него Кристана. Никогда. Пока жив, он этого допустит.

Манус знал. Знал, что любовь короля Бранда к смертной женщине привела к ссоре братьев и запустила пророчество. Все началось в тот самый момент, когда Кьелл заключил сделку со смерглами и переродился в темного, и теперь должно было закончиться на Гелиене и его сыне.

Вот почему Манус явился ему и показал прошлое. Он хотел, чтобы Гелиен понял. Чтобы, как и первый король мальнов когда-то, отдал сына и спас свой народ.

Но Гелиен не станет выбирать.

Выход наверняка существовал. И он его обязательно найдет.

Гелиен не сразу осознал, что находится на восточной площадке, где уже подходила к концу тренировка новобранцев. По какой-то причине ноги сами привели его сюда. Меркли последние лучи закатного солнца, которое, точно круг расплавленного золота, медленно опускалось за холмы.

Сквозь почти стихший рев в ушах до него донесся голос.

– Ваше Величество! – военачальник Рауд отвесил ему глубокий поклон.

Гелиен рассеянно кивнул.

Услышав слова командира, юные воины затихли, а затем беспокойно согнулись в еще более низком поклоне. Из их рядов вышел парень, с головы до пят одетый во все черное, и с нескрываемой нагловатой ухмылкой протянул:

– Ва-аше Величество.

– Я говорил, что ты можешь звать меня Гелиен. – Он тяжело сглотнул.

Казалось, он стоял на краю мира и отчаянно держался, чтобы не сорваться в пустоту.

Кристан. Арэя назвала ребенка его человеческим именем.

Близость сына причиняла ему ощутимую боль, но он изо всех сил старался не подавать виду.

Кристан выгнул бровь.

– Даже в отряде?

– Даже на Совете.

Небеса! Гелиен смотрел на своего сына, но видел Стейна, который так же вальяжно выходил из толпы воинов и нагло смотрел на него во время знакомства. Кристан и правда слишком много времени проводил с дядей Стейном. Вот здесь Алвис просчитался.

Но его лицо…

От Гелиена он взял разве что более светлый, но столь же золотистый оттенок кожи и темные коротко постриженные волосы – такая нетипичная для мальнов прическа ему совсем не нравилась. Но каждой черточкой лица Кристан пошел в мать. Неудивительно, что никто и подумать не мог, что он не сын Алвиса.

А вот глаза… Ни у кого в Мальнборне не было таких глаз. Казалось, будто цвета в радужках боролись между собой, будто на небесно-голубое небо наползала тьма, и оно становилось полуночно-синего цвета.

– Отец всегда говорил, что из ныне живущих мальнов дяде Стейну в поединке нет равных. Он с детства обучал меня, – заявил Кристан, подойдя ближе. – Но еще рассказывали, что, когда наш король был не совсем в своем… уме, он одолел дядю.

– Только благодаря способности. – Гелиен сдержался от того, чтобы не поморщиться. Ему не хотелось вспоминать ужасы прошлого.

– Как и Стейн.

– Да, но он…

– Не Мальнсен, – перебил Кристан, заканчивая за него предложение.

– Да.

«В отличие от тебя…»

– Хочу посмотреть, насколько ты хорош. – Кристан поиграл с копьем, перебрасывая его из одной руки в другую.

– Кристан, вы забываетесь! – воскликнул Рауд. – Если ваш отец узнает…

Гелиен поднял руку, призывая того замолчать.

– Рауд, оставьте нас. Все вы. – Он кивнул на учеников.

Кристан изучающе смотрел на него, будто пытался что-то найти, а Гелиен пожирал его глазами. Он хотел бы любить его с первой секунды, как узнал о том, что станет отцом, cо дня его рождения и первого вдоха, он мечтал брать на руки своего маленького принца, так похожего на мать.

Выбор. Как же претило это слово. Да, Гелиен сделал его, решил уснуть по собственной воле. Кьелл говорил, что выбор есть всегда, но порой существовала лишь его видимость.

– Хочешь сразиться? – хмыкнул Гелиен, приблизившись к стойке с оружием и выбрав обычное темное копье. – Думаешь, ты настолько хорош?

Кристан небрежно пожал плечами.

– Я одолел каждого воина в нашем отряде и не раз победил отца.

– Скромности тебе не занимать.

«Их общение с дядей Стейном необходимо сократить до минимума!» – подумал Гелиен, но он был впечатлен.

Хотя он приказал оставить их, юнцы все же рассредоточились за стенами площадки и столпились у выходов, чтобы подсмотреть.

Гелиен встал напротив Кристана и покрутил перед собой копье, привыкая к оружию, которого столько лет не держал в руках. Он вспомнил про Звездное копье Мануса и темное Кьелла. Не зря Гелиен всегда предпочитал второе, словно само подсознание противилось реликвии ненавистного светлорожденного предка.

– Без способности, лишь мастерство, – сказал он.

– Лишь мастерство, – повторил Кристан.

Гелиен наморщил лоб. Он наблюдал, взвешивал, пытаясь пробиться сквозь показную браваду.

– Не боишься поражения?

– А ты?

«Наглец!»

Гелиен улыбнулся и перешел в атаку. Он ударил вполсилы, и это стало его ошибкой. Любой ученик, оказавшийся на месте Кристана, уже лежал бы на земле, но Гелиен недооценил выучку сына. Тот с легкостью отразил выпад и даже не пошатнулся.

– Я ожидал большего от наследника легендарного Темного короля, – усмехнулся Кристан. Прозрачный наконечник его копья блеснул в свете белых огней, которые начинали загораться по периметру площадки, когда солнце скрылось за холмами.

«Дважды наглец!»

Кристан замахнулся и парировал новый выпад. Теперь он только успевал отражать удары. Ухмылка исчезла с его лица. Он отступал и не стремился перейти в атаку. Двигаясь по кругу, следил за каждым движением Гелиена, поскольку они никогда не видели друг друга в сражении и никогда не тренировались вместе.