Татьяна Зингер - Нас не существует
Между прочим, она не слишком и обманывала. Игры играми, а полуночную чащобу пока никто не отменял.
– Не верю, – опроверг Кир.
И тут вдали протяжно завыл зверь, разом напомнив о голодающих волках-оборотнях, фильмах ужасов и полной луне. Взлетела ввысь напуганная птица, оглашая лес похожим на карканье криком.
Страх в Наташе цепким паучком пробрался сквозь все внутренности и засел под сердцем. То застучало так часто, словно пробивало себе путь наружу. Девочка в жарком порыве обняла ель всеми конечностями, тщетно попробовав влезть к Киру. Попытка не увенчалась успехом. Только кожу содрала, когда пыталась подтянуться к ближайшей ветке, не обладая достаточной физической силой – на одном лишь энтузиазме.
– Верю, – тут же передумал Кир, спрыгнув к подруге.
Он с трудом разжал ее ледяные пальцы и оттянул от ели, усадил рядом с собой и выдал легонький щелбан, после которого к Наташе вернулась способность соображать.
– Мы не можем тут оставаться, – пискнула она.
– Идти – тоже.
– И что делать?
– Спать, – со знанием дела посоветовал Кир. – Во сне бояться не будешь. Обещаю.
– А если нас съедят? – Наташа насупилась, прислушавшись к карканью неугомонной птицы.
– Станем чьим-нибудь ужином, – Кир прыснул, но посерьезнел, увидев отчаяние в глазах подруги. – Нас никто не тронет, поверь мне. Звери страшатся тебя не меньше, чем ты их. Даже больше – ты хотя бы знаешь, чего следует ожидать.
– Да, но у них есть острые зубы… – и с полной уверенностью добавила, прикусив ноготь указательного пальца: – В три ряда.
– И двадцать длинных когтей, – подтвердил Кир, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Предательская улыбка уже расплывалась по его губам.
Наташа, вдохнув полной грудью, зажмурилась.
«Ничего нет, ничего нет, – словно заклятие, твердила она на долгом выдохе. – Ты проснешься дома, рядом с кошкой и домовым. Нет, лучше без него. Просто дома. Давай же».
Затихший зверь взвыл с новой силой.
– Кир, спаси нас…
– С удовольствием. Для начала засни.
Кир снял спортивную куртку, оставшись в тонкой черной футболке. Наташа смерила друга недоуменным взглядом – неужели ему стало жарко? – но Кир расстелил куртку на земле и разгладил ладонью складки.
– Давай же, ложись.
– А ты как?
– Не маленький – не умру.
– Замерзнешь. – Наташа улеглась на куртку, подложила ладошки под щеку, но заерзала от неудобства и впивающихся в бок веточек.
– Ты ее толщину видишь? Что с ней, что без нее – одинаково. Засыпай.
«Как в такой обстановке вообще можно спать? Разумеется, нельзя. Ото сна следует отказаться и по другой причине: нужно бдеть и ждать удара, чтобы отразить его. Как герои в боевиках. Жаль, пистолета нет. Даже захудалой сабли или старого ножичка. Ладно, что-нибудь да придумается по ситуации. Главное – не спать».
Так решила Наташа. И тут же уснула, убаюкиваемая нытьем в стертых пятках.
И до рассвета ветерок гладил теплым дыханием ее волосы, сдувал со лба выбившиеся прядки. Напевала колыбельные шелестящая листва. И зверь больше не выл.
А Кир оказался прав. Во сне было совершенно не страшно. Наташе снилось, будто она падала с утеса, но раскидывала руки подобно крыльям и, в метре от земли, умудрялась взмахнуть обратно. И повторяла прыжок, чтобы через мгновение вновь оказаться у подножия скалы.
Рядом то ли летел, то ли бежал – судя по частому звуку шагов – Кир, который ухмылялся, показывая на горящую закатными лучами даль, и говорил:
– Там хорошо. Пойдем туда?
– Обязательно, – одними губами шепнула Наташа. – Пойдем.
Небо стелилось ровным полотном. В облака друзья погружались, словно падали на объемный слой ваты, а выныривали – как из реки, кашлем восстанавливая дыхание. Наташе казалось, что прошел целый день, но у линии горизонта все так же полыхало сочное алое солнце, похожее на огромное яблоко.
Время текло плавно. Серые камни сменились лугами. Те – сплошным океаном с гневно ударяющимися о берег волнами.
И тут, когда до цели оставались минуты, силуэт Кира стал исчезать. Наташа потерла глаза кулаками, но мальчишеская фигура постепенно размывалась. И вскоре полностью растворилась. Последними испарились подмигнувшие глаза серо-зеленого цвета и искривившиеся в грустной улыбке губы.
– Кир, где ты?! – заорала Наташа, кружа над водой.
Небо затянуло серо-кофейными тучами. По воде пробежали кляксы – то капли смешивались с потемневшим океаном. Полил дождь. Забарабанил по плечам Наташи, скатился ручьем с ее щек. Повис на ресницах.
– Я здесь, – донесся тихий взволнованный голос. – Что случилось?
Наташа заморгала и поняла, что сон отступил. И ответил ей вполне реальный Кир, удивленно разглядывающий, как подруга мечется по смятой куртке.
– Что такое? – напирал друг, склонившись над Наташей. – Почему ты звала меня?
– Я не тебя звала, – пробубнила девочка, с кряхтением разминая затекшие руки. – А Кира из сна.
– Я тебе снюсь? – по-своему понял сказанное он.
– Нет… – Наташа покрылась пунцовым румянцем. – Ладно, снишься. Ничего особенного, не принимай близко к сердцу.
Об лоб разбилась упавшая с неба первая капля. Потом другая, третья. И через мгновение на землю обрушился ливень. Ребята спрятались под колючими ветками той самой раскидистой ели, единственной среди крошечных братьев-деревьев. Осины сгибались под силой ветра. Иголки колотили по щекам.
– Итак, чем мы занимались? – выпытывал Кир с видом сурового детектива.
– Ходили по облакам, – прыснула Наташа. – Помогло? А потом ты исчез и во сне тоже начался дождь.
Она вытянула руку из укрытия и поймала в ладонь несколько капель, которые с любопытством слизнула.
– Неправильно делаешь, – авторитетно заметил Кир, подмигнув. – Открываешь рот и ловишь воду им.
– Не смешно.
– Я разве смеюсь?
– Угу. Близок к этому.
В опровержение сказанного Кир изобразил высшую степень обиды, показательно задрав нос и надув щеки. Приподнятые уголки губ, правда, выдавали хозяина с потрохами.
– Сколько сейчас времени?
– Семь с копейками, – подумав, оповестил Кир – на часы он даже не взглянул. – Да, нужно вести тебя домой.
– Опять по буеракам и косогорам?! – застонала Наташа.
Ответ не требовался, хотя Кир и съязвил, что опостылевшие канавы превратились в сплошную речку, и обратно можно доплыть.
Конечно, дорога попалась отменная. Друзья плелись по самым глубоким – по мнению Наташи – ямам, забирались в непроходимую чащу. Джинсы прилипли к ногам и потемнели от воды. Та заливалась в кроссовки и с наслаждением хлюпала внутри. Волосы завились мелкими кудрями. От куртки Кира Наташа принципиально отказывалась, потому как сама была одета в плотную рубашку и не хотела воровать у друга единственную защиту от холода.
