Татьяна Зингер - Нас не существует
Сердце тревожно екнуло.
Кир ступал аккуратно, и двигались они куда медленнее, чем раньше. Наташа так разомлела от размерного покачивания и тихого дыхания друга, что забылся даже долгожданный папоротник. На него оставалась целая ночь, а чувство защищенности могло рухнуть в любой момент.
– Тяжело? – прошептала она в самое ухо, готовая сгореть от смущения.
– Терпимо, – поправил Кир, сдувая с глаз челку.
– Я могу сама…
– Лежи уж, – он беззлобно усмехнулся. – Почти дошли.
И действительно. Местность изменилась… Нет, внешне она осталась прежней, но явственно почувствовалось присутствие нереального. Воздух приобрел сладковатый привкус. Исчезли насекомые, звуки. Все потонуло в безмолвии.
Когда Наташа встречала в книжках выражение «звенящая тишина», она никак не могла представить, как это. А теперь поняла, насколько правдиво определение.
На место уютному сумраку пришла непроглядная темнота.
И вдруг сквозь тьму начал пробиваться робкий солнечный луч.
Наташа потерла глаза, не веря увиденному. Лучу неоткуда было взяться – он не напоминал свет от фонарика или фар автомобиля. Скорее – солнечный. Да только исходил он снизу: разливался метра на два над землей, оставляя верхушки деревьев и высоких кустов темными.
Кир бережно опустил девочку, и та, прищурившись, смогла разглядеть источник света. Глаза привыкали постепенно, приходилось часто моргать и прикрывать лицо ладошкой.
Посреди зарослей кустиков и невысоких деревцев рос обычный папоротник. Широко раскинулись его зубчатые листья. И ничего примечательного в нем не было, кроме алого бутона размером с пятирублевую монету, полыхающего с левого края. Сердцевидные лепестки светили ярче любой лампочки, а когда Наташа вовремя не отвела взгляд – на мгновение ослепили. Длинный тонкий стебелек подрагивал – хотя ветра не было, – от чего бутон раскачивался точно маятник, но не клонился, а гордо смотрел вверх.
Девочка приблизилась к папоротнику и плюхнулась на корточки, шумно вдохнув. От цветка исходил невероятный запах: смесь корицы и апельсина.
– Чудеса, – выдавила Наташа.
Кир улыбнулся. Он выглядел радостным, но не озадаченным или восхищенным, словно частенько любовался цветущим волшебством. Впрочем, кто его знает? Папоротников по миру много, и если все цветут в разное время, то при желании можно поглазеть на многие из них.
– Кстати, каждый чувствует только свой любимый запах, – назидательно сказал друг в непривычной учительской интонации.
– И какой у тебя?
– Что-то душистое… Мята, что ли, – замялся Кир.
– А у меня – корица. Хотя мяту тоже люблю, у меня даже шампунь мятный. – В доказательство слов она принюхалась к пряди волос. – А его можно потрогать?
Ответом стал легкий кивок.
Наташа незамедлительно протянула руку над бутоном и почувствовала исходящий от него жар. На ощупь лепестки оказались бархатными, теплыми, а ровный стебелек – прохладным и гладким.
– Сорви его, если хочешь, – присев рядышком, предложил Кир.
– Ты что! – возмутилась Наташа. – Он ведь такой красивый!
– Тем более. Здесь его больше никто не найдет, а к рассвету он отцветет. Не бойся, правда, учти, что…
Любопытная Наташа ноготками подломила стебель.
– Он завянет сразу, как ты его сорвешь, – докончил Кир.
Сердцевина из янтарно-рыжей превратилась в коричневую, лепестки-сердечки побагровели и опустились. И вскоре в ладошке Наташи лежал сморщенный неказистый цветочек, похожий на засушенную розу.
Наташа едва не заплакала от жалости.
– Почему ты не мог сказать раньше?
– А кто из нас не умеет слушать до конца? – опроверг Кир, стряхивая с колен землю. – Ну что, пойдем домой?
– А я могу сохранить цветок у себя? Он пахнет даже сейчас. – Она втянула ноздрями воздух, убеждаясь, что аромат не поблек.
– Разумеется, сохрани. Для чего еще было срывать его?
Наташа достала завалявшуюся в рюкзаке коробочку и с дрожью в пальцах положила внутрь бутон. И призадумалась, всмотревшись куда-то вглубь леса.
– Я обратно не дойду, видел же, что ноги до крови стерла… – и, не дожидаясь ответа, добавила: – а ты меня не донесешь.
Кир пару секунд с сосредоточенным видом помолчал и, почесав подбородок, заявил:
– Тогда остается всего один выход.
– Какой же?
– Заночевать здесь.
Глава 16
Драка
В голове Наташи прокрутился целый хоровод трусливых мыслей. Они скакали как блохи, перепрыгивали на позвоночник и превращались в суетливо носящиеся по коже мурашки.
«Остаться? В темном лесу?! Без оружия, спальника и запаса еды? Ночью?!»
– Ни за что! – вырвалось у нее.
– Мы это уже проходили, – скучающе ответил рассевшийся на поваленной березе Кир. – Ты покричишь, отправишься в обратный путь, сделаешь пару шагов, передумаешь и вернешься. Если сама понимаешь, что при сложившихся обстоятельствах мой вариант – единственный оставшийся, то, может, сократим список действий до минимального?
– Я тебе сейчас сокращу! Так сокращу, что на всю жизнь запомнишь!
Размахивая кулаками и пылая праведным гневом, Наташа, прихрамывая и морщась от боли в ногах, понеслась через кусты к другу. Тот не только не спешил защищаться – каков наглец! – но и вовсе захохотал.
– Твой топот напоминает медвежий! – воскликнул Кир.
Наташа чуть не задохнулась от возмущения и застыла, пытаясь понять: было ли сказанное своеобразным комплиментом или же грубостью, утверждающей о ее немалых габаритах. И излишней волосатости. И плохом слухе! И косолапости!
Киру повезло, что о медведях Наташа знала ничтожно мало.
Женская интуиция упорно указывала на второй вариант. Она гаденьким голосочком шептала, что друга обязательно следует поколотить. Поэтому Наташа, вооружившись прутиком, медленно надвигалась на Кира, бубня под нос о том, насколько сильно мужчины напоминают парнокопытных. Кир сдаваться не собирался – он поступил хитрее, проворно забравшись на размашистую ель, которая, словно ожидая своего часа, стояла неподалеку, одна среди невысоких тонких осинок.
– Слезай, – медовым голосом попросила заглядывающая наверх Наташа.
– Ни за что, – в тон ей съязвил Кир.
Он перебрался на пару ветвей пониже, но, как бы Наташа ни тянулась к нему, Кир все равно находился в недосягаемости.
– Я не причиню тебе вреда.
Будто героиня из шпионского фильма, Наташа откинула прутик и показала «врагу» пустые руки.
– Здесь тоже не причинишь, – справедливо рассудил Кир.
– Мне страшно, – выдала последний козырь Наташа.
Между прочим, она не слишком и обманывала. Игры играми, а полуночную чащобу пока никто не отменял.
– Не верю, – опроверг Кир.
