Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)
Радость солнца
Когда Аджай привел к каменным ступеням крыльца девчонку лет двенадцати-тринадцати в грязно-зеленом сари, Даблдек только вздохнул.
– Ты хочешь оставить ее у нас?
Аджай поклонился.
– Да, сахиб.
Он упал на колени, потянув девчонку за собой.
Даблдек, наоборот, поднялся. Прабхакар, бородатый, насупленный, постелил на широкие перила открытой веранды белую ткань, и владелец поместья поставил на нее локти.
– Она говорит по-английски?
– Совсем немного, сахиб, – Аджай коснулся лбом земли.
– Откуда она?
– Бардхаман. Там волнения. Оттуда бегут многие.
Даблдек кивнул.
– Да, я знаю.
Он посмотрел на рододендроны, посаженные слева и справа от особняка и расцветшие пышными красными цветками, затем перевел взгляд на девочку. Непокрытая голова, черные волосы уложены в косу, тонкая ниточка пробора. Грудь едва оформилась. Кофточки-чоли под сари нет.
– Почему она пришла сюда, Аджай?
– Она шла куда глаза глядят.
– Ты подобрал ее здесь?
– Нет, сахиб, по дороге в Калькутту.
Высоко в небе, справа от солнца, висела точка воздушного шара.
– Ну и шла б она… в Калькутту.
– Я знаю, что вы добрый господин, сахиб, – Аджай снова приложился лбом к земле. – А у нее нет ни родственников, ни кого-нибудь, кто смог бы за нее заступиться.
Даблдек взял со стола чашку из тонкого, почти прозрачного фарфора, прищурился, глотнув, покатал на языке послеобеденный чай с молоком.
– Переведи ей, – сказал он Аджаю, чувствуя, как влажнеют от пота виски. – Обещает ли она слушаться и беспрекословно выполнять мои указания?
Аджай кивнул и, обращаясь к девочке, перевел сказанное на хинди. Ответа Даблдек не услышал, но Аджай сказал:
– Да, она обещает, сахиб.
– Что она умеет?
– В ее деревне выращивали рис и хлопок.
Даблдек помолчал. Пряно пахнущий Прабхакар придвинулся к нему с перекинутым через руку платком. Белое на ослепительно-белом. Даблдек, кивнув, взял платок и промокнул им лоб и щеки.
– Где ее родители? – спросил он.
Аджай замялся.
– Сахиб…
– Аджай, – сказал Даблдек, – ты еще ни разу не давал мне повода усомниться в твоей верности. Повторить вопрос?
– Они убиты, – грустно сказал Аджай.
– Англичанами?
– Да, сахиб.
Даблдек не ожидал иного. Отдав платок и чашку Прабхакару, он спустился с веранды к стоящим на коленях просителям. Скрипнул под туфлями песок. Короткая тень, пометавшись, обреченно замерла под ногами.
Солнце. Убийственное солнце. Как мираж, как мечта мелькнули перед внутренним взором дождливые, мрачные улочки Сохо.
Электрический свет. Паровые омнибусы. Механическая лошадь Атомик выигрывает первые скачки. Где это все, где? За тысячи морских миль.
Даблдек присел на корточки.
– Апна нам чоти ларки ка хэ? – коверкая хинди, спросил он девочку.
Он был уверен, что произнес верно. Но Аджай все равно шепнул, поясняя. Девочка подняла на Даблдека черные глаза. В них не было ни страха, ни тревожного ожидания участи. Но что-то мерцало там, на дне, потаенное.
– Дивья. Дивья Чаттерджи.
У девочки был очень мягкий, ласковый голос.
– Вот что, – сказал Даблдек. – Я возьму тебя работником в свое поместье, Дивья. И, надеюсь, мне не придется жалеть о своем решении. Настоятельно рекомендую забыть о прошлой жизни и о ненависти к моим соотечественникам. Аджай покажет тебе, где что находится. Первое время будешь помогать Ратне на работной кухне, затем я придумаю, как тебя лучше использовать. Переведи!
Он поспешил спрятаться в тень веранды, пока Аджай объяснял девочке правила ее новой жизни.
– Согласна? – спросил Даблдек, когда Аджай замолчал.
– Да… сахиб, – сказала девчонка.
Пауза между словами была едва заметна, но уловил ее не только Даблдек, но и верный Прабхакар.
– Я прослежу за ней, сахиб, – сказал он.
– Будь добр.
Так в поместье «Радость солнца» появилась Дивья Чаттерджи.
Неделю Даблдек не справлялся о девочке, занятый на джутовых и чайных плантациях, а также на строительстве чайной фабрики. От «Уайта и сыновей» прибыли паровые сушилки и измельчители листа, их надо было хотя бы определить под навес, пока не возвели крышу. Строительство двигалось ужасно медленно, индийцев постоянно приходилось подгонять, а их лень и бестолковость Даблдек проклял десять тысяч раз. Но боги у них были иные, и христианские проклятия не имели над ними власти. Помогала плетка Прабхакара. Когда он вставал на строительной площадке, в дхоти и в рубашке с красной каймой, шудры вдруг превращались в трудолюбивых и понятливых рабочих. А щелчок плеткой поднимал не только пыль, но и скорость перемещения всего вокруг.
Убедившись, что стены фабрики наконец пошли в рост, Даблдек на паровой коляске вернулся в поместье. Погода стояла сухая. Солнце старалось испепелить мир. Думалось, что когда-нибудь это ему удастся.
По пути Даблдеку встретился конный отряд, вяло трусивший в сторону Калькутты, окутанной дымами, но все же слабо похожей на Лондон. Через седло одного из солдат была перекинута женская фигурка в темном сари. Фигурка напомнила ему о Дивье.
Аджай встретил с докладом.
Фунты собранного чая, фунты высушенных джутовых волокон, поощрения и наказания, текущие расходы, количество закупленных мешков риса на следующий месяц, почты из метрополии нет, счет в банке пополнился, видимо, рассчитался Гертмюллер, последний груз отправлен клипером «Толливер».
Веранду освещали керосиновые лампы. За кругами желтого света царила тьма. Со стороны дома для работников и слуг доносилось пение, кто-то негромко постукивал на барабанах-табла.
Даблдек ел сочную свиную отбивную и делал вид, что внимательно слушает.
– Аджай, – сказал он, – а что там с девочкой, которую я приютил? Она справляется?
– Да, сахиб, – подозрительно быстро ответил Аджай.
Даблдек качнул головой.
– Аджай, Аджай…
Слуга опустил глаза.
– Ей тяжело, сахиб, она еще маленькая для работы на кухне, а Ратна почему-то невзлюбила ее и не дает роздыха.
– Почему же?
Даблдек провел ножом, отрезая от отбивной тонкую полоску. Мясо горело во рту. Индийцев следовало бить по рукам, когда они тянутся к специям.
– Она говорит, что у Дивьи черное сердце и что мы еще с ней наплачемся.
Даблдек запил мясо вином.
– Завтра приведи ее в дом, – сказал он Аджаю. – Думаю, прислуживать мне будет легче, чем мыть сковороды.
– Хорошо, сахиб.
Даблдек посмотрел в темноту, не торопясь отпускать слугу.
– Скажи мне, Аджай, – медленно проговорил он, – стоит ли мне ожидать неповиновения? Я слышал, севернее Бардхамана сожгли несколько английских хозяйств. Мне предложили разместить у себя два взвода сикхов для моей же безопасности.
