Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы
Савинов с сомнением оглядел стол.
— Ты уверен? — осторожно поинтересовался он.
— Ну, знаешь… — оскорбилось светило. — Если ты сумеешь кого-то из них осчастливить, я… Во! Буду о Нобелевке орать на каждом углу. Тебе, естественно…
Правда, через полгода, когда взбешенный очередным анализом жены Савинов поймал его около памятного подъезда, Витек ничего не орал о Нобелевке. Он тихо и занудно просил отпустить его домой, к жене и детям с небольшими или, хотя бы, минимально по сроку излечимыми травмами.
— К детям… — прошипел сквозь зубы Алексей и в неистовстве запустил бутылкой, предназначавшейся светлой голове известного гинеколога, в мусорный бак. — К цветам жизни… Вали, семьянин…
Шестую жену он нашел с помощью гадалки. Ему точно сказали, как она будет выглядеть, как ее будут звать и сколько лет они проживут вместе. Только не сказали, когда, наконец, их станет трое…
— Значит, трое… — медленно произнес он, глядя на лучащееся лицо жены. — Это просто здорово…
Первое, что вконец расстроенный Алексей сделал на работе в тот день — устроил грандиозную аварию прямо у выезда из гаража с не выспавшимся шефом на заднем сиденье своего «мерседеса». Четыре машины — почти всмятку, шеф — в больницу с множественными переломами, а его самого — в ближайшее отделение как хулигана, оказавшего сопротивление представителям доблестной ГАИ.
Отец, благо бывший сотрудник, вопросы с органами на следующий день уладил, здоровый заместитель шефа поставил жирную печать в трудовой книжке, а знакомая паспортистка в очередной раз получила шикарный букет роз.
И через сутки родители, напоследок, внесли наконец свою лепту в нескончаемую череду несчастий.
— Мы уже старые, сынок, — задушевно начал батя. — Сколько у тебя уже детей по свету ходит-то, а?
— Пятеро, — буркнул Алексей разбитым ртом — в отделении ему долго и доходчиво рассказывали о непротивлении злу насилием. — А что?
— А то! — рявкнул отец так, что даже полуглухая болонка Клава подскочила со своего коврика в углу. — Когда же и мы с матерью, едрена вошь, дедом с бабкой станем?! А?
— Усыновите кого-нибудь, — не вовремя произнес Алексей и через секунду оказался на полу рядом с ничего не понимающей болонкой и звоном в ушах. Несмотря на свои пятьдесят восемь, у отца было много еще пороха в пороховницах.
— Значит, так, — словно Глас Божий, раскатисто сказал Савинов-старший. — Без внуков — на пороге не появляйся. Сходись, снова женись в двести сорок восьмой раз — мне без разницы. Я понятно объяснил?
— Ага, — кивнул Алексей, потирая правое ухо. — Полностью.
И вот теперь, по истечении шести дней всепоглощающего пьянства, кто-то занудно звонил в его дверь.
— Иду, иду, — произнес Алексей, чувствуя, как гулкая трель звонка, словно бомбардир на футбольном поле, стремительно отправляет сокрушительные мячи в «девятку» его размягченного мозга. — Иду, черт…
Опрокинув бутылку с пивом и тут же наступив в холодную липкую лужу, он, чертыхаясь, добрался до двери.
«Хорошо, если бы это были киллеры, — подумал он, возясь с замками. — Кто угодно, только не отец…»
На пороге стояла молодая девушка лет двадцати.
— Я пройду?
И через мгновение она оказалась у него в квартире.
— Так, — произнесла она, окидывая взглядом лужу на полу, опрокинутую бутылку и еще груду таких же, выстроенных неровными рядами, как солдаты на марше, в углу. — Все налицо.
— Э… Что налицо? — промямлил Алексей.
Она наконец повернулась к нему и быстро, с ног до головы, оглядела.
— Запой, — сказала она, пожав плечами.
Ему немедленно стало стыдно.
— Это почему же? И вообще, кто вы такая, что…
— Я — Смерть, — перебила она его. — И я пришла за вами, Алексей Петрович.
— Кто?
— Смерть. Нас еще иногда называют Костлявыми…
Алексей неуверенно гоготнул, оглядев аппетитные формы посетительницы.
— Во дает… — произнес он. — У кого-то из нас точно — белая горячка…
— Я на кухню пройду, — почти утвердительно спросила она. — Обувь снимать не буду.
Алексей провел пальцами по лбу и помотал головой.
— Допился, — пробормотал он, глядя ей в след.
— Идите сюда, — позвала девушка с кухни. — Садитесь рядом. Нам есть о чем поговорить.
— И о чем же?
— О вас, Алексей Петрович. И обо мне.
— Договорились, — хмыкнул он.
Старейшей по Первому Кругу
Реализации Сопровождения
Девяносто второго сектора
от Четвертого Исполнителя
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКАПрошу Вашего разрешения на отправку моего Стажера для выполнения заключительных этапов тестирования. Считаю его полностью подготовленным для вступления в должность Младшего Проводника.
Заранее благодарна.
Ваша, Четвертая. ПРИКАЗ № 1154по Девяносто второму сектору Первого Круга
Реализации Сопровождения
Считаю целесообразным направить Стажера Четвертого Исполнителя на выполнение Первого Сопровождения с присвоением ему звания Младшего Проводника.
Ответственным за выполнение назначить Четвертого Исполнителя.
(За подписью Старейшей Сектора)2
Все оказалось банально просто.
Пока Алексей принимал душ, брился и чистил зубы (неудобно все-таки, девушка как-никак), новая знакомая поведала ему краткую, но весомую историю.
Оказывается, Смерть на самом деле существовала.
Вернее, не Смерть даже, а огромные семейные кланы простых людей, которые выполняли ее тяжелую, но такую нужную всем работу. Каждый член такой семьи при достижении определенного возраста («Это какого же?» — поинтересовался Алексей из ванной. «Двадцатидвухлетнего», — застенчиво ответила гостья.) посвящался в Проводника — человека, сопровождающего умирающих в последний путь. На момент выполнения Сопровождения Проводник из разряда простых смертных становился существом прямо-таки необыкновенным. Он вроде бы получал полную неуязвимость, способность дышать под водой, короче, полный набор суперменских трюков. Поэтому жертве (вернее, Цели, как деликатно сказала новая знакомая Алексея) скрыться от своего Проводника становилось абсолютно невозможно.
— И что, никто не пытался? — сразу же спросил Алексей из ванной.
— Почему же… Пытались…
— И кому-нибудь удалось?
— Насколько я помню, Одиссею и Гераклу…
Алексей при этих словах чуть не подавился зубной щеткой, а потом, оправившись, хохотал несколько минут.
