Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— Я глубоко сожалею, — просто произнес Бэрак.
— Нельзя обойти вниманием и его императорское величество Каль Закета Маллорейского, — как ни в чем не бывало продолжал Шелк. — Время от времени он был нам весьма полезен.
Друзья Гариона во все глаза глядели на Закета, и лица их постепенно вытягивались.
— Полагаю, мы смело можем оставить в прошлом наши распри, — дружелюбно сказал Закет. — Мы с Гарионом уже все уладили.
— Я счастлив, ваше величество, — церемонно поклонился Мандореллен, — что довелось мне дожить до того дня, когда на земле воцарился наконец благословенный мир.
— Слава о ваших подвигах, доблестный воитель из Мандора, летит впереди вас, — ответил Закет на почти безукоризненном мимбрийском диалекте, — однако лишь сейчас я понял, что любые славословия бледнеют рядом с самим великим героем.
Мандореллен просиял.
— Здорово это у вас выходит! — пробормотал Хеттар.
Закет ухмыльнулся и поглядел на Бэрака.
— Когда свидитесь с Анхегом, господин Трелхейм, передайте, что я не оставил намерения выслать ему счет за все те корабли, что он потопил в Западном море после Тул-Марду. Полагаю, мои притязания вполне законны.
— Я от всей души желаю вам удачи, ваше величество, — хмыкнул Бэрак, — но, полагаю, вы удивитесь, увидев, сколь неохотно отпирает Анхег двери своей сокровищницы…
— Ничего-ничего, успокойся, — тихо сказал Гарион Лелдорину, который напрягся и побледнел от ярости при одном упоминании имени Закета.
— Но…
— Он в этом не был виноват, — продолжал Гарион. — Твой родственник погиб в битве. Такое частенько случается, и нет решительно никаких причин держать камень за пазухой. Ведь именно тайные обиды становились причиной прискорбных беспорядков в Арендии на протяжении долгих столетий.
— Уверен, что все вы узнаете Эрионда, в прошлом Эрранда, — с наигранной небрежностью произнес Шелк. — Перед вами — новый бог Ангарака.
— Новый кто-о-о?! — ахнул Бэрак.
— Но ведь должен же ты быть в курсе последних событий, дражайший мой Бэрак, — потупился Шелк, полируя ногти о ткань туники.
— Шелк! — укоризненно воскликнул Эрионд.
— Каюсь, — ухмыльнулся Шелк. — Не смог устоять. Достанет ли у тебя милосердия простить ничтожного грешника, о великий боже? — Он нахмурился. — Нескладно как-то выходит… Слушай, как теперь к тебе обращаться?
— Чем тебе не нравится имя Эрионд?
Релг смертельно побледнел и рухнул на колени как подкошенный.
— Прошу тебя, не надо, Релг. — Эрионд поспешно помог улгу подняться. — Кстати, мой отец передает тебе сердечный привет.
Релг затрепетал.
— Ну, а теперь, полагаю, настало время раскрыть один малюсенький секретик, господа, — хитренько прищурился Шелк. — Уверен, вы не забыли графиню Лизелль, мою дорогую невесту.
— Твою невесту? — воскликнул пораженный Бэрак.
— Надо же когда-то и мне остепениться, — пожал плечами Шелк.
Все сгрудились вокруг него, наперебой поздравляя. Бархотка, однако, отнюдь не выглядела довольной и счастливой.
— Что-то не так, дорогая? — с невинным видом спросил у нее Шелк.
— Не кажется ли тебе, что ты кое-что упустил из виду, Хелдар?
Тон Бархотки не сулил ровным счетом ничего хорошего.
— Что-то не припоминаю…
— Ты позабыл спросить моего согласия.
— Да неужели? Разве я об этом забыл? Но ведь не собиралась же ты отказывать мне?
— Разумеется, нет!
— Ну, тогда…
— Мне еще очень многое предстоит тебе сказать, Хелдар, — угрожающе произнесла Бархотка.
— Похоже, я начинаю из рук вон плохо…
— Хуже некуда, — согласилась она.
Они развели большой сигнальный костер прямо в амфитеатре, рядом с огромной драконьей тушей. Дарник смущенно перенес сюда при помощи волшебства огромную груду мокрых бревен, прибитых морем к побережью рифа. Гарион критическим взором окинул никуда не годное топливо.
— Припоминаю, как дождливыми вечерами мы с Эриондом из сил выбивались, разыскивая сушняк для костра…
— Но сейчас особый случай, Гарион, — извиняющимся тоном ответил Дарник. — Впрочем, если ты предпочитаешь иной способ развести огонь, то почему бы тебе не заняться этим самому?
Гарион ошеломленно уставился на кузнеца и вдруг расхохотался.
— Ты прав, Дарник, а я осел. Но, наверное, лучше не рассказывать об этом Эрионду.
— Ты полагаешь, он об этом не знает?
Друзья проговорили до поздней ночи. Столько всего произошло за то время, что они не виделись, — многое надо было обсудить, осмыслить. Но вот один за другим усталые путники начали засыпать.
До рассвета оставалось еще часа два, когда Гарион внезапно пробудился.
Его разбудил даже не звук, а свет. Вначале амфитеатр осветил ударивший с неба голубой луч, затем к нему присоединились другие лучи — они струились с ночного неба, напоминая стройные сияющие колонны — красные, желтые, зеленые… Были тут и такие дивные оттенки, которым даже названия нельзя было подобрать. Колонны расположились полукругом недалеко от воды, а в небе над ними, озаренный радужным сиянием, на огромных крыльях парил величественный белый альбатрос. Но вот внутри светящихся колонн постепенно стали вырисовываться сверкающие фигуры — Гарион уже видел такое в Хтол-Мишраке. Алдур и Мара, Исса и Недра, Чолдан и Белар — все боги были здесь, и лица их сияли радостью.
— Пора, — вздохнула Полидра, сидящая в объятиях Белгарата. Она решительно высвободилась и встала.
— Нет! — страдальчески воскликнул Белгарат. Глаза его наполнились слезами. — У нас есть еще время…
— Ты знал, что так случится, Старый Волк, — нежно сказала она. — Так должно было случиться.
— Я не могу еще раз потерять тебя! — объявил он и тоже поднялся. — Это лишено всякого смысла…
Он взглянул на дочь.
— Пол…
— Да, отец, — отозвалась она, поднимаясь на ноги. Дарник тотчас же встал рядом с нею.
— Теперь тебе придется управляться со всем самой. Белдин, Дарник и близнецы тебе помогут.
— Неужели ты в одночасье оставишь меня круглой сиротой?
В голосе ее зазвенели слезы.
— Ты очень сильная, Пол. Мы с матерью гордимся тобой. Будь счастлива.
— Не делай глупостей, Белгарат, — твердо сказала Полидра.
— Это не глупость! Я не смогу снова жить без тебя!
— Это запрещено.
— Никто не может этого мне запретить — даже наш Великий Учитель! Ты не уйдешь одна, Полидра. Я иду с тобой. — Он крепко обнял жену за плечи и взглянул в самую глубину ее янтарных глаз. — Так будет лучше…
— Тебе решать, супруг мой, — сказала она чуть погодя. — Но надо действовать быстро, пока не явился сам Ул. Ведь в его власти это нам запретить, как бы ни сильно было твое желание следовать за мною.
