Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
— А почему?
— Я — кхоп! кхоп! — недостаточно искусна. Вот почему.
Я запротестовал. Более из чувства противоречия:
— Но ведь с материей ты творишь такое, что мне нипочём не повторить!
— Вот именно.
Наркен снова развернула голову, одновременно наклоняя её. У тилошей такой наклон обозначает улыбку.
— Знаешь, как артефакторы становятся мастерами? Для этого недостаточно создать именной артефакт. На это вполне способны хорошие подмастерья. Чтобы стать мастером, надо создать такой именной артефакт, который не смогут повторить другие мастера! Я своих коллег, живущих в Ирване, знаю хорошо и сомневаюсь, что ещё кто-то, кроме тебя, способен изваять такое же — кхоп! — жутковатое чудо. Вот и думай.
31Мягкий, стелющийся шаг. Скрадывающий. Хищный. Разминка уже позади, и тело поёт, до краёв налитое сдержанной — до поры, только до поры! — энергией. Магия гудит в жилах: низко, мощно, как переменный ток в промышленном трансформаторе.
Выпад!
Ленивый, пробный, он нацелен не на результат, а на проверку противника. На выявление рисунка. Его с лёгкостью парирует почти незаметное движение кисти, в которой зажат Мрачный Шест. Сразу же, без паузы парирование переходит в контратаку — такую же ленивую. Обычный человек (не хорошо тренированный боец и не владеющий "пульсирующим" мышлением маг) мог бы пропустить её, но для меня и Манара этот темп можно считать демонстрационным. Это даже не повторение пройденного, а продолжение разминки — и потому Мрачные некоторое время почти целуются, гладя чёрные бока друг друга без лишней резкости, отводя в стороны угрожающие движения и до срока не меняя даже длины.
Раскручиваю "мельницу". Чёрные крылья Шеста с гудением вспарывают воздух. Не без тайной насмешки посвистывает Лезвие: давай-давай, покажи ещё пару фокусов!
Скорость возрастает — рывком.
Состязаться с Манаром в ловкости я и не думаю. Просто тихо поднимаю темп восприятия. И словно корни пустив в песок, почти не двигаясь с места, но лихорадочно работая руками — атакую. По-прежнему не поднимая ставки, почти не изгибая волей и воображением податливую "плоть" Шеста.
Мой учитель-ученик полностью уходит в защиту. У него нет большого выбора: на открытом пространстве меч проигрывает шесту. Конечно, если не сократить дистанцию… чего владеющий достаточно длинным древковым оружием, если он знает своё дело, не допустит. И я не допускаю. Не даю Манару времени на рывок. Как бы он ни был быстр, а всё же мой Шест чуть быстрее. От стремительных движений лишённого массы, но не лишённого объёма предмета в воздухе висит звук, отдалённо похожий на пульсирующее хлопанье самолётного винта — только куда менее монотонный. Если бы Мрачные были сделаны из стали, грохоту бы сейчас было…
Перетекаю в новую стойку. Левая нога — упор сзади, правая, слегка согнутая, вынесена вперёд. Шест зажат в вытянутых вперёд руках, почти неподвижных. А его концы, оба, выгнувшиеся к противнику гибкими "рогами", хлещут по танцующему Манару с такой быстротой, что даже для моих сильно усовершенствованных глаз размазываются в стремительные серые полосы. Платоновские идеи ударов. Ха!
Но мой ученик-учитель отбивает и это. В туман, в дым, в видение превращается в его руках Лезвие. Он тоже упирается в песок, словно я для него — встречный ветер. В точности такой же, как он — для меня… множество быстрых и лёгких ударов сливается воедино, и со стороны может показаться, что мы давим друг друга неким подобием силовых полей. Сравнение, не такое уж далёкое от реальности…
Удар!
"Похоже, мы добрались до кульминации…"
Взаимной отдачей нас отбрасывает друг от друга на пару шагов. Отбросило бы и больше, если бы не моя попытка обезоружить Манара. Превратившийся в кольцо-ловушку Шест мощно рвёт ко мне Лезвие… но на этот раз, в отличие от предыдущей тренировки, трюк не проходит. Почти мгновенно укоротившись втрое, Лезвие выскакивает из кольца — и, удлиняясь столь же резко, летит остриём ко мне в грудь.
Ошибка. Не остриём. Двумя остриями? О, да это целый трезубец! Причём все его зубы действуют независимо. Похоже, мой учитель-ученик освоил очередной фокус с полиморфностью. Но мне, конечно же, не сказал. В настоящем бою это могло бы стоить мне лишней дырки в корпусе — если бы я не воспользовался волшбой. Но у меня есть запас Силы, поэтому последний зуб превращённого Лезвия не касается моей груди, остановленный шариком вязкой волшебной "субстанции". Точнее, ещё одной разновидностью энергии Мрака, на несколько мгновений сделавшей пространство анизотропным.
Я держу слово и во время тренировок не пользуюсь заклятьями, иначе спарринг стал бы откровенно неравным. Но волшба — дело иное. В сущности, Манар и сам не такой уж плохой волшебник… правда, его волшебство пока что замкнуто на использовании собственной эши для улучшения и без того превосходных физических характеристик. Мастерство боя, демонстрируемое им, сродни тому, что принесло славу монастырю Шао-Линь или же тому, которое прославило Окинаву. Его стиль не из "мягких" и не из "жёстких", он соединяет и то, и другое — смотря по тому, что в конкретный момент поединка окажется выгоднее.
В Пестроте не слишком распространены подобные техники. Никакая "железная рубашка" не сравнится по своей эффективности со средним защитным амулетом, тем более — с правильно зачарованной бронёй. Никакая тренированность ума и духа не поможет одолеть противника, преображённого магией целителей или активировавшего чары скорости. Наконец, на дальних и средних дистанциях маг однозначно бьёт любого супербойца, который не может использовать заклятья. Ситуация примерно та же, что на моей родине после распространении огнестрельного оружия: никакое "качание маятника" не поможет против врага с огнемётом.
Однако сочетание грамотно усовершенствованного тела с неплохим владением энергетикой собственного организма даёт Манару серьёзное преимущество в ближнем бою. Если взглянуть трезво, он, не особо напрягаясь, способен за одну-единственную секунду вырезать более десятка противников, находящихся не слишком далеко.
Технически способен.
Потому что на практике мой ученик-учитель ещё не убил ни одного разумного. Как-то не возникало нужды… и слава риллу, что так. Манар — славный парень, ему вовсе не обязательно становиться убийцей…
Пока я предаюсь отвлечённым размышлениям, та часть меня, которая контролирует рисунок боя, уже разобралась с возникшими трудностями. Мрачный Шест отрастил два крюка, своими изогнутыми усами подхватившие зубы Лезвия, и эти крючья быстренько переместились от середины Шеста к одному из его концов, тем самым выбрасывая чужое оружие из угрожаемой области. Мой учитель-ученик пытался воспротивиться… куда там! Я — спасибо ему же — за эти дни тоже неплохо насобачился подкреплять движения всплесками эши, а правило рычага работает и в схватках на артефактном оружии. Меж тем крючья на конце Шеста изогнулись и удлинились, норовя добраться до плоти Манара. Зеркалить чужую тактику и воровать чужие идеи — не самый скверный способ разнообразить свой арсенал тактических приёмов. Ну-ка, ученик-учитель, как ты собираешься противостоять собственной задумке?
