Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
Увы, магических "аккумуляторов", обеспечивающих непроницаемость твёрдых иллюзий, при наших-то возможностях хватало минут на пять-шесть спарринга, не больше. А что до артефактного оружия, то при заоблачной стоимости на него мне показалось проще изготовить его самостоятельно. Чем я и занялся.
Для Манара я не стал выкладываться по полной программе. Взяв за основу обычный меч-иллюзию, я дополнил его клинок двойным режимом действия. В тренировочном режиме мой артефакт, как раньше, оставался непроницаем для других твёрдых иллюзий, а при попадании по телу бил свою жертву током регулируемой силы — как правило, небольшой, только чтобы обозначить "ранение" или "убийство". Но вот в боевом режиме клинок начинал себя вести как приснопамятный Призрачный Меч Тьмы, изобретённый Перумовым. То есть либо рубил всё и вся, от камней и простых мечей до некоторых заклятий попроще, либо — чтобы можно было отмахиваться от метательных снарядов — отталкивал материальные предметы. Дополнительную эффективность оружию придавали изменяемая длина и геометрия клинка. Ведь фактически моё оружие не имело никакой материальной основы, его рабочая часть являлась ни много, ни мало сгущённой лентой магически обработанного Мрака.
Поскольку мне до Ракота, создателя Призрачного Меча Тьмы, было примерно так же далеко, как до риллу Теффора во всей славе его, сделанное мною Мрачное Лезвие имело ряд недостатков. Самые простенькие, изготовленные из горного хрусталя кристаллы-трансформаторы в его рукояти, конечно, подпитывали оружие энергией. Но уровня подпитки хватало на неограниченно долгий бой только в тренировочном режиме. В боевом же доступные фокусы, начиная от всеразрубания и до смены формы, требовали подпитки Силой хозяина. Для любого немага Мрачное Лезвие, таким образом, оказывалось либо бесполезным, либо попросту опасным. Но у Манара природной Силы много, так что пусть себе тренируется. Для него, решил я, моё творение послужит разом пособием для развития магического Дара и источником новых интересных тактических схем.
Забегая вперёд, скажу, что ученик, опробовав Мрачное Лезвие, пришёл в буйный восторг. Правда, сильно поубавившийся, когда Манар увидел, чем вооружился его учитель. Хе-хе!
К созданию личного оружия я подошёл со всей серьёзностью. За основу я также взял Мрак, но преобразовал его гораздо серьёзнее. Его базовая форма выглядела как разъёмный шест длиной метр семьдесят пять (если поставить одним концом на землю, верхушка приходилась аккурат напротив моих глаз). Небольшой поворот, сдвиг, поворот в обратную сторону — и вот уже вместо шеста в моих руках не одно оружие, а два. Так как сгущённый Мрак покорен мыслям хозяина, принимаемые им формы почти не ограничены в своём разнообразии. Шест может стать и глефой, и алебардой, и багром, и рогатиной, и двумя саблями, и парой дага плюс шпага, и секирой, и даже многозвенным цепом… если перечислять все возможности, язык отвалится. Про изменение размера не стоит и упоминать: при желании я мог удлинить свой Мрачный Шест до десяти метров и даже больше, причём очень , очень быстро.
Но трюки с полиморфностью бледнели на фоне основных усовершенствований. Первое: я мог прятать своё оружие там же, где пребывал мой Двойник — на верхней грани Мрака. И второе: я наделил Мрачный Шест постоянными, активируемыми по команде чарами скорости. В своей базовой форме оружие могло изгибаться, нанося режущие, дробящие или секущие удары, так быстро, что обгоняло звук. Таким образом, с его помощью можно было повторить любимый фокус некоторых земных фантастов. Я говорю про отбивание пуль холодным оружием.
Хотя какое там холодное оружие! По сути Мрачный Шест являлся заклятьем, связанной сложным сочетанием активных форм энергией Мрака. И, в принципе, не так уж сильно отличался от разноцветных рубилок, которыми так ловко машут джедаи. Великое всё-таки дело магия: она может воплотить даже самые невероятные вещи!
Недостатки у Мрачного Шеста имелись ровно те же, что у Мрачного Лезвия, причём со знаком плюс. Энергию из своего хозяина он высасывал ещё быстрее… особенно при активированных чарах скорости. С другой стороны, Двойник служил мне таким могучим энерджайзером, что поток поступающей Силы даже при самом активном использовании Шеста не должен был ослабевать. Опытным путём я установил, что у меня в запасе для сотворения заклятий остаётся ещё около четверти общей мощности потока…
А если расширить канал связи с Мраком, будет оставаться и больше.
— Рин, — сказала мне Наркен, увидев в действии доделанный Мрачный Шест, — ты не думал о возможности зарабатывать своим искусством артефактора?
— Каким таким искусством? Ты шутишь?
— По-моему, это ты у нас шутник, — фыркнула она, подскакивая на полметра. (Как я уже говорил, прозвища вроде Попрыгунья и синонимичные им для тилошей, говоря мягко, не оригинальны. Пусть представители этого вида относятся к прямоходящим млекопитающим, но по внешнему виду они более всего похожи на безухих, чешуйчатых, большеголовых кенгуру… и ведут себя соответственно). — Ты уже дал этой штуке имя?
— Ну да, — машинально фыркнул я. — А в чём…
И вот тут до меня дошло.
Это что же, милостивые государи, получается? Я сделал именной артефакт? Я? Да ещё вот так — походя, чуть ли не на коленке, поработав (без учёта перерывов) всего одиннадцать дней?
— Наркен, скажи честно: ты действительно думаешь, что…
— Говорю, что вижу, — перебила мой лепет Попрыгунья, снова слегка подскакивая на месте и поворачивая голову другой стороной. Совершенно птичье движение. — Между прочим, работа со связанными энергиями считается более сложной, чем преобразования косной материи. Ты, дорогуша, в некотором роде уникум: не умея толком обрабатывать обычные материалы, ухитряешься работать с чистым Мраком, да ещё весьма — кхоп! — результативно. Да!
— Сила есть — ума не надо…
— Однако именной предмет Силы ты сделал. Я уже не первый год считаюсь мастером в своём искусстве, но признаюсь честно: повторить твою работу я не возьмусь. Не потому, что не имею Двойника, и даже не потому, что ты сильнее.
— А почему?
— Я — кхоп! кхоп! — недостаточно искусна. Вот почему.
Я запротестовал. Более из чувства противоречия:
— Но ведь с материей ты творишь такое, что мне нипочём не повторить!
— Вот именно.
Наркен снова развернула голову, одновременно наклоняя её. У тилошей такой наклон обозначает улыбку.
— Знаешь, как артефакторы становятся мастерами? Для этого недостаточно создать именной артефакт. На это вполне способны хорошие подмастерья. Чтобы стать мастером, надо создать такой именной артефакт, который не смогут повторить другие мастера! Я своих коллег, живущих в Ирване, знаю хорошо и сомневаюсь, что ещё кто-то, кроме тебя, способен изваять такое же — кхоп! — жутковатое чудо. Вот и думай.
