Елена Грушковская - Багровая заря
Невидимая война продолжалась. "Волками" командовал Алекс, Карина жила на базе и была там общей любимицей. Она сдала выпускные экзамены успешно и готовилась поступать в университет. Она решила связать свою дальнейшую карьеру с медициной: такое сильное впечатление произвела на неё док Гермиона.
Я распечатала письмо.
Мамочка!
Я очень рада, что ты хорошо себя чувствуешь. Я ужасно по тебе соскучилась, но меня к тебе не пускают. Меня это обстоятельство бесит чрезвычайно. К кому я только не обращалась! Все мне твердят, что тебе нужен покой, даже Юля. Я думала, что она как президент "Авроры" уладит это дело, но ни фига подобного: она меня тоже обломала. Я не могу понять, как мой визит может навредить твоему здоровью, поэтому прошу тебя повлиять на них всех. Я знаю, что ты можешь им приказать, и они исполнят что угодно. Я очень, очень к тебе хочу. До вступительных экзаменов времени ещё целый вагон, так что всё будет пучком.
Очень-очень тебя люблю и крепко целую.
Карина.
— Подождите здесь, — сказала я посланнице. — Я быстро черкну ответ.
Письма Карины доставлялись мне не по обычной и не по электронной почте, а на быстрых крыльях "волков". В моём домике не было компьютера. "Волка", в отличие от компьютера, нельзя взломать, поэтому мы пользовались таким старомодным способом переписки.
Я написала два письма — Карине и Юле. Письмо к Карине получилось коротким, но нежным, а президенту "Авроры" я отправила приказ организовать прибытие Карины ко мне. Запечатав оба послания, я вышла на веранду, где ждала посланница.
— Оба письма должны быть вручены срочно, сегодня же.
8.28. Чудовище
Искры от костра летели к тёмно-синему небу, чёрные сосны молча слушали тишину, разлитую над холодной гладью озера. Карина зябко поёживалась и грела руки, протягивая их к огню.
— Что-то мы с тобой загулялись, куколка, — сказала я. — Может, пойдём домой? Уже поздно.
Карина потёрла ладонью о ладонь.
— Нет, давай ещё посидим тут. Это так здорово!
— Уже темно, страшно, — сказала я. — А возвращаться через лес.
— С тобой я ничего не боюсь, — засмеялась Карина, прижимаясь ко мне. — Кроме того, у нас куча охранников.
Она чувствовала себя в безопасности. Отблески огня плясали в её глазах и переливались на волосах, и она не знала, что из-за чёрных стволов к нам кралась смерть.
— Куколка, не двигайся, — сказала я.
Она удивлённо посмотрела на меня и открыла рот, но я приложила к губам палец. Карина, испуганно озираясь, подтянула молнию куртки повыше, а в это время за соснами, в темноте, вся наша охрана лишилась голов. Запах смерти, запах крови и запах страха пополз из леса к берегу.
Их было около десятка. Их фигуры ещё сливались с темнотой, а я уже почувствовала их страх. Моя рука легла на рукоять меча. Убийцы боялись своей жертвы. Чёрные тени едва выползли из леса, но вонь страха катилась впереди них и достигла моих ноздрей.
— Сиди здесь, малыш, — сказала я Карине.
Холодная ярость закалённой стали вспорола брюхо тьмы. Четыре головы полетели на песок, оставшиеся в живых бросились от меня наутёк. Мурашки азарта окатили меня, и я бросилась их преследовать. Мне удалось догнать и обезглавить двоих, и я уже наступала на пятки третьему, когда мою душу насквозь пронзил истошный крик Карины.
Мне доводилось видеть всякие ужасы, но то, что предстало моему взгляду, было в тысячу раз страшнее всего, что я когда-либо видела. На Карину напало огромное горбатое чудовище ростом со взрослого лося, на коротких, но мощных лапах и с огромной клыкастой пастью, а храбрая девочка отбивалась от него горящей веткой. Огонь отпугивал чудовище, но, отпрянув, оно снова бросалось на мою девочку. Карина кричала и отчаянно махала горящей веткой, пытаясь прогнать монстра.
Удар мечом в бок не убил чудовище, а только разозлил его. Оно повернулось ко мне по-волчьи, всем своим могучим туловищем, обдав меня смрадом своего дыхания, и жёсткая шерсть на его горбатом загривке встала дыбом. Я никогда прежде не видела таких монстров и не сразу поняла, что это была за тварь, но по холодным жёлтым глазам я узнала шакала. Он был раз в пять больше своих собратьев, а по уродству он был просто чемпионом. Толстые лапы, мощное буйволиное туловище, а пасть как два ковша экскаватора — настоящее исчадие ада. Мои удары мечом по его морде только злили его, и оно металось между мной и кричащей Кариной, продолжавшей хлестать его горящей веткой.
— Детка, отойди! — крикнула я ей. — Не привлекай его внимание!
Я всеми силами старалась отвлечь его на себя, и чудовище остановилось, решая, на кого броситься. Своей пастью-ковшом оно легко могло бы перекусить меня пополам и уже нацеливалось ухватить меня, но я отскочила, выдернула из костра горящую ветку и ткнула чудовищу в глаз. Шакал-переросток заревел, мотая мордой, а я, изловчившись, выколола ему и второй глаз. Ослепшее чудовище стало метаться из стороны в сторону, а потом вдруг бросилось на Карину. Она с криком побежала, но чудовище огромными прыжками нагоняло её. Когда ему оставался до Карины один прыжок, мой меч рассёк ему шею.
Тёмная кровь хлынула из рассечённых сосудов, и передние лапы шакала подкосились. Ткнувшись мордой в песок, оно изгибалось и хрипело, теряя кровь, а Карина, застыв на месте, с ужасом смотрела на его предсмертные судороги. Чудовище билось ещё целую минуту, потом его тело дёрнула последняя судорога, и оно повалилось на бок, вытянув лапы.
Окровавленный клинок рассёк тёмную гладь воды и вышел из неё чистым.
8.29. Храбрость
Розовый отблеск рассвета румянил небо, а серебристо-розовая гладь озера зябко дрожала.
— Ничего себе экземплярчик, — сказал Каспар, измеряя шагами длину туши. — Где они только такого нашли?
— Несомненно, это мутант, — сказала док, раздвигая руками в резиновых перчатках челюсти мёртвого монстра. — Шакалы не бывают такими огромными.
Юля толкнула носком сапога одну из шести срубленных мной голов, которые начальник моей охраны подобрал и сложил на песке. Неподалёку рядком лежали десять погибших охранников с приставленными к шеям головами.
— Как вы такое допустили?
Под суровым взглядом Юли начальник охраны ссутулился и даже несколько втянул голову в плечи.
Карина, проявившая беспримерную храбрость при встрече с чудовищем, сейчас выглядела испуганной и несчастной. Она старалась не смотреть в искажённые лица убитых. Я прижала её к себе.
— Всё уже позади, куколка.
К нам подошла Юля. Она заглянула в лицо Карины, ласково погладила её по плечу, а потом сказала мне:
