Елена Грушковская - Багровая заря
Едва она исчезла, невидимая сила перестала удерживать балконную дверь, и Лена смогла её открыть. Она выскочила на балкон и крикнула в темнеющее небо:
— Аврора!
Ответом ей были только тишина, свежесть морозного воздуха и уютный жёлтый свет окон. Дрожащими и мокрыми от слёз губами Лена пробормотала:
— Аврора…
На перилах балкона осталось несколько чёрных выпуклых капель — кровь из раны Авроры, с дрожью в сердце догадалась Лена. А в следующую секунду её осенила мысль: заразиться. Да, слизнуть её кровь и стать такой же, как она, обрести крылья и лететь следом за ней. Решение созрело в один миг, идея мощно завладела всем её сердцем без остатка. Она оглянулась назад, на комнату. "Прощай, дом, прощайте, мама и папа, — подумала она. — Я хочу быть с Авророй". Окинув прощальным взглядом мебель, телевизор и пианино, Лена решительно повернулась к перилам. Капли выпукло чернели на них, блестя в свете из комнаты. Лена нагнулась, приоткрывая рот.
Шум больших крыльев заставил её поднять голову, и её лица коснулся поднятый ими вихрь.
— Лена! — прогремело на весь двор. — Нет!
Чёрные капли скрылись под бледной рукой, а другая рука оттолкнула Лену от перил к двери. Аврора, вцепившись в перила, делала мощные взмахи крыльями.
Мама, вернувшись с работы, вошла в комнату и увидела, что Лена стояла в проёме открытой балконной двери, а на балконе что-то происходило. Что-то белое махало там в воздухе, как будто простыня трепетала на ветру. Подойдя поближе, мама увидела существо с огромными белыми крыльями, которое, вцепившись в перила балкона, отрывало их. Ему приходилось так сильно махать крыльями, что от поднимаемого ими ветра колыхались Ленины волосы. Заскрипели выворачиваемые из бетона балконные прутья, и передняя часть ограждения оторвалась, оставшись в руках у крылатого существа.
— Извините за ущерб, — сказало оно, поблёскивая красноватыми искрами в глазах. — Но я не могу это здесь оставить. Милая, — обратилось оно к Лене, — это была плохая идея!
И существо, взмахнув белыми, как у ангела, крыльями, взмыло в небо, унося с собой часть балконного ограждения. Ошеломленная мама стояла столбом, моргая.
— Это что… это кто… Это что сейчас было?
— Аврора, — ответила Лена.
* * *Она прилетела на фьорд ещё до рассвета. Стояла в холодных утренних сумерках, устремив взгляд на светлеющий край неба — вместе с кошкой, не более подвижная, чем это изваяние.
Рассвет набирал силу. Два силуэта — кошачий и человеческий — молча ждали восхода солнца.
И оно взошло, заблестев на шлифованных изгибах тела каменного животного и отразившись искорками в зрачках его неподвижной соседки.
Она закурила. Выпуская дым по ветру и стряхивая пепел себе под ноги, она смотрела на переливающуюся рассветными красками гладь бухты. Докурив и погладив кошку по каменной спине, сказала:
— Ладно, Эйне. Я попробую. Хотя, если честно, и не знаю. Может, мне и удастся. — И с усмешкой добавила: — Чёрт тебя знает, что ты хотела этим сказать…
Взмах крыльев — и через мгновение её уже не было. Кошка осталась одна — вечно бодрствовать, встречая рассвет за рассветом. И ждать.
10 сентября 2007 — 15 октября 2009 г.
