Елена Грушковская - Багровая заря
Стискивая плачущую Лену в сильных и нежных, но прохладных объятиях, Аврора прошептала:
— Прости, малыш… Прости меня. Когда-нибудь ты поймёшь… Может быть, потом. Слишком долго и трудно объяснять.
— А ты объясни! Объясни! — рыдая, требовала Лена.
Аврора только гладила её по спине и по шапочке. Мужчина тем временем, полежав, пришёл в себя и начал подползать к ним по-пластунски. В руке у него что-то блестело. В нескольких шагах он поднялся на ноги и бросился сзади на Аврору. Короткий взмах — Лена закричала — Аврора вздрогнула от удара и пошатнулась, но не упала, а стала медленно поворачиваться к нападавшему лицом. В спине у неё торчал нож, вонзённый по самую рукоятку.
— Знаешь, что ты сделал, урод? — сказала она. — Ты испортил мне куртку. А тебе известно, сколько она стоит? Это кожа анаконды! Ты со всеми твоими потрохами стоишь дешевле!
Её рука сжала горло мужчины и приподняла его над землёй. Лена ясно видела: ноги мужчины оторвались от снега.
— Убрался бы подобру-поздорову — остался бы жив, — прорычала Аврора жутким, неузнаваемым голосом, на октаву ниже её обычного. — А теперь тебе конец, ублюдок.
Она утащила его за угол, причём мужчина почти не сопротивлялся, только сучил ногами по снегу, издавая хлюпающие звуки. Они скрылись за углом, и всё стихло. Лена заметила быстро промелькнувшую чёрную тень с холодными жёлтыми огоньками глаз. Это была не человеческая фигура, а силуэт какого-то зверя. Собака? Лена не разглядела, тень мелькнула слишком быстро и исчезла.
А потом из-за угла вышла Аврора. Она шла медленно, но твёрдо, не шатаясь. Зачерпнув горсть снега, она вытерла им рот. Лена хотела вскочить ей навстречу, но резкая боль в щиколотке заставила её вскрикнуть. Надев Ленин ранец себе на плечо, Аврора легко подхватила её на руки, как куклу, и понесла по улице. Хоть она и утёрлась снегом, на её губах и зубах алела кровь, а зрачки тлели красным огнём. Лена прошептала:
— Ты убила его?..
Верхняя губа Авроры приподнялась в кровавом оскале, на её лице горели глаза демона. Такой страшной Лена её никогда не видела. Это было её настоящее лицо.
— Он отморозок, не жалей о нём, — сказала Аврора всё ещё ужасным, низким, рычащим голосом.
Лена изо всех сил обняла её за шею и прильнула к ней, зажмурившись.
— Я тебя не боюсь, — пролепетала она, гладя её холодную щёку и волосы. — Не боюсь… Я всё равно тебя люблю…
Уже почти человеческий, узнаваемый голос Авроры ответил:
— Я знаю, милая. И я тебя люблю.
Лена посмотрела ей в лицо. Аврора уже не была страшная, красный адский огонь в её глазах угас, остались лишь маленькие красные искорки не больше острия иголки. В её спине торчал нож, но она как будто не замечала этого.
— Аврора, ты же ранена, тебе надо в больницу, — всхлипнула Лена, гладя холодное лицо Авроры.
— Да, моя хорошая, как только ты будешь дома, в безопасности, я сразу пойду в больницу, — ответила та ласково.
— Нет, Аврора… Тебе надо в больницу срочно! — возбужденно убеждала Лена. — У тебя нож в спине!
— Пусть он пока там останется, — сказала Аврора спокойно. — Его вынет доктор. Не волнуйся, для меня эта рана — пустяковая. Моей жизни она не угрожает.
— Аврора, поставь меня, я сама пойду! — волновалась Лена.
— Леночка, успокойся, — устало улыбнулась Аврора. — Мне совсем не трудно нести тебя, мне это только в радость.
Мимо плыли жёлтые квадраты окон, с тёмного неба сыпался искристый снег, блестел на плечах и волосах Авроры и скрипел под её каблуками. Обнимая её за шею, Лена с тревогой вслушивалась в этот мерный скрип и с содроганием думала о ноже в спине Авроры.
— Аврора, ты хотя бы отдохни немножко, — предложила она.
Уголок рта Авроры чуть дрогнул в усмешке.
— Не беспокойся, Леночка. Всё нормально.
11.22. Подъём
Вместо того чтобы вызвать лифт, Аврора стала подниматься по лестнице пешком. Каждый её шаг отзывался в сердце Лены болью и содроганием.
— Аврора, есть же лифт, — сказала она.
Аврора только улыбнулась и продолжала подниматься по ступенькам с Леной на руках и ножом в спине. Её лицо было очень усталым и бледным, но глаза смотрели на Лену с нежностью. На площадке между пятым и шестым этажом она остановилась и усадила Лену на подоконник, а сама утомлённо упёрлась в него руками с обеих сторон от Лены.
— Елена…
Раньше Аврора никогда так не называла Лену, и это прозвучало странно, отозвавшись в сердце Лены тревожным эхом. Опустив голову, Аврора заговорила, и каждое её слово падало, как мёртвый осенний лист:
— Елена, будет лучше, если наши пути разойдутся. Я никогда не забуду тебя, ты навсегда останешься в моём сердце.
Лена, похолодев, пробормотала:
— Аврора… Ты что, уходишь? Бросаешь меня?
Аврора устало улыбнулась и покачала головой.
— Не сердись, не обижайся на меня сейчас, милая… Лучше обними.
Обняв её за шею, Лена заплакала.
— Мы что, больше не увидимся? Аврора, пожалуйста, не надо… Не умирай!
Аврора прижала её к себе.
— Ну что ты, детка… Я и не собираюсь. Просто я улетаю отсюда. Думаю, навсегда. Я прощаюсь со своим родным городом, который стал почти чужим. Мне здесь больше нечего делать. Это больше не мой дом.
— Аврора, а как же я? — плакала Лена.
— У тебя всё будет хорошо, детка, — вздохнула Аврора, гладя её по волосам. — И это не обнадёживающие слова. Я это знаю, поверь мне. Спасибо тебе за всё… То, что ты мне дала, бесценно, и этого никто у меня не отнимет. Это навсегда останется со мной. Ну, всё… Я не люблю долгих прощаний. Расстанемся здесь. Беги, малыш, осталось всего два с половиной этажа.
Холодные губы прижались ко лбу Лены.
11.23. Кровь на перилах
Это был самый тяжёлый в её жизни подъём, каждая ступенька давалась ей с трудом, на её ногах как будто висело по гире. Ключ поворачивался в замке туго, а дверь была тяжёлой, как в банковском сейфе. Уронив рюкзак в прихожей, Лена сбросила обувь и куртку, поплелась в комнату и упала ничком на диван.
Мурашки по коже и беспричинное беспокойство заставили её поднять голову и посмотреть в окно. В синих сумерках, на фоне жёлтых окон соседнего дома на балконе стояла Аврора. Лена бросилась к ней, хотела открыть балконную дверь, но она почему-то не поддавалась, сколько она её ни дёргала. Аврора покачала головой, и Лена поняла, что это она не давала ей открыться. Не в силах сдерживать слёзы, Лена приложила к холодному стеклу ладонь, и с той стороны её накрыла ладонь Авроры. Аврора дохнула на стекло, а потом на образовавшемся белом пятне нарисовала пальцем сердечко и оставила след губ в его центре. Пару секунд она стояла, прислонившись к перилам балкона, и нежно смотрела на Лену, а потом, вскочив на них одним сапогом, оттолкнулась и исчезла ширококрылой тенью.
