Дэвид Геммел - Оседлавший Бурю
Гэз сделал глубокий вдох. Ему хотелось взорваться, высказать Мойдарту все, что у него накипело. Однако он взял себя в руки и начал мерить комнату шагами.
— Они надежны, но лишены воображения.
— Нужен ли на востоке рисковый лихач?
— Нет, — ответил Гэз. — Восточный фронт долго не удержать.
— Кто тогда нужен?
— Человек, который сумеет провести организованное отступление без потери боевого духа и одновременно удержать врага как можно дольше.
— Тот, кто не ударится в панику.
— Разумеется, — ответил Гэз, внезапно успокоившись. — На востоке нужен Бек.
— Прекрасный выбор.
— Зачем ты согласился, когда я решил оставить его в Эльдакре?
— Командуешь здесь ты, Гэз. С лидером всегда соглашаются. Такова природа вещей.
— Это не игра, отец.
— Нет, именно игра, старейшая на свете. И ее не выиграть одним героическим наскоком, как ты побеждал в битвах. Это игра в волка и оленя. В ней необходимо четко планировать, делать непредсказуемые ходы, изматывать врага и бить по самому слабому месту. Она требует проницательности и коварства. Ледяной Кай великолепный стратег. Он считает себя волком, и он прав. Ты — олень. Чтобы победить, тебе необходимо поменяться с Каем ролями.
Гэз отошел к окну и посмотрел на залитые лунным светом холмы.
— Ты понимаешь, что это самый длинный разговор, который когда-либо у нас был?
— Я не болтун. И сейчас не время для сентиментальности. Гэз рассмеялся.
— Сентиментальности? Ты произносишь блестящие речи о тактике и стратегии, так тонко понимаешь людей и то, чем они руководствуются! Знаешь ли ты хоть отдаленно, что руководит мной?
— Нет, и не желаю знать, — отрезал Мойдарт, поднимаясь с кресла.
— Зачем ты тогда рисковал жизнью? — спросил Гэз.
— О чем ты говоришь? — вздрогнул Мойдарт.
— Тогда, во время пожара. Все, кто смог, выскочили на улицу, в том числе и ты. Но узнав, что я остался внутри, ты ринулся обратно, отыскал мою колыбель, завернул меня в одеяло и побежал сквозь дым и пламя. Ты выскочил из окна, но на тебе загорелась одежда. У меня остался один крошечный ожог, ты чуть не погиб. Если я для тебя ничего не значу, зачем спасать меня?
Мойдарт открыл дверь и, стоя на пороге, оглянулся.
— Меня зовут Сокол-в-Иве. С этими словами он ушел.
Кэлин Ринг и семьсот ригантов, не зажигая костров, разбили лагерь в трех днях пути от Эльдакра, на гребне высокого холма, обращенного к вытянутой, поросшей лесом долине. Кэлин созвал своих офицеров — среди них Коррина Талиса, Райстера и Поттера Хайстона — на совет.
Днем раньше они заметили колонну кавалерии. Согласно приказу Гэза Макона риганты растворились в лесу и позволили врагу пройти дальше.
Как и предсказывал Аран Подермил, на север двигалась сила из нескольких тысяч человек, с двадцатью пушками и обозом. К облегчению Кэлина, рыцарей Жертвы среди них не было. Авангард состоял из Пятого и Шестого Королевских полков. Их знали как суровых, беспощадных бойцов. Многие солдаты Четвертого полка были набраны в тюрьмах и по дороге на север успели совершить немало зверств в городах, где останавливались. Кавалерия была смешанной: закаленные в боях ветераны шли в тех же ротах, что и новобранцы. Их вел рыцарь Искупителей Сперрин Дайл. Он сопровождал Пинанса в Эльдакр — его видели все генералы Гэза, — но исчез сразу, как только Пинанс погиб. Никто его не любил и не знал, как он может показать себя в бою. Знали лишь, что его речи обычно сводились к скорой гибели всех врагов. Ходили слухи, что именно Дайл возглавил бойню в Барстеде, где женщин и детей жгли живьем. Никто не осмелился спросить у него, правда ли это.
Вот уже два дня Кэлин Ринг ощущал сильное беспокойство. Он не сомневался, что риганты выстоят. Его беспокоило, видят ли Искупители, что происходит на севере. Гэз Макон заверил, что мощное охранное заклинание помешает их колдовству.
— Как убедиться, что это так?
— Аран Подермил говорит, что все в порядке, и я ему верю.
— Я его не знаю. Мы можем выйти из Эльдакра и погибнуть прежде, чем поймем свою ошибку.
— Верно, — улыбнулся Гэз. — Но, как говорится, есть только один способ проверить.
И вот они стоят на холме, к югу от армии захватчиков. Кэлину приказали идти за авангардом по пятам; пока они не достигнут заброшенной деревни Три Ручья, в тридцати милях к северу… Там Гэз собирался захлопнуть ловушку. Риганты должны будут провести внезапную атаку с тыла.
— Похоже, нас действительно не заметили, — сказал Коррин Талис. — Смотрите, они остановились на ночь.
— Не будем расслабляться. Отойдем подальше и встанем двумя лагерями. Райстер, разведай на юге. Поттер, оставайся здесь, присматривай за ними.
— Они уже прошли мимо, Кэлин, — заметил Райстер. — Что мне искать?
— На север шло примерно четыреста человек. Подермил утверждал, что их будет шесть сотен. Где еще двести?
— Здесь не лучшее место, чтобы воевать на два фронта, — сказал Коррин. — Особенно, когда нас всего семьсот.
Спустилась ночь. Риганты спали прямо на земле. Кэлин подремал, но не смог расслабиться, чтобы уснуть. Незадолго до рассвета он поднял Коррина Талиса и велел готовиться к переходу.
Риганты еще просыпались, когда прибежал Райстер.
— Кэлин, с юга движется пятьсот солдат! До них осталось полмили!
— Заряжайте ружья, — приказал Кэлин Коррину Талису. — И пусть Поттера снимут с поста!
Он бросился вслед за Райстером. Райстер остановился на холме.
— Смотри! — указал он в сумрак долины.
Там, тремя рядами, продвигались серые мундиры Четвертого полка. Мушкеты со штыками несли наперевес. Боевое построение направлялось прямо на лагерь ригантов.
Слева от Кэлина что-то шевельнулось.
Ловушка захлопнулась. Из кустов выскочили четверо вооруженных кинжалами убийц в темных одеждах. Жертвы должны были окаменеть от неожиданности. Почти с каждым, даже с ригантом, так бы и произошло. Райстер метнулся вправо, Кэлин влево. Один нападавший упал, получив от Райстера мощный удар кулаком по челюсти. Кэлин схватил второго за вооруженную руку, выкрутил ее. Райстер вытащил саблю и проткнул одного из напавших — тот судорожно вскрикнул, оседая на землю. Кэлину не хватало места для сабли — он выхватил охотничий нож, махнул им в лицо противника. Лезвие соскользнуло по челюсти и вонзилось глубоко в горло. Третий бросился бежать на поляну. Райстер отбросил саблю и метнул в убегавшего свой охотничий нож. Ноги врага подкосились — нож вонзился в основание черепа, — и он упал. Райстер подбежал к нему и, прежде чем вытащить клинок, всадил его по самую рукоятку.
