Карен Монинг - В оковах льда
— Ну попробуй, — рычит Кристиан.
— Я сваливаю. Ну, — поправляю я саму себя, — чего и вам тоже советую. Нам пора убираться отсюда. — Я начинаю движение в стоп-кадре, но вмазываюсь в Бэрронса и отскакиваю. То, что происходит дальше, происходит так быстро, что я почти не успеваю уследить за процессом.
Воздух наполняется вонью гниющего мяса и мы с Кристианом уклоняясь, бросаемся в разные стороны, потому что знаем, что приближается, затем из стены вырывается Багровая Ведьма, держа по бокам как копья, что-то вроде почти двухметровых вязальных костяных спиц.
Она пронзает ими Бэрронса и Риодана и тут же взмывает прямо в воздух, волоча их за собственные внутренности за собой.
ТРИДЦАТЬ ОДИН
Я купаюсь в дыму от сожженных мостов[82]
Я стою как идиотка.
Надо драпать, пока она не принялась за меня, но мои ноги будто вмерзли в землю.
Бэрронс и Риодан валяются на спинах в переулке, кровь пятнами растекается вокруг них, а я в шоке думаю: «Они не могут умереть! Супергерои бессмертны!»
Отбросим ложные надежды — они реально выглядят умирающими. Ничто живое не способно выжить после таких увечий.
Багровая Ведьма не просто пырнула их, она освежевала их от паха до шеи, мастерски отделив плоть от кости. Одним резким рывком она извлекла все их кишки и прочие внутренности. Это движение она довела до совершенства за сотни тысяч лет. Вспорола, провела, рванула. Их грудные и брюшные полости смотрят на меня уродливыми зияющими и начисто выскобленными открытыми пастями. Единственный вариант, как эта сука смогла это сделать — это застать их врасплох.
И о чем я вообще нахрен думала, стоя там и говоря что-то еще, кроме «Бегите!»? Как обычно начав препираться, будто у нас вечность в запасе и так будет всегда!
— Я думала, что вы, парни, улизнете в последний момент, — бормочу я над телами. Либо улетите стоп-кадром быстрее меня. Или может, Риодан использует то секретное оружие, которое применил против Вельвета. Никогда бы не подумала, что кто-то реально может оказаться сильнее их!
Но она вырвалась из стены и насадила их на свои копья до того, как кто-то из нас сумел среагировать. Они все еще шевелятся, но думаю, это совершаемые телом предсмертные судороги, перед тем, как внезапно и окончательно оборвется жизнь.
Я слышу странный щелкающий звук, который действует на меня так же, как чириканье Анорексичных Призраков Трупоедов — пробирает ужасом на подсознательном уровне. Теперь она собралась за мной? Я выхватываю меч и разворачиваюсь. Найти ее занимает ровно секунду. Я прослеживаю взглядом за кровавым следом.
Смотрю вверх.
Багровая Ведьма сидит на крыше здания позади КиСБ с мотками внутренностей, свисающих по сторонам, словно длинная блестящая пряжа, с которой на асфальт капает кровь. Костяные спицы, которые она использовала, чтобы пронзить Бэрронса и Риодана на самом деле ничто иное, как ее ноги, согнувшиеся самым немыслимым образом, вроде выдвинутых вперед лапок богомола, да еще и с изогнутыми крючками на концах.
С помощью отростков, как у насекомых, она вплетает их внутренности в край платья. Ее костяные ноги щелкают друг о друга, кишки переваливаются через край, укорачиваясь сантиметр за сантиметром, размазывая кровь по кирпичам.
Это настолько мерзко, что у меня все переворачивается в желудке; одновременно хочется взорваться слезами и все вокруг облевать. Я сглатываю слюну и давлюсь ею.
Затем слышу гортанный звук, сопровождаемый слабым вздохом и оглядываюсь на тела.
— Я прибью малявку, — слабо произносит Бэрронс.
Риодан издает булькающий звук, похожий на смех через кровь. Не думала, что у него хватит сил смеяться:
— Вставай в очередь.
Они оба выдыхают и становятся неподвижными.
Я тупо смотрю на них.
Они умерли как супергерои: отпуская шуточки. Как будто завтра встанут и снова вернуться в строй. Без страха. Яйца ап стену[83] до победного конца.
Я чувствую, словно кто-то вырвал и мои кишки тоже. Не могу стоять и смотреть на них больше, поэтому опускаю голову и плотно зажмуриваю глаза. В моей голове — сплошной кавардак. Как я сюда попала? Как решилась пойти в библиотеку Темного Короля, и как, в конечном итоге, Риодан и Бэрронс оказались мертвы? Не понимаю. Ну, вообще-то могу, если следовать по цепочке событий, но кто, к чертовой матери, мог предвидеть такой странной и нелепый исход? Как же мне принимать хоть самые малюсенькие решения, если они могут вылиться в такие крупные, непредсказуемые последствия?
— Вот это подфартило. — Кристиан обходит их тела и направляется ко мне, смеясь. — Двое убиты, осталось еще семеро. Интересно, можно ли на них натравить ведьму? А потом и на Мак.
Я вскидываю голову. Он ржет. Они умерли, а ему весело. Меня начинает трясти:
— Не. Подходи. Ко мне.
— Что я сделал, девушка?
— Ты взял меня туда — вот, что ты сделал. Ты не достаточно предостерег меня. Мне всего четырнадцать! Я не знаю всего! Я не могу знать всего! Ты старше! Ты должен был предупредить меня о всякой дряни! А теперь ведешь себя так, будто все путем, от того, что они мертвы.
— Я думал, ты хотела вывести Риодана из игры.
— Я всего лишь хотела, чтобы он оставил меня в покое! И никогда не желала смерти Бэрронса! Черт, Мак! — восклицаю я, и еще несчастнее прежнего, перевожу взгляд на задний двор КиСБ. Через сколько времени она выйдет на улицу и обнаружит на снегу истекшего кровью Бэрронса на аллее? Через сколько времени она узнает о моем причастии? Представляю, как она его находит, бросается на его тело, рыдает. Еще одна трагическая утрата в ее жизни.
Потому что я открыла чертову склянку.
Потому что я проявила любопытство.
Той ночью, когда умерла Алина, было такое чувство, словно меня там на самом деле и не было. Никогда не смогу избавиться от ощущения, что со мной что-то было не так. Я от корки до корки перечитала дневники Ро, но обо мне в них не упоминалось ни одного чертова словечка. Ни разу. Заставляя призадуматься, что у нее были и другие дневники, до которых я еще не добралась.
Но сегодня я полностью присутствую здесь.
Я страдаю, и такое неприятное чувство было у меня лишь однажды, когда ночью, я застукала в клубе задержавшуюся после работы, Джо. Я смотрю на себя со стороны — и мне не нравится то, что вижу. Я как уплывающая лодка, оставляющая тонущих за бортом? Нет, не лодка. Как там назвал меня Риодан? Цунами. Точно! Сметающая все на моем пути. Когда он это говорил, то понятия не имел, что сам окажется одной из тех вещей на моем пути. Или — что его не окажется в живых, чтобы увидеть, какой чертовски привлекательной женщиной я собираюсь стать.
