Карен Монинг - В оковах льда
Костяные спицы щелкают над моей головой. Я слышу влажное чавкающее шлепанье кишок о стену, когда они подтягиваются вверх. Я должна быть в ужасе. Должна мчаться со всех ног спасая свою шкуру, чтобы меня не постигла та же учесть. Может, спрятать тела, чтобы Мак не нашла их и не догадалась, что я натворила?
— Пойдем, красавица. Пора убраться отсюда, пока она занята. Ведьма становится одержима вязанием, но совсем скоро она с ним закончит, — торопит меня Кристиан.
Мои ноги сделаны из цемента, а вместо ступней — бетонные блоки. Я просто смотрю на Бэрронса и Риодана, а потом на книжный магазин и обратно. Сначала Алина. Затем Бэрронс. Скоро на поверхности планеты не останется места, где Мак не смогла бы меня отыскать, когда узнает, что сегодня случилось.
Я смотрю на Риодана. Как он может быть мертв? Кто же будет заправлять «Честером»? Кто будет удерживать в рамках заигравшихся Эльфов и людей? С уходом Бэрронса и Риодана останется ли хоть какое-нибудь безопасное место в Дублине? И кому достанутся КиСБ и «Честер»?
На мое плечо опускается рука, и я едва не выпрыгиваю из собственной шкуры.
— Нам надо валить, Дэни. Она уже закругляется.
Я остервенело стряхиваю его руку:
— Не смей больше никогда прикасаться ко мне, Кристиан МакКелтар!
Он резко выдыхает, словно я ударила его под дых.
— Ты не можешь так говорить.
— Не провоцируй меня. — Я сжимаю руку на рукояти своего меча.
— Именно я вернул его тебе, девушка. И именно я оберегаю тебя сейчас.
— Именно ты втянул меня во что-то, что я не знала, насколько это опасно. Тут столько народа убито. Может, ты хотя бы захватил с собой найденные книги?
— Мне было о чем позаботиться кроме них. Ты была в опасности.
И все оказалось напрасно. Книги брошены и забыты. Я смотрю на стену. Конечно, я вернусь туда, но все равно ничерта не могу прочесть из той библиотеки, так есть ли смысл тогда туда возвращаться? И кто знает, кого еще я могу выпустить, открыв там что-то еще?
Я смотрю вверх. Кровь стекает по стене здания. Уродливая карга отвлекается от своего вязания и вытаскивает небольшую косточку из вороха внутренностей, затем запихивает ее в корсет, занимаясь с минуту тем, что корректирует положение своей груди, выглядящей на человеческий взгляд просто непотребно. Вдруг она резко прерывается и смотрит на меня, как если бы вдруг поняла, что в переулке есть еще больше добычи, и эта добыча наблюдает за ней. Через минуту она забывает обо мне и возвращается к своему вязанию, но я чувствую себя… помеченной, что ли. Словно она зарегистрировала меня в своих темных паучьих мозгах.
— Как мне ее убить? Мой меч сработает?
— Возможно. Но ты никогда не подберешься достаточно близко. Ее спицы длиннее твоего меча. Она вплетет твои кишки в свое платье быстрее, чем тебе удастся им хотя бы взмахнуть.
— Ты говорил, что во время вязания она становится полностью одержима этим занятием.
— Не то чтобы одержима…
Атмосфера в переулке резко меняется и мне требуется минута, чтобы понять, почему. Оказывается, загорелся свет в задней части КиСБ и он пролился в окно на окровавленный снег.
Я знаю, что это значит. Мак ходит по дому, высматривая Бэрронса. Полагаю, займет немного времени, прежде чем она выглянет на задний двор посмотреть не появилась ли там его тачка.
Если бы Мак выскочила сейчас из двери и попыталась убить меня прямо сейчас, то не знаю, насколько эффективно я стала бы отбиваться.
Я бросаю последний взгляд на Бэрронса и Риодана. Мне нужно сделать это как-то правильно. Я должна уравновесить весы, а на противоположной их чаше — слишком многое против меня.
— Подойдешь ко мне снова, и я убью тебя, — говорю я мягким, как у Риодана, тоном.
И улетаю в ночь.
ТРИДЦАТЬ ДВА
И если я счастливчиком останусь,
То рот мой будет вечно на замке[84]
В течение следующих пары дней я отпечатала коротенькую «Дэни Дейли», в которой описала Багровую Ведьму с ее повадками, пыталась выследить Танцора, собрала недостающие образцы с обледенелых мест (за исключением клуба под «Честером», куда меня пока что-то не тянет), и упаковала свой рюкзак пакетами с уликами. Эти дни — одни из наиболее несчастных в моей жизни. Меня бросает из крайности в крайность — то вверх, то вниз как ненормальный лифт управляемый каким-то съехавшим с катушек психованным сопляком, который то и дело беспорядочно тычет на кнопки разных этажей. В одну секунду я абсолютно собой довольна, а в следующую — мой нос повисает уныло.
В один миг я в восторге, что мне больше не придется тащиться на работу. Моя жизнь принадлежит только мне. Джо может уйти из подклуба. И прекратить носить блестящую фигню на своих сисяндрах и чпокаться с Риоданом; в следующий — я вспоминаю, что если оставшиеся риодановские ребятки пронюхают, что я хоть как-то причастна к смерти их босса, то я — мертвее любого гвоздя в Дублине. И на десерт — Багровая Ведьма на свободе, Король Морозного Инея по-прежнему там же, Дублин медленно превращается в Ант-мать-вашу-арктику, мы с Кристианом пересрались, и у Мак теперь целых две причины меня замочить — с учетом, что она уже обо всем в курсе.
Не могу решить, знает или нет. В одно мгновение я думаю, что знает, в следующее — надеюсь, что нет.
Трупы исчезли. Я вернулась посереди ночи, чтобы их сныкать. Я бы сделала это сразу, но тогда нихрена не соображала. Помимо крови в переулке и вверху на кирпичной стене, от них не осталось и следа.
Сначала я подумала, что Мак, должно быть, нашла и увезла их куда-то для погребения, но потом решила, что ее не было, потому что вчера я видела ее, торопящуюся вниз по улице к «Честеру», одетую, но все же дрожащую от холода, и она не выглядела опечаленной. Я видела Мак в горе. Я знаю ее повадки. Она выглядела несколько напряженной, но в целом — нормальной. Она шла и вслед за ней — галдящие АПТ. Интересно, они как вороны предвестники смерти? Меня напрягает, что они таскаются следом за ней. Скорее всего, ее состояние обуславливается происходящим в Дублине. Все, кого я встречаю — напряжены до предела. И дрожат от холода. Минус двенадцать в Дублине днем, а ночью еще холоднее. Снег шел, сугробы росли. Город не приспособлен для проживания в такую погоду. Многие люди не врубаются, где находятся. В таких условиях долго они не протянут.
Я задаюсь вопросом: не съела ли Багровая Ведьма тела Риодана и Бэрронса. Повязала их кишки, а остальное пошло на обед. Все же думаю, хоть пару костей она бы выплюнула, а, может, ей все понадобились для ее корсета? Затем думаю, что, скорее всего, вернулся Кристиан, чтобы привести все в порядок и скрыть улики. Пытаясь вернуть мое расположение или еще что.
