Марго Ланаган - Лакомые кусочки
К тому времени как огонь в камине разгорелся, начал потрескивать и бормотать, точно третий и самый оживленный собеседник, Бранза немного успокоилась. Кошка вылезла из своего укрытия и запрыгнула на ручку кресла мисс Данс.
— Когда в тот, первый раз вы перенесли нас с мамой сюда — помните, на берегу ручья?..
Чародейка, сидя на коленях перед камином, кивнула.
— …вы сказали, что десять лет — это наименьшая величина, к которой вы можете свести разность времен между мирами.
— Именно. Причем я действовала на самом пределе возможностей.
— И я… задумалась. Мне показалось, вы имели в виду, что раньше, то есть до того, как вы уменьшили разрыв до десяти лет, несовпадение времен было гораздо больше.
Мисс Данс кивнула и наклонилась вперед, чтобы поворошить кочергой расцветающее пламя. Когда она закончила, Бранза отважилась продолжить:
— Насколько я поняла, для того, чтобы свести времена как можно ближе, вам понадобилось убрать сколько-то лет, ну, как портниха распарывает шов, чтобы выпустить платье.
Мисс Данс удивленно подняла брови — на ее лице плясали отблески пламени — и опять кивнула.
— Получается, вы отменили какую-то — не знаю какую — часть нашей с мамой жизни, которую мы бы прожили дальше. Верней, мы действительно прожили бы ее и еще долго оставались бы в нашем мире, а вы появились бы и забрали нас оттуда гораздо позже, если бы не убрали эти лишние годы, не сократили разность между временами до десяти лет. — Бранза закрыла глаза ладонями. — Я говорю ерунду? Простите, я ужасно устала…
— Ты все правильно понимаешь, дорогая. Значит, ты надеялась, что я перенесу тебя из этого мира обратно в райский, в то самое место, откуда начала распарывать шов, чтобы ты могла жить в нем дальше вместе с матерью, так?
Теперь наступил черед Бранзы кивать.
— Без сестры?
Бранза сглотнула.
— Если это цена, которую надо заплатить, то — да.
Мисс Данс вновь обратила взгляд на камин, но пламя уже как следует разгорелось и больше не требовало внимания. Чародейка повесила кочергу на крючок, поднялась с пола — в каждом ее движении сквозила усталость — и села в кресло напротив Бранзы.
— Я просто подумала, — без всякой надежды произнесла та, — если вы умеете подчинять себе время и перемещать людей между мирами, то, наверное, вам под силу и то, что на первый взгляд кажется невозможным.
Мисс Данс негромко рассмеялась, сверкнув белыми зубами, и снова кивнула.
— Может быть, вы могли бы отправить меня назад, — продолжала Бранза, — или хотя бы перенести в этот мир моего любимого Волка. Мне совсем не мешало, что он был ненастоящий…
— Строго говоря, и одно, и другое в моей власти, — произнесла мисс Данс, глядя на огонь. — Но иметь возможность и иметь право — это зачастую совсем разные вещи, девочка, и Энни Байвелл подтвердит мои слова. Совершая перемещения и трансформации, чародей должен работать заодно с природными силами, а не против них.
— Но ведь именно природные силы подарили моей маме ее сердечный рай! — воскликнула Бранза — не с жаром, а, скорее, озадаченно.
— Да. Я не ставлю под сомнение, что это было сделано во благо, ради вашей общей безопасности, ее и твоей.
Бранза посмотрела в глаза чародейке.
— От каких опасностей мама нас оберегала? Она не говорила вам, чего боялась? Диких зверей? Или непристойного поведения мужчин? — Бранза прогнала из памяти образ Тизела Вурледжа.
— Если мать не рассказала тебе об этом, то от меня ты тоже не услышишь ни слова. Я не вправе разрушать защитную стену, которую возвела Лига.
— Я уже взрослая женщина.
— Так иди и поговори с матерью как взрослая женщина. Не знаю, расскажет она тебе что-нибудь или нет, но в любом случае это должна сделать не я.
— И вы не вернете меня в мамин безопасный мир или в мой собственный, если он есть, — в мой сердечный рай? — В голосе Бранзы прозвучала страстная мольба; она сама понимала это и взывала к жалости загадочной и грозной колдуньи.
Мисс Данс долго смотрела на нее, ничего не говоря. Когда пламя в очаге громко треснуло и выплюнуло на каменную плиту россыпь искр, чародейка отвернулась, чтобы взять метелку и замести угольки.
— Сердечный рай… — задумчиво произнесла она и села на свое место. — Звучит неплохо. Райский мир Лиги Лонгфилд действительно был воплощением ее мечты, самым лучшим местом для воспитания двух маленьких девочек: никаких врагов, только приятные доброжелательные люди, ручные звери, милостивая природа. Посмотрев на него, я могу ручаться, что у твоей матери доброе сердце. Я повидала много райских миров, и большинство из них устроены далеко не столь мило. Поверь, дитя мое. — Мисс Данс протянула руку, и ее бледные, неожиданно теплые пальцы на мгновение коснулись ладони Бранзы. — Я понимаю, как тоскливо тебе в реальном мире. Я оторвала тебя от родного дома, оторвала внезапно и резко, поскольку находилась под большим напряжением, и от этого твоя тоска еще сильнее. Ты неожиданно оказалась в мире, где нет твоего волка, нет зверушек, которые на любовь отвечали тебе любовью, нет приветливых знакомых лиц. Сейчас ты переживаешь страшную потерю, Бранза.
Бранза застыла в кресле — безмолвная, разочарованная. Перед ее мысленным взором стоял этот дом, эти зверюшки, эти люди с каштановыми волосами.
— Что есть сердечные желания? Дорогая, твое отчаяние, уже сама твоя просьба убеждают меня в том, что ты знаешь о человеческих сердцах много больше, нежели знала раньше и нежели позволял мир твоей матери. Они такие хрупкие, верно? И часто разбиваются. Порой болят, порой бешено колотятся. Сердца не обязательно связаны с рассудком, а если и связаны, то рассудок далеко не всегда бывает ясным и трезвым. Сердце способно очень сильно чего-то желать, однако это желание может оказаться тем, что меньше всего нужно человеку для жизни и счастья.
Бранза не слышала слов — эту часть разговора она позже не сможет пересказать Эдде — и внимала лишь мягкому спокойному тону; чувствовала понимание, исходившее от этой женщины, которая видела перед собой израненную кровоточащую душу и делала все возможное, чтобы не поранить ее сильнее.
— Моя мама… — наконец вымолвила Бранза, — мама была здоровой и счастливой в своем мире, и мы тоже. То есть я. Эдда почти с самого детства рвалась в настоящий мир, даже когда не подозревала о его существовании.
— Что касается твоей матери… — Взгляд чародейки стал далеким, стеклянным; в нем отразилось рыжее пламя, пляшущее в камине. — Видишь ли, она перенесла тяжелые страдания и… Стоп, об этом она расскажет тебе сама. Думаю, она испытывала столь мучительную боль, причем совершенно незаслуженную, что там, у обрыва…
