Марго Ланаган - Лакомые кусочки
Лига и Эдда вопросительно посмотрели на Бранзу: согласна ли она, готова ли? Эдда не понимала сестру: и как той может хотеться в мир, где жили — если вообще жили — их бледные копии, вечно милые и довольные? Неужели Бранза не жаждет познать истинные натуры своих близких, увидеть их в горе и радости, в слезах и гневе?
Ах да, они задерживают Рамстронга. Бранза поднялась с каменной плиты.
— Идемте, — сказала она.
Эдда тоже встала, вдвоем с сестрой они помогли подняться Лиге и, не разнимая рук, вышли из камеры.
14
— Жаль, что Рамстронг не может поехать с нами, — вздохнула Бранза, глядя из окошка кареты. — И Тодда. Андерсу тоже понравилось бы путешествие. Засыпал бы нас вопросами — голова пошла бы кругом.
— Да и Озелу нашлось бы на что посмотреть, — согласилась Эдда. — Только у Рамстронгов сейчас дел невпроворот, готовятся к рождению ребеночка.
Бранза промолчала. Увидит ли она этого младенца? Скорее всего нет, если в Рокерли все пройдет удачно.
— Знаешь, — по секрету поделилась с ней Эдда, — Давит хочет, чтобы родилась девочка.
— Тодда говорила, он давно хотел дочку, еще с тех пор, как повстречал нас с тобой, сестренка.
— Да что ты? Как славно! Хотя ему грех жаловаться на своих сыновей. Андерс и Озел — просто ангелочки.
— Что правда, то правда. Рамстронг их так любит! Да и мы тоже.
Экипаж ехал меж деревьев, на лице Бранзы мелькали пятна солнечного света. Прощания и слезы остались позади, однако впечатались в память Эдды. Особенно запомнилось, как трогательно Озел и Андерс подставили пухлые щечки Бранзе для поцелуя.
— Тебе надо родить собственных детей, Бранза! — отчеканила Эдда.
Сестра удивленно покосилась на нее.
— Эдда, мне уже почти тридцать!
— Двадцать пять лет — это еще далеко не «почти тридцать». К тому же вокруг полно женщин, которые рожают детишек на четвертом десятке. Ты все еще очень красива! Стоит тебе пошевелить пальцем, и у тебя появится уйма ухажеров.
Лицо Бранзы оставалось серьезным и непроницаемым.
— Что такое? Секрет? У тебя кто-то есть на примете? Рассказывай! Ну, кто, кто же он? За кого бы тебе хотелось замуж? — Эдда вскочила со своего сиденья и плюхнулась рядом с сестрой.
— Не говори глупостей! — Косые лучи солнца, которые падали на руки Бранзы, сложенные на коленях, делали заметной каждую складочку на коже, мягкой и податливой, словно замша. — Когда ты пропала…
Острое чувство вины кольнуло Эдду, она притихла, перестала ерзать на сиденье.
— Когда ты пропала, — очень сдержанно произнесла Бранза, — я решила, что это случилось мне в наказание за то, что в детстве я, как и ты, заглядывалась на Ролло Груэна.
— Бранза, глупенькая, ну что ты! — Эдда взяла ее ладонь в свои руки. — Я сбежала по своей воле и прихоти. Откуда мне было знать, что в том мире время будет течь так быстро? Мисс Данс объяснила, что это сбой, который произошел из-за вторжений мистера Дота, и ни ты, ни я здесь ни при чем.
— Может, ты и права, но я сказала себе: «Раз виновата, надо постараться искупить вину. Если я потеряла сестру из-за парня, наверное, можно вернуть ее, отказавшись от него. Если это поможет, я даже глаз не подниму на мужчину». С тех пор я не смотрела ни на Ролло, ни на остальных парней в городе, и перестала думать об этом.
— Бранза! — испуганно охнула Эдда. — Теперь-то ты понимаешь, что никакого наказания не было, и… ты вернула меня, и можешь выбросить эти мысли из головы. Не нужно прятаться от мужчин, ты вполне…
— Я так долго не общалась с мужчинами, что теперь они для меня страшнее жаб и угрей. Если бы мой Волк явился из прежнего мира в человеческом облике, как мамин Медведь, возможно, я решилась бы на что-то, но здешние мужчины — мужчины от природы — такие грубые! Послушать только, как они разговаривают между собой; а как отзываются о нас, женщинах, когда думают, что мы не слышим! Они же презирают нас! — Бранза высвободила пальцы из ладоней Эдды.
— Не все мужчины одинаковы! — Эдда проводила взглядом руку сестры, но не потянулась за ней. — И не все женщины. Возьми, к примеру, Рамстронга. Разве хоть кто-то из мужской половины его семьи нас презирает? Мистер Дит тоже всегда добр и ласков с нами, я потому и попросила Энни нанять его на работу. А Бейкстер, что торгует на рынке, и его сыновья…
Бранза не отвечала и лишь молча глядела в окошко на широкие поля, летящую из-под колес пыль, пышную растительность, к концу весны сменившую нежный салатовый цвет на густо-зеленый.
— Пожалуйста, Бранза. — Эдда и сама толком не знала, о чем умоляет сестру. — Мое сердце не выдержит, если ты встретишь одинокую старость.
— У меня была одинокая юность, — пожала плечами Бранза. — Не вижу в этом ничего страшного.
— Не говори так! — Уязвленная, Эдда рывком пересела на противоположную скамейку и уставилась в окно.
— Почему? Это же правда. Из нас двоих именно ты всегда предпочитала говорить и слышать правду.
Эдда еще некоторое время молчала, потом прислонилась к стенке кареты и чуть откинулась назад.
— Ты ненавидишь меня, — промолвила она. — Ненавидишь за то, что я счастлива в этом мире, и за то, что я оторвала тебя от скучных постных людей, от всех этих зайчиков, птичек и твоего драгоценного Волка! — заключила Эдда, почти торжествуя.
К ее удовольствию, в глазах сестры заблестели слезы, однако Бранза сглотнула их и вновь отвернулась к окну.
— Раньше ты сопротивлялась! — в отчаянии воскликнула Эдда. — А теперь спорить с тобой — все равно что… пинать мешок с сырым песком! В тебе всегда было столько жизни, не то что сейчас!
Бранза несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, не отрывая взгляда от мелькающего за окном пейзажа.
— Я не ненавижу тебя, сестричка, — наконец сказала она. — Просто мы с тобой хотим разных вещей. Так было всегда. Я восхищаюсь тобой — ты такая смелая, бросаешься навстречу жизни так же бесстрашно, как малыши Рамстронгов, но я мечтаю лишь о покое и безопасности. Не хочу никаких неожиданностей, не хочу приключений, этим и отличаюсь от тебя.
Карета, громыхая, катилась по дороге. Все слова были сказаны, сестры молча глядели в окно: Эдда — с каменным лицом, Бранза — с отрешенным.
Через некоторое время Эдда заставила себя подняться и опять пересела на сиденье к старшей сестре, близко, но не вплотную.
— Ты сказала, что я тебя бросила, — тихо произнесла она.
— Бросила!
— Ты сделала то же самое.
Бранза обернула к сестре прекрасное лицо, устремила на нее свои ясные глаза.
— Посмотри, какая ты высокая, — продолжала Эдда. — Какая взрослая!
