Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья
– Госпожа, просыпайтесь! Пора собираться, иначе опоздаете на представление.
Уми вздрогнула. Рука, на которую она опиралась, соскользнула со стола, и Уми чуть не впечаталась лбом в столешницу. Сидевшая подле Нон едва успела обхватить её за плечи.
– Ох, и напугала же ты меня, – пробормотала Уми, потирая глаза.
– Простите, – повинилась служанка, и указала на лохань с водой, стоявшую у ширмы. – Вот, принесла вам. Думала, захотите после сна умыться.
Уми с благодарностью кивнула Нон, и с превеликим наслаждением ополоснула лицо и шею. Она чувствовала, будто с водой с неё сходят все печали и горести, которые принёс с собой сегодняшний день. Ей даже будто бы стало легче дышать, и оттого она с куда большим участием помогала Нон подбирать пояс к голубому кимоно, которое служанка загодя повесила на стойку, чтобы ткань разгладилась.
– Может, вот этот, белый? – Нон приложила пояс к кимоно, и тут же нахмурилась. – Нет, не годится. Тогда как насчёт этого?
Перебрав почти все пояса, которые были у Уми, они в конце концов остановились на тёмно-синем, расшитым цветами хризантемы.
– А телохранитель-то ваш сегодня в обновке щеголять будет, – с улыбкой проговорила Нон, пока делала Уми причёску. – Я краем глаза видела, как он крутился у пруда – смешной такой! Будто бы в доме зеркала нет…
Уми чуть не подскочила на месте: у неё напрочь вылетело из головы о том, что она должна была поговорить с Ямадой!
– Где он сейчас?
– Когда я к вам шла, он сидел на веранде чайной, – в тоне Нон прорезались лукавые нотки. – Позвать его?
– Не стоит, я всё равно сейчас спущусь. Заканчивай скорее.
– А как же макияж?
– Нет времени, – отмахнулась Уми.
– Давайте хоть припудрю вас немного…
– Нон!
– Я быстро, вы и заметить не успеете, – затараторила служанка, открывая шкатулку с косметикой.
И она сдержала слово. Вскоре Уми уже спускалась с лестницы, осторожно придерживая полы кимоно. Из прихожей донеслись чьи-то тяжёлые шаги, и через мгновение перед Уми стояли двое братьев, которых она посылала на разведку к сгоревшему святилищу Луноликой Радуги.
– Молодая госпожа, мы сделали всё, как вы велели, – поклонившись, начал Ивамото. – С полицией удалось договориться быстро, и потому они не мешались. Но в самом святилище мы ничего не нашли. Местечко было старое, и прихожан там, если верить рассказам местных, всегда было немного.
Уми постаралась скрыть охватившее её разочарование. С другой стороны, на что она рассчитывала? После нападения на святилище Поющих Сверчков отступник и его помощник наверняка стали действовать куда осторожнее. Может, будь среди полиции или людей клана человек с колдовскими способностями, он сумел бы что-нибудь увидеть или почувствовать…
– Спасибо за помощь, – начала было Уми, но Ивамото покачал головой.
– Это ещё не всё, молодая госпожа. В толпе зевак, которые собрались у ворот святилища, мы увидели подозрительного человека.
– Как он выглядел? – тут же встрепенулась Уми. – Сможете его узнать, если встретите?
– Конечно, – подал голос второй якудза. – Он невысокий и очень худой, как жук, – и как его только ветром не сносит? Нас он не заметил, и мы следовали за ним до самого моста Нагамити – а потом потеряли из виду в толпе.
Уми припомнила слова послушника, который видел убийцу своего старшего товарища, Кайри. Он тоже говорил, что убийца похож на какое-то насекомое. Но пока утверждать со всей уверенностью, что тот, кого выследили якудза, был связан с колдунами, Уми не могла.
– Прямо сейчас отправляйтесь в балаган, – велела Уми. – Не привлекайте к себе внимания и хорошенько осмотритесь. У меня есть подозрение, что человек, которого вы сегодня преследовали, может быть сегодня на празднике.
Якудза закивали и, откланявшись, поспешили отправиться в путь. Уми же проследовала в чайную, на веранде которой и нашла Ямаду. Монах сидел, скрестив ноги – похоже, молился. На нём было тонкое летнее кимоно в мелкий тёмный узор и чёрный пояс с красной подвязью.
Не тратя времени понапрасну, Уми рассказала Ямаде о вероломстве Сана. Монах слушал, и с каждым мгновением лицо его становилось всё мрачнее.
– Плохо дело, тэнгу теперь точно не отступятся, – покачал он головой, когда Уми закончила говорить. – Но и отыскать Сана будет не так-то просто.
– Что же теперь делать? – заламывала руки Уми. – С чего начать?
– Думаю, с того места, где он хранил краденое.
С этими словами монах поднялся и, прихватив с собой посох, уверенно зашагал по дощатому полу веранды на противоположную сторону усадьбы.
– Как же вы узнали, где оно находится? – поразилась Уми.
– Я видел Сана прошлой ночью, – признался Ямада. – Только тогда я не знал, что это ваш знакомый дух. Он прятал под домом какой-то тяжёлый мешок – похоже, в нём и были украденные железные корни.
Уми надеялась, что, покидая усадьбу в спешке, Сан не успел унести украденное с собой. Но когда они дошли до нужного места, и Ямада заглянул под дом, мешка с корнями на прежнем месте не оказалось.
– Сан был тут совсем недавно, я всё ещё чувствую отголосок его силы, – объявил монах. – Но проследить, куда именно он направился, я, увы не могу. Скажу только, что сила его напитана очень сильной жаждой обладания: видимо, кроме железных корней, Сану хотелось заполучить что-то ещё.
Чего ещё мог желать дух, лишённый большей части своих сил и неспособный вернуться на родную гору, пока не сойдёт на нет очистительная сила молитвы странствующего монаха?
Уми скривилась от досады. И как она сразу не сообразила, не припомнила, как ярко блестели ящериные глазки Сана, когда он описывал ей всю красоту и мощь Чешуи Дракона…
– Кажется, я знаю, что он затеял, – прошептала она.
У Уми упало сердце. Снова всё сводилось к балагану, словно он притягивал к себе все чаяния и устремления не только охочих до развлечений горожан, но и искавших силы ёкай.
***
К тому времени, когда колокол в ближайшем святилище прозвонил час петуха, к воротам усадьбы подали четырёхместный открытый экипаж, который Итиро Хаяси купил ещё в прошлом году у глэндрийских торговцев. Говорили, что в столице заморские экипажи и кареты снискали огромную популярность, и что они появились даже при дворе самого императора. Уми, впрочем, всегда мало волновали такие подробности – главное, что экипаж эти были не в пример вместительнее и удобнее тэйсенских крытых повозок и паланкинов, и передвигаться на них было намного удобнее.
Ёсио помог ей забраться в экипаж, а сам уселся рядом. Ямада и Томоко разместились на скамье напротив. Домоправительница в самый последний момент решила развеяться и поехать вместе с ними.
Уми всё высматривала, не выйдет ли отец проводить их, но кроме дежуривших у ворот братьев и двоих якудза из сопровождения, никого больше во дворе не было. Уми так и не рассказала отцу о том, что случилось сегодня в доходном доме. И неизвестно теперь, когда у Итиро выдастся хотя бы одна свободная минутка, чтобы выслушать её…
Экипаж тронулся. Уми невидящим взглядом смотрела, как мимо мелькали покрытые черепицей крыши богатых усадеб и святилищ. Она жалела, что не проявила настойчивость и не увиделась с отцом до отъезда, и злилась на себя за собственное малодушие.
Словно почувствовав тревогу Уми, сидевший рядом Ёсио обратился к ней, понизив голос:
– Что с тобой? Ты какая-то сама не своя.
В голосе его слышалось искреннее беспокойство, и Уми вдруг захотелось поделиться с ним всем, что произошло сегодня. Рассказать всё как есть и про пожар в святилище Луноликой Радуги, и про Глаз Дракона, который каннуси Дзиэн спрятал в тайном месте, про запечатанную невесть кем силу и про портрет, найденный под подушкой покойного дядюшки…
С трудом подавив чувства, накатившие на неё, словно полноводная река, Уми тихонько поведала Ёсио о том, что услышала сегодня от управляющего доходным домом. В конце концов только в поисках вора и предателя, который обнаружился в рядах клана Аосаки, Уми могла рассчитывать на помощь Ёсио.
