Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья

– Простите за опоздание, господа. Я прибыл к вам так быстро, как только смог.

Однако если судить по довольному выражению его тонкокостного бледного лица, он ни капли не сожалел о своей задержке.

– А, Китохара, – Итиро махнул ему рукой, подзывая к себе. – Мы уже и не надеялись дождаться тебя сегодня.

Рё Китохара, начальник полицейского управления Ганрю, обезоруживающе улыбнулся и уселся по правую руку от Итиро, на поданный Томоко дзабутон. Остальные якудза, словно по немой команде, повернулись к полицейскому и не сводили с него хмурых взглядов. Китохару многие якудза откровенно недолюбливали, но никто не смел пойти против решения главы клана, который считал, что важно поддерживать с полицией хотя бы видимое подобие мира.

Похоже, Китохара и Ооно уже были знакомы, потому как они обменялись лишь сдержанными кивками, а затем отвели глаза, словно им было неприятно смотреть друг на друга.

А вот это уже интересно, подумал Итиро. Выходит, слухи о том, что рядовые полицейские на дух не переносили своих сослуживцев, подчинявшихся напрямую императору, оказались не так уж далеки от истины. При случае на этой взаимной неприязни можно было неплохо сыграть…

– Я краем уха услышал твои последние слова, Итиро, – заговорил Китохара, и погрозил пальцем. – Ах, якудза, ах, горячая кровь! Кого вы собираетесь порешить на этот раз?

– Так мы тебе всё и рассказали, – проворчал Уэда, и многие закивали, соглашаясь с ним.

– Ты прекрасно знаешь наши законы, Китохара, – ответил ему Итиро. – Пролитая кровь должна быть отомщена.

– Скорблю вместе с вами, это большая потеря для всего Ганрю, – сокрушённо покачал головой Китохара. Но Итиро усомнился в искренности его слов: Китохара был изворотливым типом, и потому с ним всегда следовало быть начеку.

– Надеюсь, ты не допустишь, чтобы по городу поползли слухи, – проговорил Итиро. – Все должны думать, что Окумура умер от сердечного приступа.

– А как же его верный помощник Яно? – прищурился Китохара. – Насколько я понял из твоего сдержанного послания, его тоже обнаружили мёртвым.

– Яно был сиротой и жил один, потому с тем, чтобы всё замять, не должно возникнуть сложностей. Мои люди устроят всё так, что его похоронят под другим именем, и никто ни о чём не узнает.

– Дело ваше, – сдержанно ответил Китохара и оглядел присутствующих. – Вижу, вы настроены серьёзней некуда, раз собрались полным составом.

– Мерзавцы должны ответить за содеянное, – прорычал Охара под молчаливые одобрительные кивки своих соседей.

– Бесспорно. Только сильно не увлекайтесь, – Китохара достал из рукава платок и утёр вспотевшую шею. – Кого-то из виновников вам всё равно придётся оставить в живых, чтобы полиция смогла призвать их к ответу. Как-никак, убили каннуси и послушника – боюсь, скоро на меня начнут оказывать давление из столицы и требовать, чтобы я предоставил отчёт о расследовании.

– Всё будет, – мрачно проговорил Итиро. – Ещё до Обона ты закроешь это дело и пойдёшь возносить хвалу почтенным предкам.

– Оч-чень на это рассчитываю.

***

Совещание продлилось ещё какое-то время. Прежде чем разойтись, собравшиеся сошлись на том, что этим вечером Ёсио Морита и Ооно с парой своих самых доверенных людей проведут небольшую разведку в балагане и встретятся с его хозяином.

– Если этот Рюити Араки и впрямь окажется колдуном, мой помощник Мидзогути сразу его раскусит, – с уверенностью заявил Ооно, кивнув в сторону своего молчаливого спутника. – От него ещё никто не уходил.

Мидзогути сдержанно поклонился, а потом снова застыл, словно происходившее на собрании его ничуть не касалось.

Чтобы раньше времени не спугнуть колдунов, решено было сохранять в тайне участие Ооно и его помощника в этом деле. Они должны были снять форму и все знаки отличия, которые могли бы выдать их. Ёсио и его люди собирались на всякий случай пронести в балаган оружие: стоило подготовиться к тому, что колдуны могли оказать сопротивление. Якудза всегда старались просчитать все возможные ходы противника – так можно было отделаться малой кровью.

Когда все разошлись, в комнате кроме самого Итиро остался только Ёсио. Томоко и остальная прислуга отправились провожать гостей.

– Раздобудь мне к вечеру какую-нибудь простую одежду, чтобы не бросалась в глаза, – велел Итиро.

Ёсио нахмурился.

– Вы что же это, никак с нами собрались?

– Если я прибуду в балаган как глава клана Аосаки, то мне и продохнуть не дадут, сам понимаешь. А вот простому якудза на посылках будет куда проще разнюхать что-то, скрытое от посторонних глаз.

– Простите, оябун, но я не думаю, что это хорошая затея. Мы не знаем, чего ожидать от этих колдунов, и подвергать вас такой опасности…

– Пока этот балаган здесь, мы все в большой опасности, – не дал ему договорить Итиро. – К тому же, сегодня там будет Уми. Если я смогу приглядывать за ней, мне будет спокойнее.

– Так, может, вообще не стоит брать её с собой? Пускай остаётся в усадьбе, под защитой наших ребят и этого болтливого монаха. Заодно и проверим, так ли он хорош, как похваляется.

Итиро и хотелось бы согласиться с ним, но, увы, он хорошо знал характер своей дочери.

– Я уже пообещал ей, что она сможет поехать. Если в последний момент вдруг всё сорвётся, мы не сможем избежать лишних вопросов. Я не могу допустить, чтобы она оказалась вовлечена в это дело. К тому же прямой запрет лишь раззадорит её, и она проберётся в балаган без нашего ведома. А так она хотя бы будет под нашим присмотром. Ну и Ямада не даст колдунам подобраться к ней.

Во всяком случае, он очень хотел бы на это надеяться. Дело было вовсе не в том, что Итиро не доверял Ямаде. Монах произвёл на него приятное впечатление, даже несмотря на не самые удачные обстоятельства их знакомства. Впервые с того момента, как он узнал о смерти Окумуры, Итиро почувствовал страх. Ведьма Тё была самым опасным противником, с которым Итиро когда-либо доводилось сталкиваться. Она владела силами, неподвластными обычному человеку, и оттого Итиро в полной мере сознавал свою уязвимость перед ней.

Однажды они с Окумурой недооценили ведьму и им пришлось дорого заплатить за эту ошибку. Они многого лишились – Окумура даже поплатился жизнью за то, что осмелился пойти против колдуньи. И теперь настала очередь Итиро сражаться до самого конца – или умереть.

Но сначала следовало уберечь то, что было особо дорого сердцу. Если с его дочерью что-то случится, Итиро никогда не сможет простить себе этого.

– Отсылай Уми домой сразу после окончания представления, – велел он Ёсио, прежде чем покинуть комнату. – Когда все гости покинут балаган, мы начнём действовать.

Уми

До самой усадьбы с Хаяси они с Ямадой едва ли перемолвились и парой слов. Монах был бледен и выглядел подавленным: похоже, колдовство, благодаря которому они незамеченными выбрались из особняка Окумуры, потребовало немало сил.

Хотя, если так подумать, Ямада притих сразу после того, как обнаружилось старинное зеркало. Стоило ему один раз заглянуть в него, так его всего перекосило от страха. Уми догадывалась, что это могло быть связанно с тем, что тень Ямады менялась – как тогда, в святилище Поющих Сверчков. Огромные крылья за нечеловечески огромным силуэтом, больше похожим на тень древнего духа…

Но доискиваться правды Уми не собиралась – только не теперь, когда её и так окружали сплошь тайны да загадки, от раздумий над которыми у неё начинала трещать голова.

Без Томоко, которая увела с собой большую часть прислуги, в усадьбе было непривычно тихо. Духи тоже не показывались. Уми наудачу позвала О-Кин, но дзасики-вараси не отозвалась. Значит, непростой разговор о запечатанной силе придётся отложить на потом. Не сказать, что Уми сильно огорчилась вынужденной отсрочке: она так устала, что ей хотелось улечься на футон и проспать до следующего утра. Но умом она понимала, что этому не бывать. Ей стоило немалых трудов уговорить отца отпустить её сегодня в балаган, и потому Уми не могла упустить возможность осмотреться и разобраться, что же на самом деле там творилось.