Алла Рут - Темный день
– Вот и обед подоспел! – радушно улыбаясь, сказал один из них.
Басиняда вскочил на ноги первым. В волосах у него застряли листья и сухие веточки, балахон был порядочно запачкан влажной землей.
– Господин… – с опаской произнес раб, уставившись на людей. – Господин, кто это?
– Мирные горные людоеды, – еще шире улыбнулся человек.
…. – Послушай, Варч. Может быть, на поле боя, под командованием несравненного Пфафнуса ты и отличался сообразительностью. Может быть. Но в деле приготовления еды ты смыслишь столько же, сколько тупоголовый птенец грифона. Готовить гномов с луком и дикой мятой – это же перевод продуктов!
– Овражных гномов, Нариш, овражных! Во-первых, само собой, их нужно хорошенько вымочить, иначе мясо будет так вонять, что и в рот не возьмешь. А, во-вторых, лук, да. Много лука. А что делать? Овражники – не самая лучшая еда. Но знал бы ты, что нам приходилось есть во время битвы за Харлесские перевалы! Вспомнить противно. Хлеб! Самый настоящий хлеб!
– Тьфу!
– Вот именно. Ели хлеб, а что делать? Такая вот была голодуха. Поверь, овражные гномы после хлеба кажутся настоящим деликатесом!
– Но сейчас-то голодухи нет, Варч!
Один из людоедов, тот, что постарше, повернулся к Дарину и добродушно улыбнулся.
– Не обращая внимания, парень! Это мы так шутим, по привычке. На самом деле мы давным-давно не едим овражных гномов, – он посмотрел в сторону перепуганных овражников, которые сгрудились возле кустарника. – Зачем они нам? Видишь, мы их даже связывать не стали!
Дарин покосился в сторону гномов: связывать овражников не было никакой необходимости, все равно они и шагу не сделали бы без Кехелуса. А повелитель Волшебных земель, меж тем, стоял чуть поодаль, под раскидистым дубом. Он был не один: возле Кехелуса находился еще один людоед, верней, людоедиха.
– Да к тому же, ваши овражники что-то мелковаты, – весело добавил Варч. – Одни кости!
– Да уж, – пробурчал второй людоед по имени Нариш. – Видали мы гномов и покрупнее!
– Да ты не пугайся, парень, – снова проговорил старый людоед успокаивающим тоном. – Говорю же: шутим мы так!
– Шутите? – недоверчиво переспросил Дарин: ему было очень не по себе в обществе двух людоедов, хот, к его удивлению, они мало чем отличались от обычных людей, ну, разве что, казались более сильными и крепкими. В их руках, бугрившимися мускулами и широких плечах угадывалась недюжинная сила. – То есть, вы не… я хотел сказать, ну…
– Не съедим ли мы вас? – усмехнувшись, переспросил Варч. – Охо-хо… брось, парень. У вас, людей, полным-полно предрассудков насчет людоедов. Вы нас до сих пор считаете дикарями, которые только и мечтают сожрать кого-нибудь?
Он покачал головой.
– Что, я, по-твоему, похож на того, кто питается человеческим мясом?
Дарин растерянно пожал плечами.
Варч был кряжистым, широкоплечим человеком с обветренным загорелым лицом. У него была черная, с проседью, короткая борода, такая же лохматая, как его шевелюра, а из-под густых бровей смотрели яркие голубые глаза. Одет он был как-то особенно ладно и аккуратно: в черную рубаху, меховую безрукавку и кожаные штаны, заправленные в мягкие сапоги. На поясе висел большой нож в простых деревянных ножнах.
Варч помешал в котелке деревянной ложкой с длинным черенком и продолжил разговор.
– Вот, к примеру, сегодня у нас на обед суп из дикого кролика, – он потянул носом. – Обычный кролик, тут их полно. Так себе кушанье, но если добавить кореньев и дикой мяты, то получается неплохая похлебка. Да что там, вот попробуете сейчас. Съесть путников, ну и ну, – он покачал головой. – Чего только люди не выдумают! Если бы вас съесть хотели, мы б вас связали или еще что. А вы – свободны, идите куда хотите, мы не препятствуем! Так, Нариш? – Варч посмотрел на второго людоеда. Тот согласно кивнул.
Нариш казался гораздо моложе Варча. Волосы и борода его были медно-рыжими, а зеленоватые глаза так напоминали кошачьи, что Дарину, при взгляде на молодого людоеда, невольно пришло на ум сходство с котом, затаившимся у мышиной норы. Нариш хлопотал у котелка с похлебкой, вскользь поглядывая на гостей. Иногда он встречался взглядом с Дариным и тут же быстро отводил глаза, но парню показалось, что в глубине кошачьих глаз мелькает что-то похожее на смех.
– Вот и Нариш согласен, – рассудительно продолжал Варч. Он облизал ложку и аккуратно положил ее на чистый лист лопуха. – Мы всего лишь предлагаем с нами трапезу разделить, поговорить о том, о сем. Глядишь, и получше про людоедов-то думать станете, а то чего только про нас не болтают! А ведь раньше-то нас и в армию вербовать не гнушались! Да только после Пфафнуса генералы не захотели, чтоб людоеды и дальше служили, о-хо-хо… а ведь мы были на хорошем счету! А ты, парень… – тут Варч перебил сам себя. – Да что же это я! Совсем из головы вылетело, старею, что ли? Что ж это я все «парень», да «парень»! А ведь у тебя и имя, небось, есть?
Он прищурил глаза и весело глянул на Дарина.
– Да, конечно, – немного приободрился тот. – Меня зовут Дарин. А это – Басиянда. Мой… э… мой слуга, в общем. А вот тот – Кехелус.
Варч хлопнул себя по коленям.
– Вот и познакомились! А то, право, даже неловко как-то. Ну, как нас зовут, ты уже знешь. Я – Варч, вот его Наришем кличут, а вон у дерева – то Саграмона. Наш генерал Пфафнус частенько говорил…
Дарин немного успокоился. Похоже, что слухи о людоедах и, вправду, были сильно преувеличены. По крайней мере, Варч казался добродушным и спокойным человеком, который вовсе не собирается немедленно сожрать гостей.
– Пфафнус? – Дарин порылся в памяти. – Генерал Пфафнус, герой войны? А мы его видели совсем недавно!
Старый людоед заинтересовался.
– И где ж вы его видели-то?
– В Лутаке, на кладбище. Он ходил навещать своих воинов.
Варч просиял от радости.
– Старина Пфафнус! – растрогано проговорил он. – Эх, вот было время! Сколько войн мы прошли вместе, сколько битв! Наше подразделение мирных горных людоедов он особенно ценил. А мы, поверишь ли, горы за него своротить готовы были!
Он вручил деревянную ложку Наришу, а сам уселся на камень напротив Дарина и подпер щеку кулачищем.
– А ты, значит, с Пфафнусом хорошо знаком?
– Ну, не сказать, чтоб хорошо. Так, просто слышал кое-что, а потом и встретил случайно, – пояснил Дарин. – Он, конечно, уже старый, но ничего, выглядит бодро.
– Генерал Пфафнус! Вот был человек! А какой воин! Не чета нынешним. И нас понимал, как никто, – кивнул Варч. – У него, знаешь, хорошая поговорка была: «Дружба дружбой, а котелки – врозь». Смешно, правда? Это он сам придумал. Он всегда говорил: «Воюйте, говорил, сражайтесь, а насчет питания – не обессудьте. Уж как-нибудь сами, а то полковые интенданты наотрез отказываются поставлять в армию человеческое мясо». Это тоже шутка такая была, – пояснил людоед. – Ну, да мы на шутки не обижались! Питание у нас на войне было хорошее, разнообразное. Деликатесы, опять же, перепадали часто, – он мечтательно вздохнул.
