Петр Верещагин - Испытание Тьмой
Трудно назвать тебя добрым и, тем паче, добродетельным, сиречь постоянно свершающим добрые деяния. За без малого два столетия ты успел натворить столько далекого от Добра – даже по твоим меркам, – что никак не подходишь к той характеристике, которую сам Иешуа некогда давал «добрым людям», каковыми, согласно Его словам, записанным много позднее, были все рожденные от матери и отца из людского рода. И все же…
Было ли добрым деянием спасение мира от когтистых щупалец Древних, от ужасов Черного Рассвета, от ночных кошмаров пророка, известного под прозвищем аль-Хазред, Одержимый Джинном? Да, безусловно. И это было, пожалуй, единственное твое доброе дело, но оно перевешивает почти все недобрые поступки.
Вот ты и получил расчет за это деяние…
Ты не без усилия сбрасываешь со своего лица каменную маску горькой самоиронии. Что ж, по крайней мере, это указывает хоть на какую-то возможную цель. Ведь Эстер в день Черного Рассвета выжила, и теперь-то ты понимаешь, каким чудом.
Или думаешь, что понимаешь. Ведь Демиурги не обладают ни всевиденьем Наблюдателей, ни всеведеньем Мастеров Тайн, ни абсолютной интуицией Искателей Истины (последних не следует путать с простыми Ищущими – между ними такая же разница, как между Венцом Власти и короной любого земного властелина). Демиурги обладают властью и умением Изменять мироздание, иногда – даже кое-какими познаниями об этом мироздании; но ни одному из Демиургов ранг или прочие заслуги иного рода еще не подарили доступа к разгадкам одной из величайших тайн мироздания.
А именно, к тайне Человека.
Ты и раньше неоднократно упирался лбом в эту стену общего нежелания и неумения осознать, что истинная мощь – не в Знаках и Словах, не в каком-то Источнике Миров и не в Озере Черных Слез, но в сердце каждого, кто достоин носить звание Человека. Откуда взялась эта мощь? Ты не знаешь и очень сомневаешься, что кому-то известно больше. Легенды о Создателе и Пламени Творения – это лишь легенды, вдобавок в данном случае насквозь лживые. Ведь некоторые из Посвященных, специализирующиеся на создании живых существ, некогда добрались до Источника Миров и принесли оттуда частицу Пламени (как положено по ритуалу – в дыре, прорезанной в центре собственной грудной клетки), а после попробовали повторить эксперимент с созданием Человека. И единственным результатом были давно знакомые алхимикам гомункулусы – существа, стоящие на грани жизни и смерти, питающиеся колдовской силой своего хозяина-создателя и помогающие ему добывать и обрабатывать информацию. Все. Иного эффекта эксперименты с Пламенем Творения не дали.
И тебе кажется, что ты знаешь причину.
Возможно, лишь кажется, но все же… если ты прав, и если Эстер не станет противодействовать тебе в новом начинании (Дочь Святого Духа, как-никак, это выше, чем любая из богинь) – Человек наконец обретет то, чего заслуживает!
5. Боги и Человек
Видения мира иного
И звуки чужих молитв
Тебе не помогут: немного
Осталось до Грани идти…
– Ты подошел слишком близко к Черте.
– Не в первый раз.
– ЭТОТ раз может стать последним.
– Пусть так. Если этим я достигну цели – пусть так.
– Ты все так же безумен, Акинак.
– Да, если под безумием понимать стремление к цели. Завет, насколько я помню, призывает всех истинно верующих отречься от всего, что в оном Завете не указано, и следовательно, есть лишь суета и тщета земного существования?
– Ты все ставишь с ног на голову…
– Эстер, я видел слишком многое, чтобы еще во что-то верить.
– А я – слишком многое, чтобы не верить.
Пауза длится неполных две секунды, затем ты и Нефилим одновременно улыбаетесь.
– По крайней мере, мы понимаем друг друга, – замечает она. – Не самое плохое начало.
– Не в начале суть, в конце, – молвишь ты.
– А ты уже нашел, где конец у ленты Мебиуса?
– Да.
– Интересно. Не поделишься ли сведениями?
– Почему бы нет? Смотри.
Взяв с ее рабочего стола полоску пергамента, ты аккуратно сворачиваешь ее в символизирующую Путь ленту Мебиуса, затем указываешь на место стыка.
– Но у подлинного Знака Пути нет ни швов, ни стыков! – наполовину возмущенно возражает Эстер.
– Если их не видно, это еще не значит, что их нет. Путь не сам собою возник, а был создан. Вручную, можно сказать. Любой рукотворный предмет имеет такие места. На изделиях мастеров своего дела их найти сложно, но они ведь есть и там.
– Даже если так, ведь здесь конец – одновременно и начало!
Улыбка вновь касается твоих глаз.
– Не одновременно. Когда ты придешь к концу, он будет отстоять от начала на много лет. А в твоем случае и вовсе веков на восемь.
– А может, я решила не завершать Путь.
– И пополнить ряды лишенных права умереть? Брось, я не думаю, что тебе это понравится… Будь ты трижды дочерью Истинного Бога или даже Создателя – лучше не стремись к абсолютному бессмертию. Не самая это лучшая участь, уж поверь совету Демиурга.
Поморщившись, Бат-Руах возвращается к началу разговора.
– И чего ты хочешь от меня? У тебя, как у Демиурга, должно быть достаточно власти для выполнения этого своего желания.
– Я не говорю, что не могу сделать этого сам.
– Тогда что же?
Помолчав, ты достаешь Глаз Дракона и произносишь над ним несколько нужных Слов.
– А зачем тебе общее количество божественных сущностей, воплощенных в Сфере Земли? – удивляется Эстер.
– Результат удивит тебя.
Желтый кристалл дважды мигает, давая понять, что поиск окончен. Ты отдаешь команду открыть всю найденную информацию, намеренно не смотря в Глаз и сосредоточив внимание на лице бывшей ученицы – и оно того стоит…
– Ты передергиваешь, – наконец молвит Нефилим. – Ты заранее наложил на Глаз чары, скрывающие истину…
– И кто из нас двоих ни во что не верит?
– Да этого быть не может!..
– Может или нет – это ЕСТЬ. В настоящее время ты – единственная из всех живущих, кто имеет божественное звание. Прочие либо мертвы, либо утратили статус.
– Но… как же это произошло?
– Все так же, Эстер, все так же… Я говорил это раньше и повторю еще не раз: Черный Рассвет был концом прежнего мира. Боги не избежали общей участи и вели свою битву. Судя по всему, завершившуюся вничью по уважительной причине «все умерли».
Временно утратив дар речи, Бат-Руах опускается на изящный стул из светлого дерева. Нефилим, как и все люди древних родов, довольно сдержанны в выражении своих эмоций, однако сейчас по лицу Эстер без труда можно прочесть полную ее растерянность и сумятицу чувств.
– Теперь ты понимаешь? – говоришь ты. – Человек, впервые за невесть сколько лет, остался на сцене один. Богов больше нет, цверги вымерли, тролли скоро последуют за ними, эльфы ушли по Дороге Времен…
