Петр Верещагин - Испытание Тьмой
«А ведь это вполне реально…» – думаешь ты, уже зная, что претворишь этот проект в реальность – даже при том, что он запросто может оказаться последним в твоей жизни.
Точнее, ты очень надеешься на то, что он окажется таковым. Потому что такое завершение жизненного пути, по крайней мере, будет великолепно соответствовать его началу…
Как всегда после принятия решения, к тебе возвращается хорошее настроение. Вспомнив обязанности Демиурга, ты по-быстрому обозреваешь сферу своего влияния – не надо ли где чего подправить. Мироздание, однако, находится в относительном порядке, и ты возвращаешься к делам насущным.
Во-первых, ты составляешь нечто вроде завещания, согласно которому Дар после твоей смерти перейдет к тому, кто пройдет описанное в соответствующем разделе документа Испытание. Документ предназначен скорее Наблюдателям, ибо соответствующее заклятье на себя самого ты наложил еще несколько месяцев назад, когда осознал, что надолго задержаться среди живых тебе не светит. Во-вторых, ты проводишь проверку собственной недавней работы – вновь созданного и очищенного от влияния Высших Сил Пути – и не без удовольствия удостоверяешься в появлении первой искры на черной ленте, означающей, что первый из тех, кому предназначено стать Посвященным Пути, уже близится к этому знаменательному моменту. Затем ты замыкаешь Поле Сил вокруг сферы Земли таким образом, чтобы твой внезапный уход (вообще-то ты не собираешься умирать именно в эту минуту, но на твоем Пути без неожиданностей не обходится) не нарушил Равновесия и не вызвал появления здесь нового Демиурга, который мог бы разрушить все сделанное тобой просто потому, что это не входило в исходный план Создателя. Разумеется, планов Создателя ни Демиурги, ни Властители, ни Посвященные любых направлений и рангов не ведают, но собственное мнение не сей счет есть у каждого, включая обычных смертных. И конечно, каждый (и ты здесь вовсе не исключение) искренне уверен, что он и только он сам – источник истинного знания, подвергать сомнению достоверность которого означает в лучшем случае богохульствовать…
Завершив сие благородное деяние, ты отправляешься в путь. Перемещение доставило бы тебя к конечной цели за считанные мгновения, но для этого следует как минимум знать, что собой эта цель представляет. Ищущий, каковое звание осталось у тебя и сейчас, способен отыскать все, что угодно, если не будет ставить препон собственному Дару и полностью доверится интуиции. Последняя же подсказывает тебе, что лучше всего будет странствовать под личиной простого бродяги, ну а облик этот для всякого опытного Ищущего едва ли не привычнее, чем его собственное лицо.
Странствие длится не один месяц. И медленно, но верно ты начинаешь чувствовать вкус жизни, недоступный большей части Посвященных прошлого. Пускай этот «вкус» зачастую связан с бранью и презрением окружающих (вполне логично, что ни в одном нормальном краю бродяг, даже если те не живут подаянием, не считают странствующими принцами); пускай ты смотришь на мир с точки зрения голодранца наихудшего пошиба – но открывшееся стоит того!
Верно говорил какой-то мудрец: изменить нечто может только тот, кто смотрит на это Нечто со стороны, тот, кто не является частью этого Нечто. Однако насколько же более прав был тот, кто добавил к сему изречению: но лишь тот способен познать мир, кто видит его изнутри, а не только снаружи.
Простые смертные не властны даже над собой, хотя частенько видят мир таким, каков он есть. Посвященные имеют власть над миром – и не пользуются ею, потому что не знают мир изнутри, потому что стоят НАД ним и смотрят снаружи.
Во всяком случае, так было раньше.
Что будет теперь, когда ты проложил новый Путь, по новым правилам? Вероятно, ты этого уже не узнаешь – Дорога Времен позволяет заглядывать только в прошлое, но не в грядущее, а самому дожить до этих дней тебе вряд ли дано.
Ясно только одно: Демиург, желающий пользоваться своим могуществом, должен быть в равной степени простым смертным и Посвященным. В противном случае он окажется обычным Проводником, прокладывающим быстро рассасывающуюся Тропу в ткани реальности и впоследствии расплачивающимся за это годами жизни и Пунктами Силы. Не более того. Когда-то ты спрашивал себя и других, какова же принципиальная разница между Проводником и Демиургом, если «технически» они имеют равный ранг в иерархии…
Что ж, теперь ты знаешь ответ.
Проводник, как все Посвященные высших рангов, неподвластен старости, и если его Дар это позволяет, он может даже стать бессмертным. Демиург же – смертен. И живет не больше, чем обычный представитель его народа (вообще-то даже меньше, ибо невероятно велика душевная усталость достигшего этой ступени).
Возможно, именно поэтому Иешуа ха-Нацри, Посвященный, стремившийся хоть на несколько мгновений (пускай даже предсмертных мгновений!) стать Демиургом и Изменить обреченный мир, именовал себя не Сыном Божьим, а Сыном Человеческим.
При этом сравнении, неожиданно пришедшим в голову, ты улыбаешься и даже начинаешь смеяться. Даже если Эстер-Нефилим, твоя ученица, приняла христианство, это ведь не делает Христом ТЕБЯ!
Но тут улыбка на твоем лице становится каменной.
«Дочь Ветра» на языке Нефилим – Бат-Руах. Но слово «руах» означает не только «ветер», еще оно имеет значения «дыхание» и «дух», причем не какой-то дух, а вполне конкретный. Святой. Третья (или первая, смотря в каком порядке считать) ипостась Триединого Бога христиан – Святой Дух. Тот самый, что в начале Творения, если верить словам Завета, летал над Бездной…
Хорошенькое дело! Это что же такое получается… Эстер, в прошлом – тайная правительница Нефилим, – суть следующее воплощение Иешуа?!
Нечего сказать, шуточки у этой Судьбы… Ты, неизменно относившийся к идеям Завета и поклонникам Распятого как к чему-то противоестественному, лицемерному и мерзостному, своими руками выковал оружие и вложил его в руки нового воплощения Иисуса из Назарета, считавшегося сыном Святого Духа?!
«Ни одно доброе дело не остается безнаказанным», – вспоминаешь ты собственную формулировку восточного закона Равновесия. Верно также и обратное («всякое преступление вознаграждается»), однако сие правило известно любому, кто давал себе труд задуматься над жизнью с точки зрения того, кто отрицает законы общества. В отличие от второго, первое правило применимо к тебе в полной мере.
Трудно назвать тебя добрым и, тем паче, добродетельным, сиречь постоянно свершающим добрые деяния. За без малого два столетия ты успел натворить столько далекого от Добра – даже по твоим меркам, – что никак не подходишь к той характеристике, которую сам Иешуа некогда давал «добрым людям», каковыми, согласно Его словам, записанным много позднее, были все рожденные от матери и отца из людского рода. И все же…
