Татьяна Гуськова - Янтарный единорог
– Я вижу, что о Вихре было кому заботиться, пока я валялся без дела, – жеребец млел под руками хозяина.
Вигла хмыкнул, довольный похвалой.
Вихрь захрустел овсом, а принц умылся и присоединился к мальчику.
– У нас просто праздник какой-то, – восхитился Вигла, оглядывая дело рук своих.
Льярн кивнул.
– И что празднуем?
– Ну, я праздную то, что ты, наконец, очнулся. А вместе мы празднуем то, что уже пройдена почти половина пути.
– Да, ты прав, завтра попробую расспросить здесь всех. Ведь если Хог направился на запад, он не мог миновать это селение.
Вигла кивнул, уплетая за обе щеки аппетитно пахнущую домашнюю колбасу.
После ужина они еще побеседовали немного, но вот Вигла затих. Льярн присмотрелся – мальчик спокойно спал. Эльф укрыл своего маленького спутника плащом и выскользнул из повозки. Спать ему не хотелось: еще бы, за четыре дня – и не выспаться.
Было не очень холодно, все вокруг заливал свет убывающей, но еще большой луны. Где-то продолжался праздник, где-то дома стояли темные – там уже легли спать.
Льярн решил прогуляться по селению, косточки поразмять, да и просто любопытно было. Он обошел повозки, прошел мимо домов, выходя на небольшую площадь в центре селения. Здесь был колодец, и на перекладине висел небольшой колокол.
Вдруг где-то рядом послышалось злобное собачье ворчание. Эльф вздрогнул и замер. Как же он мог забыть о собаках, ведь их полно в каждой деревне.
Из темноты выскользнула огромная косматая псина, принюхалась, вновь зарычала, за ней появилась вторая.
«Да тут целая свора», – понял принц, не решаясь пошевелиться.
Однако собачье внимание привлек не он. На злобное ворчание ответило страшное шипение. Собаки невольно отпрянули. Льярн пригляделся. У колодца, выгнувшись дугой, стоял пушистый зверек. Маленькие ушки прижались к голове. Котенок. Беги же, глупый! Но храбрый малыш будто и не боялся своры злобных чудовищ.
Встопорщив шерсть гребнем на спине и не прекращая шипеть, кот двинулся на собак.
Вожак собачьей стаи решил прекратить страдания безумца. Могучие челюсти щелкнули. Но кота там уже не было, только на нежном собачьем носу остались четыре кровавые полосы. Пес взвыл и набросился на обидчика. Образовалась куча-мала. Откуда-то из нее слышался боевой кошачий клич.
Льярн просто не мог на это смотреть. С криком он кинулся в гущу схватки, расталкивая и растаскивая мохнатые тела. В ногу вцепились острые зубы, на рукаве сжалась пара челюстей. Эльф, раскидал собак. Прямо ему в лицо, горя ошалевшими глазами, выпрыгнул кот. Принц схватил зверька и сунул за пазуху.
На миг воцарилась тишина.
Собаки замерли, тяжело поводя боками. Перед ними была новая жертва, более крупная, но не менее ненавистная.
Льярн не успел отпрыгнуть, косматая волна опрокинула на землю, окружила щелкающими челюстями. Принц сжался, защищая лицо, горло и пах. Собаки безжалостно рвали его.
– Помогите! – но никто не мог услышать. Котенок, испуганный всем до потери сознания, вцепился коготками ему в грудь. И неожиданно эта маленькая боль отрезвила эльфа. Льярн призвал страх.
Черная леденящая волна заставила псов с испуганным воем отскочить.
Льярн вскочил, будто распрямившаяся пружина. Собаки тем временем уже приходили в себя. Ближе всех была перекладина с колоколом. Проворно как белка принц вскарабкался по ней и замер наверху. Кот выскользнул из-за пазухи, огляделся диким взором и, не найдя более подходящего укрытия, вскарабкался Льярну на голову. Там он потоптался, дозором оглядывая окрестности, потом успокоился, сел и принялся умываться.
Принц убрал одну руку с перекладины и вернул котенка обратно.
– Посиди лучше пока тут, а то еще свалишься ненароком.
Кот не стал возражать, он повозился за пазухой, устраиваясь поудобнее, свернулся клубочком и замурлыкал.
– Понятно, ты уже устроился, а вот как мне быть?
Собаки и не думали уходить, некоторые устроились вокруг на снежке, другие с лаем продолжали прыгать на столб. Никто даже не вышел посмотреть, что так взволновало собак. Разве что в колокол позвонить. Но Льярну что-то не хотелось. Он слышал истории о том, как наказывали тех, кто просто так звонил в тревожный колокол.
Просто покричать?
Льярн попробовал. На его вопль собаки ответили бешеным лаем. Навряд ли кто-нибудь что-то услышал сквозь эту какофонию.
Но кое-кто все-таки услышал. На площади во всем своем боевом великолепии появился Серый Вихрь. Серебряная грива стелилась по ветру, глаза сверкали. Собаки, испробовав на себе острые копыта, порскнули в разные стороны. Послышался гневный человеческий окрик. Вихрь прибыл не один.
Фрэннан, немного отставший от быстрого эльфийского скакуна, запустил в собак подобранным где-то по дороге поленом. Позже всех приковылял Каравайчик. Запыхавшийся стражник успел как раз к тому моменту, когда все собаки были разогнаны, а Льярн спускался со столба.
– Как ты? – спросил Фрэннан.
– Нормально, – ответил Льярн, шлепаясь в снег.
– Да ты как из боя! – ужаснулся Каравайчик. – Весь в крови, лохмотьях.
Действительно, на эльфа было жалко смотреть.
– Да пустяки все это, до утра и следа не останется.
– Знаем мы эти следы, – мрачно проворчал Фрэннан, – видели в лесу, чуть не окочурились, дыра почти насквозь, а он ходит, улыбается.
– А с чего вдруг такая забота к эльфьему выродку? – принц сидел в снегу, глядя снизу вверх на стражника.
Фрэннан покраснел и опустил голову.
– Ты прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Глупости сплошные. Сначала задеть тебя хотел, потом сам обиделся, когда… – эльф понял, что парень имеет в виду зеленую расцветку лица. – И пошло-поехало. Глупо получилось.
Фрэннан вздохнул.
– Ты можешь не принимать мои извинения, но я говорю от души.
Льярн чувствовал себя странно. Перед ним извинялись много раз, но одно дело, когда извиниться приказывает король. И глаза опущены так же, как у Фрэннана, только стражник не решается посмотреть на него, сгорая от стыда за себя, а тогда глаза прятали, чтобы он не рассмотрел в них насмешку и ненависть. Черноглазый стражник говорил правду, он раскаивался и в самом деле. И от этого в глазах эльфа неожиданно защипало. Он молчал, пытаясь справиться с собой. Однако Фрэннан воспринял это промедление по-своему. Стражник опустил плечи.
– Извини за назойливость.
Вот если он сейчас не найдет в себе силы сказать что-нибудь, Фрэннан так и уйдет.
– Ты меня тоже извини.
Фрэннан удивленно вскинул голову.
– За что?
– За то, что воспринял все так серьезно.
Стражник хмыкнул, помогая эльфу подняться.
– Еще бы не воспринять. До сих пор не пойму, как я вообще сболтнул такое!
