Татьяна Гуськова - Янтарный единорог
– Нельзя есть все подряд! – Вигла зашелся хохотом в повозке, все испортив.
Фрэннан сжал кулаки.
– Скоро все лягут спать, сегодня лунная ночь. Приходи в лес поговорить.
– Посмотрим, – сказал принц ровным голосом, отвернулся и запрыгнул в повозку.
Фрэннан постоял рядом еще немного, а потом ушел, только снег заскрипел под ногами.
Вигла испуганными глазами смотрел на эльфа.
– Ты пойдешь?
Льярн кивнул.
– Не ходи!
– Почему? Ты же ведь хотел, чтобы я отстаивал свою честь.
– Он вон какой сильный, здоровый. А у тебя рана еще не зажила, опять откроется…
– Я все же пойду, иначе нам просто придется вернуться, житья нам не дадут.
– Я с тобой!
Принц покачал головой.
Вигла вздохнул.
– Ты там поосторожнее…
Лес был темен и тих. Пробираясь сквозь сугробы, Льярн чувствовал себя дурак дураком. И чего поперся? След, по которому он шел, привел его на небольшую полянку, там-то его и поджидали.
Каравайчик с испуганным видом сидел на поваленном дереве. Фрэннан беспокойно ходил туда-сюда, и было видно, что ждет он долго, потому что снег был как следует утоптан.
Увидев Льярна, стражник остановился и сложил руки на груди.
– И о чем же ты хотел поговорить? – эльф был спокоен.
На стражника его спокойствие подействовало как красная тряпка на быка, он сжал кулаки и подался к эльфу всем телом.
– Мне не о чем говорить с эльфьим ублюдком! Твою мать нужно было убить, прежде чем она… – Фрэннан не успел закончить, спокойствие испарилось, как льдинка в жаркий полдень. Начиная с оскорблений, стражник не знал, насколько глубоко они могут ранить, а может, в горячке, к этому и стремился. Все косые взгляды Златолесья, шепоток за спиной, насмешки мальчишек – все воплотилось в черноволосого парня с перекошенным лицом.
По снегу покатились сцепившиеся драчуны. Каравайчик бестолково бегал вокруг и причитал, не решаясь вмешаться в схватку.
Фрэннан сначала молча сражался, потом, заглянув в пустые, какие-то обесцветившиеся, ставшие серыми глаза противника, испугался. Сильные пальцы полуэльфа впились ему в горло, и как стражник ни пытался их разжать, ничего не получалось. В глазах уже начинали плясать черные мушки. Тут Фрэннан стукнулся боком обо что-то твердое: катаясь по поляне, они докатились до деревьев.
Перевернувшись, Фрэннан, с силой стукнул противника о ствол дерева, повторил. Голова Льярна, мотнувшись, с глухим стуком ударилась о дерево. Пальцы на горле ослабели и разжались, но испуганный и обезумевший стражник продолжал молотить бесчувственного противника о дерево.
Вдруг что-то с силой оторвало его от эльфа, покатило по снегу, навалилось сверху, распластав по земле.
Каравайчик, стоя в стороне, в ужасе смотрел на огнистые крылья, шипастый хвост, могучие лапы, прижимающие друга к земле. Узкая голова на изящной длинной шее обернулась ко второму стражнику. Каравайчик вздрогнул, встретившись взглядом с…
…драконом.
Золотисто-янтарный зверь с черными лезвиями рогов взмахнул могучими крыльями – огненные отсветы пошли по всей поляне – и растворился в воздухе.
Каравайчик потряс головой, решая, примерещилось ему или нет, драконьих следов на снегу не было.
На полянку выскочил запыхавшийся мальчишка, он отчаянно вскрикнул, увидев безжизненную фигуру эльфа, и кинулся к нему.
Льярн медленно поднимался откуда-то из глубин. Голова была тяжелой неподвижной глыбой. Хуже всего – он не помнил отчего. Вроде не пил, не дрался… Постойте-ка! Как раз дрался и, судя по всему, не очень удачно. Откуда-то, как сквозь плотную ткань, пробивались голоса. Он сразу узнал звонкий голос Виглы. Почему в голосе мальчика столько отчаяния?
Принц открыл глаза, все вокруг тонуло в мутной пелене, склонившиеся над ним лица расплывались, кружились. Все пространство заняло лицо в окружении светлых, почти белых волос – Вигла. Принц немного успокоился.
– Он открыл глаза! – сначала было шевеление губ, звук долетал с некоторой задержкой.
– Попробуй это, – лицо мальчика отодвинулось, и в поле зрения появилось еще одно. Льярн застонал и сделал попытку подняться, рука потянулась к ненавистным черным глазам.
– Тише, тише! – его удержали в три пары рук.
– На лучше сам, – Фрэннан протянул флягу Вигле.
Мальчик осторожно влил несколько капель в бескровные губы эльфа.
Льярн почувствовал, как обжигающая жидкость растекается по его телу, гоня прочь слабость и дурноту. Он сел, теперь уже без посторонней помощи. Царапины, шишки и синяки исчезали сами собой – знаменитое эльфийское самоисцеление. Не заживала только одна рана, бок пронзила резкая боль. Принц вскрикнул, прижимая руку к ране.
В этот раз Льярн очнулся от холода: он лежал на расстеленном плаще, а Вигла шустро стягивал с него куртку. Мальчик отодвинул окровавленную повязку и отчаянно застонал.
– Ничего себе, – присвистнул Каравайчик.
– А чего не зашили? – удивился Фрэннан.
Льярн скосил глаза, чтобы рассмотреть то, что привело Виглу в такое отчаяние. Небольшая ранка, которую Голта не сочла нужным зашить (кто же зашивает царапины), теперь превратилась в широкий развал длинной около ладони, кожа вокруг покраснела.
– Нужно остановить кровотечение, – Фрэннан достал все ту же флягу. – Будет больно, придется потерпеть.
– Что это? – слабо прошептал эльф. – Самогон? – чего еще можно было ожидать от двух стражников.
– Нет, снадобье несколько поблагороднее. У нас его называют Кровь Земли.
Льярн молча кивнул, отдаваясь в руки лекарей добровольцев, про Кровь Земли и ее чудодейственные свойства он слышал.
Боль была страшной, тело Льярна выгнулось дугой, несмотря на то, что Каравайчик навалился на него всей своей массой.
– Ну вот и все! – Вигла заботливо укрыл дрожащего принца курткой.
– Надо отнести его в лагерь и все-таки показать лекарю, рану нужно зашить.
– Я сам пойду, – возразил Льярн, но его никто не стал слушать.
Фрэннан и Вигла взялись за плащ спереди, Каравайчик сзади и скорбная процессия двинулась к лагерю.
Сон отступал неохотно, его темное покрывало никак не желало подниматься, только слегка покачивалась. Да нет, это он сам покачивается. Льярн приподнял тяжелую голову. Сколько же он проспал, если так странно себя чувствует? Бок занемел и воспринимается как тяжелый холодный камень, привязанный к телу.
Он лежал в повозке, и повозка двигалась, сквозь полуоткинутый полог пробивались косые лучи солнца. Глядя на них, на танец прозрачных пылинок, принц чуть снова не соскользнул в мир сновидений.
– Нет уж, хватит! – Льярн потряс головой и сел. Он чувствовал себя больным, и это было неприятно.
– Эй, – принц окликнул возницу, сидящего впереди. – Где мы сейчас?
