Маргарита Епатко - Сын ведьмы и коловертыши
Нежить появилась в темном небе и тут же врезалась головой в радужное облако.
– Гадость, – прошипела она, отшвыривая препятствие крылом.
– Поаккуратней, – Илья поморщился. Когтистые лапы совсем не ласково сжимали его плечи.
– Егор, – зашипела ведьма, вглядываясь в меняющийся под ними мир.
– Кромешница. Там на поверхности, – Илья вытянул руку, показывая направление. Горячий липкий воздух был вонючим. Но им вполне можно было дышать.
– Егора не видно, – почти заскулила нежить, пикируя на кромешницу.
– Она его топит, – крикнул Илья и хлопнул рукой по лапе ведьмы.
Она поняла его с полуслова, разжимая когти. Рыжий парень как заправский всадник приземлился на плечи кромешницы и сдавил ее жилистую шею коленями.
– Отстань от него, – он замолотил кулаками по лысой голове.
– Отстань, – пискнул рыжий Чистюля, прыгающий с нежити прямо на лицо кромешницы. Он вцепился в кожистые складки и, острыми зубками, впился в одну из них.
Ведьма взвыла и отпустила жертву. Хлопая крыльями, она взлетела вверх, стараясь сбросить непрошенных седоков. Илья схватился за длинные волосы на загривке твари, чтобы не упасть.
– Егор, – плачущая нежить нырнула в обжигающую липкую жидкость. Она впилась когтями в утонувшего ведьмака, поднимая его на поверхность.
– Нет, – нежить захлопала крыльями, сбрасывая грязь. Ведьма безуспешно вглядывалась в неподвижное лицо парня.
– Нет, – она наклонилась к его полураскрытым губам. Три хобота-языка устремились внутрь, откачивая из горла и легких вязкое месиво.
Егор закашлялся и открыл глаза. С желтого пергаментного лица, не мигая, смотрели два маслянистых глаза.
– Стела, – прошептал он. – Как я рад тебя видеть. Я уже в Прави?
– Арина унесла Илью, – всхлипнула нежить.
– А Илья здесь откуда? – нахмурился ведьмак, ощущая, как земля под спиной разваливается на куски, давая возможность появиться скалистым отросткам.
– Это был его выбор, – виновато сказал нежить.
– Какой к хренам выбор?! Это же человек. Он не знает, из чего выбирает, – взвился Егор, подскакивая, и застонал, хватаясь за затылок. Хоть его голова и оказалась крепче клюва кромешницы, но ощущение было не из приятных.
– Вон они, – нежить показала в небо, где кромешница закладывала безумные виражи, пытаясь сбросить неожиданного наездника. Пищащий коловертыш по-прежнему болтался на ее морде.
– У меня нет сил, чтобы взлететь, – сказал Егор. Рука, пораженная заклинанием, стала опухать.
– Я помогу, – нежить расправила кожистые крылья.
Егор подумал, что размерами она лишь немного уступает кромешнице.
– Энергии только на один удар, – сказал он, забираясь существу на спину. – Заходим в хвост и ныряем под брюхо. Я испробовал все. Если и есть уязвимое место – оно там.
Илья трясся на жесткой спине кромешницы. Под длинными волосами оказались бугры скрученных мышц. Тварь визжала и периодически поворачивала голову назад, норовя садануть клювом по ногам. Если бы не помощь коловертыша, продолжающего кусать складки кожи на голове ведьмы, парню пришлось бы еще хуже. Он прижался к спине твари, понимая, что сейчас она врежется в облако. Кажется, они были плотными. По крайней мере, прошлый раз кусок цветного безумия чуть не скинул его со спины ведьмы.
Кромешница мотнула головой, пытаясь отвязаться от Чистюли, но, не сумев этого сделать, вошла в мертвую петлю.
– Только не это, – подумал Илья, теряя ориентиры.
Он с детства ненавидел луна-парки, где были аттракционы связанные с полетами. Сжимая коленями ребра твари, парень стиснул кулаки, держащие намотанные на ладони длинные черные пряди волос. Темное небо – радужные облака, радужные проливы – темные острова: все смешалось перед глазами. Изменчивый мир выворачивался наизнанку, и желудок был готов последовать его примеру.
Силуэт нежити мелькнул где-то сбоку. Илья постарался сосредоточиться. Так и есть, Егор летел на крылатом существе прямо за ними. Чтобы ни задумал друг, он был на его стороне. Лишь бы мохнатая дрянь под ним не заметила преследования.
– Отвлекай, – крикнул он коловертышу, подаваясь вперед.
Зверек запищал еще сильнее и, впившись зубами в уродливую складку, замолотил коготками по жесткой морде.
– Я здесь, я здесь, – заорал дурным голосом Илья.
Освободив от волос руку, он стал колотить по лысой башке.
Егор верхом на нежити поднырнул под бочкообразное брюхо кромешницы.
Ведьмак вытянул вперед руку, формируя большой серебристый шар, подаренный Перистоклом. Он дунул на ладонь, и сгусток энергии рванул к цели. Под оттопыренным клювом виднелась беззащитная пасть. Щупальца на животе кромешницы вздрогнули, пытаясь поймать шар. Но он, легко ускользнув от змеящихся уродцев, вошел в розовое отверстие.
Кромешница вздрогнула. Мир вокруг полыхнул зеленым. Северное сияние собрало гневные гроздья над Ильей.
– Берегись, прыгай ко мне, – крикнул Егор, зная в какие ледяные копья превращается свечение.
Но было поздно. Заклятья щедрым дождем промерзших осколков посыпались на друга.
Небо полыхнуло еще раз. Кромешница стала раздуваться, закрывая от Егора друга. А потом, издав скрипящий звук неисправных тормозов, сдулась, как дырявый шарик. Мир, созданный умирающей ведьмой, распадался на части, выбрасывая друзей из жадной пасти. Все стало черным. Потом белым. Егор закрыл болящие от ослепительного свечения глаза. Он упал на что-то мягкое. Кто-то тряс его за плечо, не щадя израненную руку.
– В сторону его, – кажется, это был голос Карлоса.
– Какая мерзость, – закричала женщина. Потом еще одна.
– О чем это они? – лениво подумал Егор. Комок густого и приторно сладкого тумана закрутился у него в желудке. – Где Илья? Что со Стелой? Почему на плече нет Чистюли? – настойчивые мысли заставили открыть глаза.
Егор сидел на полу. Рядом с ним Валериан водил руками, пытаясь привести парня в чувство.
– Я в порядке, – сказал ведьмак, едва слыша свой голос. Он отмахнулся от ведуна. От блуждающих перед глазами рук снова затошнило.
– Стела, Илья, – выдавил он, прогоняя новый приступ дурноты.
– Я здесь, – рыжеволосая девушка присела рядом на корточки.
– Ты как? – лицо друга с подбитым глазом выражало неподдельную тревогу. На слишком бледном лице яркими пятнами светились веснушки.
Поскуливающий коловертыш осторожно перебирал лапками, забираясь Егору на ногу.
– Надо встать, – Егор, опираясь на друзей, тяжело поднялся с пола. Он чувствовал себя так, словно пять суток подряд занимался паркуром, а потом на закуску провел еще пару часов на тренировке по боксу. – Где Перистокл? – он увидел сгорбленного старика сидящего в проходе. Освободившись от дружеских объятий, Егор, покачиваясь, подошел к нему и, присев рядом, взял морщинистую ладонь в свои руки. Старик не шелохнулся.
