Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!
Я махнул Дартчу рукой, и он, придерживая Книгу Ветров, чуть не на четвереньках пополз в центр пентаграммы. Когда он переползал через черные линии, на него было жалко смотреть. Магда и Эрикс, укрываясь от ветра, с ужасом глядели на нас от стены.
– Тут по ритуалу свечи еще нужны, – пробормотал он, сам понимая, что болтает глупости.
– И так сойдет, – я воткнул в грязь меч и хорошенько ухватил Книжника. – Пентаграмма перевесит. У нас, видишь, не мелом каким-то начертано, а по-взрослому. Считай, магическая!
Слушать заклинания, которые, запинаясь, читал Книжник, мне было некогда. Небо уже не было похоже на небо, земля подрагивала, как раненый зверь, ураганный ветер усиливался – только удержаться бы на месте. Пару раз над нами с визгом проносились крылатые демоны, но и они не могли совладать с ураганом. Вцепившись одной рукой в Дартча, другой – в рукоять меча, я пытался удержаться и прикрыть собой от ветра Книжника.
Книжник вроде дошел до конца страницы, потому что орал все громче и исступленнее. Я пытался угадать хоть какие-нибудь признаки того, что у нас что-то получается, но мир продолжал рушиться.
И тут Дартч замолчал, мыча что-то невнятное. Я обернулся. Уткнув палец в расползшееся мокрое пятно в конце страницы, Дартч пытался разобрать руны, потом поднял на меня сумасшедшие глаза.
– Ничего не видно, Рист! Водой все размыло! Говорил же тебе, нельзя Книгу в луже оставлять было!
И такое отчаяние прозвучало в его голосе, что я понял: все, конец. Еще без свечей магия могла сработать с грехом пополам, но от недочитанного заклинания – уж точно нет. Пригнувшись, я тоже всмотрелся в размытые линии. Руны в этом месте уже не сияли ровным светом, а сливались в одно мутное, невнятное мерцание.
– Я ничего не могу сделать, Рист! Совсем ничего! – Книжник всхлипнул. – И осталось-то всего одна фраза! Говорил же тебе!
– Погодь-ка, – я потянул Книгу на себя. – Тут вроде круг был, что ли… и линии какие-то… черточки, вернее…
– Это я и сам вижу! – голос Книжника сорвался на высокой ноте. – А только специфика нанесения подобной тайнописи предполагает различные акценты на аргументацию вариаций прочтения и интонационные вибрации… Великие небеса, зачем я тебе это объясняю?!
– Ты проще скажи, может, пойму, – я продолжал всматриваться в Книгу, с ужасом видя, как начинают меркнуть предыдущие, уже пройденные Дартчем строки. Все правильно, недоделанное заклинание начинает рассеиваться…
– Тут ведь самое главное было! Ну, вначале идет вроде обращения к высшим силам, потом – подробное перечисление измерений Нереальности, затронутые воздействием, – начал перечислять Книжник, – и уже тут, в самом конце, – указание, что делать именно Великому Разрушителю. Ну, то есть он же не разрушает в общем понимании, а как бы меняет…
– Заткнись, Дартч, – я устало потер грязный лоб. – Не умеете вы, хитромудрецы, по-человечески говорить. Потому и запутываете сами себя. А тут ведь и ослу все понятно. Древние – они люди попроще вас были, хоть и поумнее. Вот смотри. Обращаемся к Разрушителю – это раз. В Книге видны круг и черта – это два. А мы хотим вернуть все обратно – это три. Тогда все просто. Надо говорить что-то вроде «вернись на круги своя, уйди за черту»!
Книжник ошалело уставился на меня, потом торопливо вперился в размытые руны и снова на меня, что-то бормоча.
В это мгновение над нами полыхнула гигантская извилистая молния, но вместо грома послышался треск. По небу будто бы пробежала сеть черных трещин.
– Скорее, Дартч! Небо рушиться собралось!
– …уйти за черту… очень может быть. Концепция кругового написания руны соответствует, в числе прочих, и такой трактовке… – Дартч меня будто и не слышал. Все они, ученые эти, слегка тронутые.
– Давай на этом тарабарском! Говори, в хвост твой дух! – я тряхнул Книжника, заставляя очнуться.
До него наконец-то дошло. Набрав полную грудь воздуха, Книжник проорал какую-то фразу и опустил Книгу Ветров, уставившись на небо. Я тоже расслабился. Ну вот, все, что от меня зависело, я сделал. А теперь… будь как будет.
Довольно долго ничего не происходило. Ничего, что говорило бы об отмене конца света. Вспышки немыслимых, раскалывающих небо черных молний, ураган, несущий в наш мир смертельную магию других измерений, мелкие капли дождя, пахнущие смертью. Дартч уныло уронил голову на руки, уже не заботясь о сохранности упавшей в грязь Книги. Я пожал плечами. Ну что же, мы все-таки попытались. Поодаль Эрикс и Магда, единственные свидетели нашей отчаянной попытки, все поняв, обнялись и замерли.
А потом все разом изменилось, и я нутром понял: обычные молнии, обычный ветер, обычный дождь.
51
Линии пространства и времени дрогнули, срастаясь. Причины и следствия, хаос и порядок вновь обрели значение. Неуловимая, почти незаметная поначалу, измерения вновь разделила Граница. Несущий Безмолвие не мог почувствовать изменения, но когда они произошли и реальность вновь обрела свои пределы, он просто узнал об этом, ибо был частью всего сущего.
Он не удивился, не обрадовался и не впал в безумную ярость, ибо не знал человеческих эмоций. Несущий Безмолвие был всесилен, но и он соблюдал правила Чужой Игры. Все, что свершилось, должно было свершиться. Время разрушить эту реальность еще не пришло. Несущий Безмолвие отступил за Врата, не пытаясь изменить предначертанное.
Лишь оставляя черный энергетический кокон, он испытал что-то подобное сожалению, потому что покидал одну из форм собственной сущности. Но он знал, что когда-нибудь, мгновение или тысячелетия спустя, он вернется в этот чудом спасшийся мир. Вернется, когда это будет угодно Тем, Кто Играет. Несущий Безмолвие умел ждать. Впереди у него была вечность.
Облик Великого Разрушителя распался, выплескивая в пространство накопленную энергию. Вспыхнули и рассыпались яркими злыми искрами Врата в Нереальность, вышвырнув из человеческого мира демонов и чудовищных обитателей других измерений. Освободившаяся энергия Хаоса ввергла мир людей в неистовство стихий.
Долгая, ослепительно-яркая молния ударила в высокую скалу над городом, обращая в руины замок Повелителя Берегов. Сияющее пламя небес плавило камень и выжигало воздух. Высокие башни рухнули, погребя под собой живущих после смерти обитателей замка. Была ли это месть богов, случайность или священный знак свыше? Волю небес не мог знать никто.
И был ветер. И была мгла. Скалы содрогались, вздымали тяжелые волны морские боги, норовя заполучить город на берегу. Небо полыхало зарницами, раскаты грома сотрясали все вокруг, оповещая о несостоявшемся пришествии Несущего Безмолвие.
Так продолжалось весь остаток ночи, а потом мир стал прежним. Над Калунтой занимался блеклый нерешительный рассвет.
