Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – граф
Она отмахнулась:
– Раненые к утру будут здоровее нас. А кто погиб… что ж, зато до этого они не знали забот, только играли в кости да щупали служанок. Кто выбирает беззаботную жизнь стражника, тот знает, что его могут когда-то убить. Пошли в села вестника, что снова набираем новых стражников. Увидишь, будет по двадцать крепких молодых крестьян на каждое место. Главное же, барон Кассель погиб…
Винченц и Адальберт переглянулись, на их лица набежала тень, тут же выпрямились и снова уставились в ее лицо преданно и ожидающе. Она помедлила, Адальберт сказал вопросительно:
– Беспокоитесь насчет сына Касселя?
– Беспокоюсь, – согласилась она.
– Но он в плену у Валленштейнов!
– Герцог его бы не отпустил, – проговорила она задумчиво. – Даже Изабелла… Но кто знает, как поступит этот незаконнорожденный?
Винченц сказал грубо:
– А тому какой смысл отпускать?
– К примеру, чтобы насолить мне, – проговорила она все так же размышляюще. – Он понимает… должен понимать, что сейчас этот Митчелл больше враг мне, чем ему. Его он взял только в плен, а я убила его отца.
Они снова переглянулись, каждый жаждет сказать, что это он сразил в поединке грозного барона, тем более что таинственного серебристого рыцаря уже нет, но снова смолчали, хотя момент подходящий: мол, на вас вины нет, это мы его так, однако же неважно, кто из подданных убил, – отвечает всегда вождь. Как и награды получает он.
Винченц сказал напористо:
– Голову даю под топор, что каким бы дураком ни был тот незаконнорожденный, он не выпустит баронского сынка.
Она подумала, неожиданно кивнула:
– Я тоже так думаю. Кем бы он ни был, но он не настолько изощрен в подобных тонких играх. Что захватил, то будет держать. Сейчас он будет спешно укреплять свою власть в замке, это же большая крепость, ему нужно набрать гарнизон, а где взять людей?.. Меня больше беспокоят остальные лорды. Но, правда…
Она замолчала, победно улыбнулась. Адальберт подхватил:
– После этого жестокого урока все присмиреют! Кассель был не только отважным воином, он был еще и хитрой лисой, что трижды просчитывал все успехи и все возможные провалы, любой шаг. Если уж он погиб так бесславно, то им тоже не светит…
Она кивнула:
– Хорошо. Ты, Винченц, займись подбором новой охраны. Ты, Адальберт, осмотри замок, что повредили помимо ворот. И Винченц, конечно. Идите!..
Они поклонились, оба помедлили, что в другое время вызвало бы ее гнев, но сейчас она лишь легко улыбнулась и сказала:
– А ты, Дик, поможешь разбирать древние вещи. Возможно, ты уже видел такие в замке своих хозяев и сумеешь подсказать, как они ими пользовались.
Винченц и Адальберт удалились удовлетворенные, что мне досталась унизительная работа челядина, к тому же я все совещание простоял, как и положено лакею, дурак дураком, ни разу рот не раскрыл. Я тоже поклонился, показывая, что для меня любое повеление хозяйки – честь. Леди Элинор поднялась, красивая и величественная, тончайшая ткань приподнялась на груди, что вроде бы тугая, будто вырезанная из белого мрамора, однако подрагивает при каждом движении.
– С внешними врагами разобрались, – промурлыкала она непривычно нежным голосом, – теперь надо подобрать ключик к этому чародею из волшебной страны… Люблю одерживать победы! Может быть, он тоже из какого-то свернутого королевства?
– Вам виднее, – ответил я дипломатично.
– Ты возражай, – велела она. – Как же я могу стучать в дурака, если не возражаешь?
– Боюсь, – признался я честно и посмотрел ей в глаза правдивым взором простого человека, которому скрывать нечего, он для этого недостаточно ученый. – Вы ж меня в жабу!.. Если бы хоть в лягушку, а то в жабу совсем как-то нехорошо…
Она поморщилась:
– Да какая разница?
– Как какая, – возразил я. – Лягушку если поцелуешь, она сразу превращается в того, кем была раньше!.. Я знаю, наши девушки из деревни уже всех лягушек перецеловали в речке, теперь в озере целуют… Все надеются принца расколдовать.
– И получается? – спросила она насмешливо.
– Нет, – признался я сокрушенно. – Ни разу. Чаще всего из лягушек получаются простые крестьяне, несколько раз – дворянские дети. Раза четыре – бароны, и только однажды – граф. Правда, молодой и красивый. Сразу же взял спасительницу в жены, хотя она как раз и была жаба жабой.
Она слушала с некоторым удивлением, потом тряхнула головой.
– Ладно, пошли!.. Не отставай.
Мы двинулись через коридор, совсем не тот, каким казался ночью, даже стены отсвечивают теплым золотистым янтарем. Я долго думал, наконец сказал с глубоким убеждением, как плод долгих и мучительных раздумий над смыслом жизни:
– И вообще – жабы дурные. А лягушки – хитрые.
Она наморщила нос.
– Почему так решил?
– Да лягушки, – объяснил я глубокомысленно и с восторгом в голосе, – что только не придумывают! Вот одна, сидя в болоте, подслушала разговоры уток про теплые края, где никогда не бывает зимы, где целые тучи комаров, и все комары такие толстые и жирные…
Она слушала с интересом, я рассказал ей про лягушку-путешественницу. Сам увлекся, прекрасную историю придумал Гаршин, леди Элинор слушала с великим интересом, а когда я закончил, сказала задумчиво:
– Любопытные в ваших землях лягушки…
– Потому и говорят в народе, – объяснил я, – что Иван-дурак умнее, чем Иван – королевский сын. Потому что Иван-дурак женился на дочке короля, а королевский сын – на жабе… Э-э, в смысле та королевская дочь сидела в болоте, будучи лягушкой, и поджидала его, как паук муху. Вы ж, наверное, знаете ту историю?
– Нет, – ответила она с интересом. – У нас совсем другие истории.
– Ну как же, – сказал я с удивлением, – это ж все знают! Выстрелил Иван – королевский сын из лука и пошел судьбу искать. Притопал на болото, а там лягушка на кочке стрелу его в лапах держит. Или в пасти, неважно. Взглянул королевский сын на стрелу в лапах лягушки, узнал по отметке, вздохнул горько: «Никуда не денешься – придется жениться». И женился. Вот только простак не знал, а лягушка не призналась, что еще накануне сперла стрелу у него из колчана.
– Ого, – только и сказала она.
Я приосанился и сказал важно:
– Потому умные люди и говорят: не женитесь на лягушках, даже если вам кажется, что ваша судьба целиком в их лапах.
Она проворчала:
– Что у вас за лягушачий какой-то народ! У нас на лягушек вообще не смотрят. И сказки про них не придумывают.
– Наверно, – предположил я глубокомысленно, – на свете, кроме этого острова, есть еще страны?.. Трудно в это поверить, знаю, но все-таки, леди Элинор, я сам в этом чуде убедился!
