akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Гермиона очнулась поздно, и это лишь показало, насколько она слаба. Мадам Помфри, выслушав едва слышанные ответы на свои вопросы, тут же запретила ей разговаривать.
— Знаешь, – сказал Гарри Рону, когда накануне отбоя их выставили из больничного крыла, – я не хочу, чтобы она оставалась там одна. Мало ли, на что способна Паркинсон.
Члены Д. А. из «Гриффиндора» придерживались того же мнения. Но не успел Гарри всерьез забеспокоиться, как проблема была решена: Джинни взяла мантию–невидимку и согласилась заночевать возле Гермионы, поскольку она сама это предложила.
— Так мне гораздо спокойнее, – сказала она.
Наутро, спустившись в гостиную, Гарри застал ее там, спорящей с Роном.
— Говорю тебе, я была там и ничего не заметила, – утверждала она воинственно.
— Ты наверняка проспала всю ночь! – ответил Рон и, заметив Гарри, растерялся.
Джинни тоже казалась смущенной.
— С Гермионой все в порядке? – для начала пожелал узнать Гарри.
Прежде чем отвечать, Джинни медленно вдохнула побольше воздуха.
— Да, все нормально, Гарри, просто она… Она и сама признает, что ей, скорее всего, показалось. Но Гермиона мне сказала, что видела ночью в больничном крыле его.
— Кого? – заволновался Гарри, непроизвольно бросаясь вперед. – Волдеморта?!
Поскольку он не потрудился понизить голос, на это немедля отозвалась вся гостиная. Там и тут раздавались вскрики, кто‑то что‑то уронил, а обвиняющий взгляд Рона словно говорил: «Молодец, Гарри! Тебе удалось с утра создать настроение гриффиндорцам».
— Нет, что ты, – успокоительно произнесла Джинни и тихо, чтобы возмущенные товарищи по колледжу ее не расслышали, уточнила: – Профессора Снейпа.
Глава 13. Козни слизеринцев
Гермиона выздоравливала быстро, но, тем не менее, новость о том, что ей стало плохо, оказалась в газетах еще быстрее.
— До чего же теперь легко раздуть панику! – заметила Сюзан Боунс, навещая ее вместе с гриффиндорцами. – Нет, серьезно, мне жалко Фаджа. Ему приходится объяснять, что подруга Мальчика – Который – Выжил просто готовится к ТРИТОНУ!
К счастью, у директора хватило ума запретить общение репортеров с Гермионой, хотя Гарри теперь на всякий случай всюду носил с собой карту мародеров. Прежде чем открыть рот, он обязательно сверялся, кто есть рядом, впрочем, застукать на территории школы Риту Вриттер в анимагическом обличье ему пока не удавалось.
Испуг, вызванный тем, что лучшая ученица потеряла сознание в Большом зале, постепенно стал забываться; в иные моменты Гарри даже сомневался, а не нафантазировал ли он это.
Сама Гермиона много извинялась по поводу того, что вначале подняла панику своим заявлением о профессоре Снейпе.
— Я разлепила глаза и увидела, что профессор, то есть Северус Снейп, извини, Гарри, в общем, что он стоит рядом. Я очень четко видела его профиль в лунном свете. Я сразу потянулась к палочке, помня, что она лежит на столике рядом, а ее на месте не оказалось! Там вообще ничего не было! Я успела только подумать, вот Паркинсон… – тут Гермиона сделала паузу, а когда продолжила, рассказ ее звучал уже менее эмоционально. – Потом у меня в глазах потемнело, и я отключилась. А когда проснулась, палочка была на месте, как с вечера. Нет, приснилось, наверное.
Она смеялась вместе со всеми, терпела даже назойливые шуточки Маклагена, но у Гарри оставалось стойкое ощущение, что она вполне уверена в своем видении.
— Она не настаивает, потому что не хочет показаться чокнутой или трусливой, – сказал он Рону, – ты же знаешь, Гермиона просто не рискует настаивать на своем без доказательств.
Рон поглядел на него так жалостливо, что было ясно: он не станет спорить, ибо подозревает, что это только обострит подозрительность Гарри.
А Гарри бесило, что, при всей своей уверенности, ему совершенно нечего сказать Паркинсон, которую он теперь, каждый день по нескольку раз заглядывая к Гермионе, часто видел. Слизеринка не подходила к ним, но, бросая косые взгляды на ее непроницаемое лицо, он чувствовал, что любые претензии ни к чему не приведут. Конечно, Паркинсон всегда была готова отпустить колкость, а в остальном Гарри казалось, легче разговорить Малфоя.
Они с Роном постоянно встречали его на тренировках, и порой Гарри сожалел, что они играют в разных составах. То, что Гарри замечал за слизеринцем, ему совсем не нравилось: Драко как будто становился увереннее, он не совершал ошибок, нервничал порой, но не хандрил, как в прошлом году, и частенько, обсуждая что‑то с верными Крэббом и Гойлом, смеялся. Зато к ванной комнате для старост он больше не подходил.
— И ты думаешь, – ворчал Гарри, когда они, замерзшие и уставшие, возвращались с Роном в замок, – Снейп не мог пробраться в «Хогвартс»? Ты посмотри, как слизеринцы довольны!
На такие заявления Рон то соглашался, то скептически покачивал головой. Но вскоре и ему представилась возможность уловить всю непредсказуемость слизеринцев.
— Ты знаешь, – обратилась Джинни к брату, усаживаясь рядом с ним в Большом зале, – ко мне сегодня Малфой подвалил со своей свитой.
Гарри вместе с Роном автоматически развернулись к слизеринскому столу. Но Малфой, наверное, еще не явился к обеду, из тех, с кем он водился, им удалось обнаружить только Теодора Нотта.
— Чего хотел? – сурово потребовал Рон.
— Спросил, чем наш брат Чарли занимается и кто он вообще такой, – пожала плечами Джинни.
— А ты что? – не отстал Рон, и Гарри прекрасно понимал его; ему тоже хотелось бы знать подробнее, чего надо Малфою.
— Ну, он ведь особо не грубил, я и сказала, что Чарли изучает драконов в Румынии.
— А он что? – продолжал допытываться Рон.
— Знаешь, у него стало такое лицо, – Джинни нахмурилась, – я тебе даже не могу сказать, какое. Буркнул «Понятно», и пошел. Я и не подумала, что он теперь становится нашим родственником!
Рон ошеломленно воззрился на сестру, а потом, скорчив гримасу отвращения, с глухим стоном откинулся назад и чуть не упал, поскольку спинок на сидениях в Большом зале не было никогда.
— Ничего удивительного, ведь Тонкс вышла за Чарли, – сказала Джинни.
— Да, и бросила Люпина, – буркнул Гарри.
— Ты забыл, он ведь сам не хотел на ней жениться, – указала Джинни.
— А Малфой, значит, теперь Чарли интересуется, – фыркнул Рон, и в этот момент весь гриффиндорский стол потонул в приветственном вое, знаменующим появление Кормака Маклагена. Гарри не был в числе тех, кто поднялся, чтобы пожать Маклагену руку. Почитатели стажера немного отдалили момент, когда Кормак достиг того места, где сидел Гарри с друзьями.
— Мерлин, каков павлин, – закатил глаза Рон и, нагнувшись к Гарри, неожиданно произнес почти умоляюще: – слушай, а давай сходим к Хагриду, а?
