Виктор Никитин - Легенда дьявольского перекрестка
В этот миг где-то сверху протяжно загудело, затрещали стены, да так, что по углам трактирного зала пыль громко посыпалась на пол. Ястреб вскочил, подсобрался, словно готовясь к драке, и перелетел на плечо ангела смерти, который медленно поднимался со словами:
- Начинается. На какое-то время нам придется расстаться.
Путники с обреченными напуганными лицами, не совещаясь между собой, так же встали. Виллем спросил:
- И что дальше?
- Ждите. Вас призовут, и проигнорировать этот призыв вы не сможете, - ответил Малах Га-Мавет, становясь прозрачным и постепенно исчезая. - Ждите и помните, что имеете дело пусть и с колдунами, но все же со своими копиями. Так что, пытаясь победить их, думайте, что сражаетесь с собой.
Глава сорок восьмая
Некоторое время путники мрачно смотрели туда, где только что стоял Малах Га-Мавет с гигантской птицей на плече. Теперь там было пусто, и от этого у всех без исключения заложников перекрестка появилось ощущение беспомощности. Внезапно оказалось, что одним своим присутствием надменный и саркастичный ангел смерти дарил им поддержку и некое успокоение, скорее всего, сам того не желая.
Путники с трепетом ожидали начала кошмара, представляя его каждый по-своему. Вот сейчас сойдутся стены, и чернокнижники, так и оставшись невидимками, погребут жертв под завалами из камня и дерева. Или же глубокая трещина расколет пол, открывая проход прямиком к преисподней с его черным хохочущим властелином. А может, духи зла и вечного мрака, появившись в яркой вспышке, окружат их, куда-то утянут за собой, где среди воплей тысяч грешников разорвут на части.
Рисование в воображении подробностей предстоящего никому не придавало уверенности, а потому они бросили это занятие, сконцентрировав внимание на гнетущей тишине: ни звуков ненастья, ни скрипа ставен, ни стука крупинок снега по окнам. Кому-то привиделось, что за стенами стерлось абсолютно все, и пустота захватила некогда необъятные пространства.
Эльза прижалась к Хорсту, но у того не нашлось слов, чтобы утешить ее. Он поцеловал жену в висок, пообещав себе, что не позволит никому из колдунов причинить вред Эльзе.
- Похоже, времени действительно не осталось, так не будем тратить его попусту, - неожиданно произнес Михаэль Бреверн.
- Заточим наши мечи и облачимся в доспехи? - вяло поинтересовался Хорст, вовсе не собираясь спорить с Бреверном или насмехаться, но полагая, что у них крайне мало шансов выстоять против чернокнижников.
И тут же Михаэль подарил ему надежду, сказав:
- Создание перекрестка миров, как объяснял ангел смерти, весьма сложный процесс и не каждому чародею под силу. Из колдунов, затащивших нас на этот жертвенник, только некоторые умеют соединять кусочки реальности в столь малую и постоянно стягивающуюся сферу. И одного умения им недостаточно, требуется подпитка энергией от других участников ритуала.
- С учетом того, что сфера сжалась до границ трактира, - подхватил размышления купца молодой фон Граусбург, - выходит, магическая сила колдунов истощается. Ее может остаться только на конечную стадию их черного обряда.
- Но мы не знаем и даже не предполагаем, на что хватит остатков их сил, - засомневался Пауль Рейхенштейн, хоть и готов был полностью довериться вполне разумным доводам Михаэля и Николауса.
- Здесь тоже следует вспомнить напутствие ангела смерти, сказавшего, что колдуны - наши копии, - с расстановкой проговорил купец, судорожно сжимая и разжимая кулаки. - Что нам это дает?
- Давайте попробуем отталкиваться от тех предложений, что нам сделал дьявол, и допустим, что наши копии из иных миров эти сделки заключили.
- Другой я - повелитель иллюзий и, возможно, умеет их материализовывать, - оживился Хорст.
- Стало быть, друзья, нельзя в полной мере доверять тому, что мы увидим, каким бы реальным увиденное не казалось, - вывел Михаэль. - Относительно моей копии можно допустить, что он - могущественный богатый человек, хорошо знающий воинское искусство, раз не погиб в ходе восстания за княжество отца. А вот о его колдовских умениях нам ничего не известно, к сожалению.
- Должно быть, моя копия, - вставил Николаус, - искусный воин. Так что никому из нас не стоит геройствовать, и, столкнувшись с самым молодым из чернокнижников, сразу звать на помощь, не пытаясь сражаться один на один.
Не к месту вспомнив о чести, нотариус вознамерился запротестовать, но остановил себя, поймав на мысли, что сейчас ни о какой дуэли речи нет, да и противостоять бесчестному колдуну необходимо всеми доступными средствами, которые оставил Господь.
- С моей копией имеется неясность, - в свою очередь сказал Пауль. - Дьявол так и не успел предложить мне что-то конкретное, так что нам не известно, какие учения постигал колдун.
- Думаю, велика вероятность, что он овладел знаниями о лечении тяжелых ран, смертельных болезней и продлении жизни, - заметил Виллем. - Почему-то мне кажется, именно к тому у вас все и шло. А его магическая сила, кроме сказанного, может заключаться еще и в том, что он осведомлен, как отнимать жизненную энергию у живых людей и передавать другим. А вот другой я, думаю, многознающий, искушенный в различных науках человек, но, в отличие от остальных, может и вовсе колдовскими силами не обладать - теоретик, так сказать, изначально стремившийся знать, а не уметь. Надо полагать, именно он и есть основной носитель секрета об открытии дьявольского перекрестка.
Путники согласно закивали, а потом переключили внимание на Эльзу Келлер, уныло пожавшую плечами. О ее копии никто ничего не знал и не мог выдвинуть предположений, хоть на чем-то основанных. В следующий миг до них донесся гул, далекий и потому вызвавший тревогу.
Поначалу шум был тихим, едва различимым, словно лавина только-только сошла с покатого склона хребта и не разогналась, не собрала снежную массу в сокрушительную мощь. Однако этот невнятный звук пугал сильнее грохота пушечной канонады. Постепенно гул нарастал, приближался, а вместе с ним легкая вибрация тронула трактир. Задрожали стены, чуть затрещали балки и деревянные опоры потолка, по полу заплясал мелкий сор, подпрыгивая невысоко и разлетаясь, вновь подпрыгивая и разлетаясь уже подальше.
Будто по команде путники взялись за руки и образовали круг, боязливо глядя друг на друга.
- Немного нелепо звучит, - дрожащим голосом сказал Пауль Рейхенштейн, - но я рад, что встретил всех вас.
- Да, звучит нелепо. И как-то слишком похоже на прощание, - ответил Виллем, отчаянно храбрясь. - Вы это бросьте.
Михаэль Бреверн кашлянул и посмотрел на нотариуса, отнюдь не сурово, как все ожидали, а с легкой улыбкой.
