Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу
Как оказывалось — очень мало.
Но неудачи на личном фронте — полбеды. А вот на творческом…
Кадус пишет картины уже не один десяток лет. И…. не становится знаменитостью. Ни лойрио за ним не бегают с просьбой продать им полотно, ни трайши портретов не заказывают. Конечно, какой‑то доход у него все равно бывает, но приходится продавать бесценные вещи за медяки. А ведь каждая картина Кадуса просто кровью написана!
Тайяна честно попыталась вспомнить, что у него было нарисовано. Что‑то…. непонятное. Хаос из пятен. Можно и такое купить, но… зачем!?
Она бы, например, у себя дома портрет Ааши повесила. И красиво, и благородно… только вот вряд ли Кадус его сможет нарисовать.
Аэлена же…
Выскочка стала для Кадуса предметом ненависти почти сразу. Еще когда сама торговала своими картинками. Садилась такая тихая, в уголке, а когда он признанный мастер, с большим опытом, попытался дать соплюшке пару советов…
— Ну да. Прижал в углу и полез искать советы за корсажем, — не вытерпела Аэлена. — Вот по яйцам и получил.
Гарт многозначительно продемонстрировал творцу шедевров кулак. Кадус проникся, сглотнул и заговорил еще быстрее.
Ну… понравилась девушка. И вообще, он — художник, она тоже могла бы быть подмастерьем, почти идеальный союз… помешало только несогласие девушки. И Кадус принялся пакостить.
Сначала по — мелкому, отбивая клиентов, хоть и крючило беднягу, когда он пытался рисовать тупые морды и уродливые пейзажи. Да они такими и получались — тупыми и уродливыми, так что люди, помаявшись, выбрасывали шедевральные полотна в мусор — и искали другого художника. И находили. Аэлена хоть золотых гор и не имела, но не бедствовала.
А потом ей занялся Вильтен!
Сам!
Ну точно — она ему это… ой!
На этот раз пинок достался Кадусу от Аэлены.
— еще раз скажешь плохо про Вильтена — сама утоплю. Понял?
Понял. Проникся, закивал и перешел к следующему этапу своей биографии. Аэлена, став супругой лойрио, конечно, сама в галерее не сидела. Теперь ее картинами занималась специально нанятая помощница — и Кадус еще больше исходил злобой. Конечно, когда ему писать гениальное полотно — он же сидит целый день, торгует, мучается, глядя на свиные рыла, а наглая тварь, которая посмела отказать ему — дома, в тепле и уюте, творит что захочет… негодяйка!
Ненависть клочьями лезла из гения, а когда что‑то очень выставляешь напоказ…
Однажды на выставку пришла женщина.
Симпатичная, стройная, светловолосая… вроде бы ничего особенного, но как она смотрела на полотна Аэлены! Кадус не сомневался — если бы она могла, вылила бы на полотна кислоту и так же поступила бы с автором. Из женщины просто сочилась черная душная злоба. И Кадус ее понимал — сам ненавидел наглую выскочку!
Убил бы!
Так они с Вериолой и познакомились.
Он сделал комплимент ее вкусу, слово за слово… ну да. Было!
Аэлена при этих словах расхохоталась так, что едва сама не свалилась в фонтан, спасибо, Ааша придержала клыками за платье.
— Нет, это ж надо! Ну, сестричка! Наш прострел везде успел! И этого окучила!
— Чего не сделаешь, чтобы насолить врагу, — философски заметила Тайяна.
— Не поумнеешь. Вот это — точно, — фыркнул Гарт. — Нет бы подумать, может, твоему врагу как раз соли в супе и не хватало? А с Диолатом ты как свел эту щучку?
Кадус опять принялся рассказывать.
Яна угадала — Диолат тоже пришел в галерею. Хотел он там застать Аэлену? Нет, вряд ли. А вот нахвататься хоть по верхам, чтобы было о чем поговорить с женщиной — несомненно. Женщины, они же ушами любят. Скажи похвалу про ее творчество, потом облей соперников грязью — и первый шаг сделан. Он же сначала хотел сделать все тихо и мирно!
Судьба — большая шутница. Именно в этот момент Вериола в очередной раз решила посмотреть на полотна мерзавки Аэлены, а Кадус, не желая оставить подругу, потащился вместе с ней.
— Отвратительная мерзопись, иначе и не скажешь…
— Никакого цветового решения, ужасные контуры, скучнейшие сюжеты….
— Да. сразу видно, что рисовал человек убогий и приземленный…
Парочка плевалась бы ядом долго и упорно, но Диолат решил обратить на них внимание. Слово за слово, завязался разговор — и из галереи Вериола ушла вместе с Диолатом.
— Наверняка переспала с ним, — резюмировала Аэлена, — рассказала свою историю, испачкала меня грязью, как могла… и Диолат, не будь дурак, сообразил, что Вериолой можно воспользоваться в своих целях.
— да уж, дураком его всяко не назоввешь, — фыркнула Яна. — Сволочь редкостная, но не дурак.
Кадус благоразумно молчал, понимая, что фонтан — это цветочки. А вот выгребная яма, например….
Конечно, наивным он не был. И достаточно быстро раскусил и Диолата, и Вериолу. И — согласился помогать мерзавцам.
А что?!
Аэлене и так слишком много всего от жизни перепало! Это несправедливо! А ему… Диолат мог бы ввести его в самые высокие круги, сделать Кадусу имя… а уж художник бы не растерялся!
Так что когда Вериола явилась к нему с сыном и горстью побрякушек в кармане, Кадус быстро сообразил, что надо пригреть женщину. А кто их свяжет?
Но связали же…
С — сволочи!
Троица переглянулась.
— и что с ним делать?
— Утопить. В фонтане. — прошипела Аэлена. Ее терпение тоже имело пределы.
— Покусать, а потом утопить, — внесла предложение Яна. Ааша давно скалила зубы и плотоядно косилась на упитанную ляжку художника.
— Возьмем с собой. Пусть побудет у градоправителя, под замком. Думаю, лойрио Эрен не откажется оказать мне эту услугу.
Женщины согласно кивнули. Все трое, даже хвостатая.
* * *Тем временем Рошер с двумя друзьями стучался в ворота домика Кадуса. То есть стучался только один приятель.
— Кадус! Открывай, старый паук! Вино пришло!!!
Бутылкой он размахивал так, что страшно становилось — сейчас об забор ахнет. И орал.
И у Вериолы просто нервы не выдержали. А ты поди, посиди на одном месте, да еще в полной неизвестности…
— Нет никого! — взвизгнула она, высовываясь из домика. — а ну пошел отсюда, пьянь рваная!
Стражника, предусмотрительно снявшего все знаки отличия, смутить таким было сложно.
— а ты тут кто такая!? Натурщица? Много вас таких у Када перебывало! А ну отворяй, а то он придет — тебе в рыло и накатит!
— Жена! — Вериола топнула ногой. — А ну, убирайся!
— Кад что — женился!? Да быть не может, он всегда говорил, что все вы гадины!
— Ах ты…
— а ты еще и дура!
Этого душа Вериолы уже стерпеть не могла. Схватив метлу, женщина помчалась к калитке, чтобы отлупить наглого хама.
