Галина Романова - Тайна лорда Мортона
Его слова были встречены бурей возмущенных возгласов. Без сомнения, слово «преступник» было лишним. Но мессир Леонард и ухом не повел. Он переждал вспышку возмущения и продолжил:
– Мы провели тщательное расследование и можем с уверенностью утверждать, что это – ученик нашей школы. Что заставило его встать на путь зла – пока трудно объяснить. Надеюсь, что он облегчит нашу задачу и свою участь тем, что сознается самостоятельно. В этом случае добровольное признание зачтется ему при расследовании, а заодно он избавит своих соучеников от неприятной поцедуры опознания. Даю две минуты на то, чтобы преступник сознался и сам вышел вперед!
Дети зашептались, толкаясь локтями. «Ты знаешь, кто это? – Нет. А ты? – И я не знаю!» – раздавались шепотки. Лыбедь все цеплялась за мою руку, но я не обращал на нее внимания. Я искал глазами Веронику. Когда девушки не было видно, у меня еще получалось бороться со своим чувством, но стоило ей появиться – и я терял над собой контроль. Вот и сейчас – я знал, что она находится где-то здесь, и рвался ее увидеть. Без нее мне не было спокойной жизни.
Наконец я отыскал ее глазами. Она шепталась со своими подружками и не смотрела в мою сторону. Это было какое-то колдовское наваждение, но я почувствовал ревность. Ну почему она не глядит на меня?
– Время вышло! – провозгласил мессир Леонард немного погодя. Но никто не сделал шага вперед.
– Неужели никто не признается?
– Я знаю! Я! – Адам Лекс рванулся привстать на носилках. Сидевшая возле него на корточках Кристина обхватила его за плечи, стараясь уложить на место и что-то яростно зашептала на ухо.
Берегиня рванулась к своему любимцу. Она знала, чье имя хочет назвать Адам – того, кто напал на него у тайной комнаты. Знал это и я.
– Это я! – раздался мальчишеский вскрик, и, расталкивая локтями толпу, к краю круга пробился Эмиль Голда.
– Я! – закричал он, размахивая руками. От него все отпрянули, словно от зачумленного. У Адама глаза полезли на лоб.
– Ученик Голда! – рявкнул мессир Леонард. Он тоже был сбит с толку. – Это правда?
– Правда! – закричал мальчишка. – Это я все делал! Это я стащил нож и прятался в тайной комнате! Я! Я! Я!
– Но почему?
– Мне так хотелось.
– ПОЧЕМУ?
Мальчишка насупился и замолчал.
Я не верил ни своим глазам, ни своим ушам. Кто бы мог подумать! Эмиль Голда! Самый обыкновенный подросток! Родители ни в чем не замешаны, сам ни разу не получил серьезного взыскания, хотя и учился более чем посредственно. Единственная зацепка – дружил с Даниилом Мельхиором, которого я подозревал.
Я быстро обернулся на Черного Вэла. На лорде-зелейнике не было лица, и я почувствовал мстительную радость. Получил-таки! Будешь знать, как допрашивать ни в чем не повинных детей!
Леди Ульфрида и Берегиня с двух сторон приблизились к мальчику. Завуч провела ладонями над его макушкой, а боевой маг быстро и ловко обыскала его:
– Ножа при нем нет!
– Куда ты дел нож? – строго спросил мессир Леонард.
– Я сначала хотел его подбросить... ну, кому-нибудь, – промолвил Эмиль, – а потом решил... Я не знал, кому подбросить, и просто выкинул.
– Куда?
Мальчик замолчал. И молчал он так долго, что уснувшие было подозрения всколыхнулись с новой силой.
– В канализацию, – наконец выдавил он.
Это уже было серьезно. Если мальчишка не врал, то достать нож будет уже невозможно. Проще сделать новый и дождаться полнолуния, когда Спурий станет человеком без всяких там ножей. Но до этого срока почти десять дней. Всякое может случиться, если нож все-таки обнаружат!
Странный это был день. Странный и немного пугающий. Виновником оказался тот, кого меньше всего можно было подозревать. Кто-то посторонний, совершенно случайный человек.
Уроки, конечно, было сорваны. Правда, занятия возобновились после обеда, но дети ходили пришибленные. У меня в классе стояла гробовая тишина. Мальчишки боялись даже кашлянуть и расходились после звонка, словно с похорон.
Допрашивать Эмиля Голду не стали – во-первых, мы не имели на это права, а во-вторых, информация, которую он мог выложить, явно предназначалась не для наших ушей. Дама Морана послала запрос в Инквизиторский Совет, и мы со страхом ждали решения.
Вечером все педагоги собрались в учительской. Через час после отбоя по графику надо было заступать группе мессира Леонарда, но ни Лыбедь, ни Невея Виевна, ни даже леди Ульфрида не помышляли о походе. Преступник обнаружен, так что теперь суетиться? Эмиль сидел в Комнате Без Углов, откуда только что выпустили Алису Дагарель, и оставаться в заключении он должен был вплоть до решения Инквизиторского Совета. Можно было радоваться, что вычислили и обезвредили опасного врага, но веселья не получалось.
Снаружи послышались шаги и приглушенные голоса. Потом в двери робко постучали.
– Можно? – В щелку просунулась мальчишеская голова. Это был Антон Буре, приятель Эмиля Голды.
– В чем дело? – Берегиня, как старшая по званию, ибо ни директора, ни второго завуча здесь не было. подняла голову.
– Вот мы тут, – Антон пошире распахнул дверь, и позади него обнаружилась толпа человек тридцать-сорок, – мы тут письмо написали... Про Эмиля!
– Отпустите его! – попросила какая-то девочка с третьего курса. – Он хороший!
– Он ни в чем не виноват! – загалдели ребята. – Он просто так сказал!.. Он невиновен! Простите Эмиля! Он больше не будет!
Среди третьекурсников возвышалось несколько старшеклассников. Я с волнением узнал Ингу Штурм, подругу Вероники, и Кристиана Шульца, брата Кристины, а также двоих «Иванов-Царевичей».
– Вы понимаете, за кого просите? – сдвинула брови Берегиня.
– Понимаем! Еще как понимаем! – снова загалдели дети, а старшекурсники добавили:
– Мы берем его на поруки! Перевоспитаем, если что!
– Но вы даже не представляете, в чем он обвинен!
– Ножик стырил? – фыркнул один из «Царевичей». – Так новый можно сделать. Я сам могу сделать, если надо! А Эмиль тут ни при чем!
– Тогда кто же виноват?
Делегация сникла.
– Кто надо, тот и виноват, а только не Эмиль, – пробурчал Антон. – Честное слово!
Он протянул завучу лист пергамента, одна половина которого была исписана:
– Вот мы тут подписи собрали в его защиту.
Леди Ульфрида, стоявшая ближе всех к двери, взяла пергамент и пробежала глазами неровные строки.
– Я доложу о вашем визите директору, – сказала она. – А пока отправляйтесь к себе!
Держа послание так, словно это был пакт об объявлении войны, леди Ульфрида скрылась в коридоре, ведущем в кабинет директора.
Я сидел ни жив ни мертв. Если ребята правы и Эмиль невиновен, то, выходит, он покрывает настоящего преступника. Вопрос в другом – что заставило его так поступить?.. Я встал и направился вслед за леди Ульфридой.
